Итальянская и испанская литературная классика на отечественном экране и русская на итальянском и исп - Страница 7

Ещё одна экранизация – фильм «Шинель», поставленный Алексеем Баталовым в 1959 году.[26] Тот факт, что А. Баталов снимал свою версию «Шинели» на «Ленфильме», отчасти связывает изобразительную стилистику ленты 1959 года с фильмом Г. Козинцева и Л. Трауберга.

В фильме Баталова мы видим решение образа Петербурга, близкое к образу фильма 1926 года: лаконичное, с пустыми плоскостями, сильными порывами снежной пурги, почти бури. Вспоминаются улицы с фонарём, массивные стены домов в картине ФЭКСов.

Но главным отличием этих двух фильмов является стремление А. Баталова передать прежде всего внутреннее состояние главного героя. Его мир в исполнении Р. Быкова не может содержать ни эксцентрики, ни эпатажа, которые мы наблюдали в картине Г. Козинцева и Л. Трауберга. Его мир – это беспросветное существование, не дающее ни малейшей надежды на лучшее.

Комнатка Акакия Акакиевича: маленькая, с пустыми унылыми стенами. Деревянная кровать, крошечный столик. В углу – полочка с иконой. Следует отметить, что авторы работают над пластикой игрового пространства. Стены комнаты сделаны даже не неровными, а почти волнообразными.

Утро. Акакий Акакиевич, помолясь, перебирает свои перья, кладёт в мешочек. Отметим, что образ перьев – смысла жизни персонажа – в этом фильме решён так же выразительно, как и в фильме ФЭКСов.

Снежная вьюга гонит человека в худой шинелишке по набережной. Он сопротивляется порывам ветра, но это сопротивление почти бесполезно. Ветер гонит и почти насильно прибивает Башмачкина к крыльцу учреждения, где он служит.

Мастерская портного, к которому обратится Башмачкин, решена столь же лаконично: пустые плоскости стен, разбитые окном или дверью.

Все мизерно, беспросветно в жизни Акакия Акакиевича. Никакие усилия и самоограничения не приносят просветления: никак не заработать на новую шинель. И тут негаданное счастье: премиальные. И даны-то они были, скорее всего, не из человеколюбия (не может чиновник позволить себе новую шинель и мерзнет), а потому, что его бедность портит общий вид: перед Его Превосходительством неудобно.

Новая шинель готова. В фильме А. Баталова ее приносят, как рушник, на двух вытянутых руках. И Акакий Акакиевич трепетно прижимает ее к себе. Он и спать ложится с ней, кладет на постель рядом.

Перед нами – большой ребенок. Наивный, малоразвитый, но невероятно добродушный. Адское зло – моль, обнаруженную им в комнате и представляющую смертельную опасность для новой шинели – герой Р. Быкова поймает, но не раздавит. Он ее отпустит на свободу, выпустив в форточку. Неумение постоять за себя обернется и невозможностью причинить боль и обиду другому.

Башмачкин собирается на службу. Идет он уже в новой шинели. Но персонажи разных режиссеров ведут себя в новой одежде по-разному. Герой Быкова идет, неся на себе свою обновку, как облаченье, как немыслимое счастье, не обращая внимания ни на что, кроме того, что может эту обновку повредить. Отметим, что герой итальянской экранизации «Шинели» идет по улице, желая показать себя и свой новый облик. Он стремится пройти через группы людей, подходит к витринам. Он хочет занять другое положение в обществе.

Интересно, что в фильмах А. Баталова и А. Латтуады есть похожие эпизоды: портной наблюдает за своим «творением», идущим по улице.

В новой шинели Акакия Акакиевича даже собаки не признали – так изменила его новая шинель. Безусловно, внешний вид Башмачкина изменился. Но не его сущность. Идет такой сильный снег, что новая шинель может промокнуть. Оберегая сокровище, Башмачкин-Быков сложит обновку и засунет себе под сюртук.

А на вечеринке, устроенной сослуживцами, Акакий Акакиевич хмелеет от навалившейся радости: новая шинель, праздник, танцующие пары. Его в круг танцующих не пускают, но между кружащимися каблуками герой углядит и вытащит упавший цветок.

Герой Р. Быкова полон мечтаний. Но как реагирует художественное пространство на состояние героя? Мелькают тени, множество теней. На стене. На полу. Тени предвещают то зло и беду, которые вскоре встанут на пути Акакия Акакиевича. Проститутка заводит захмелевшего Башмачкина в пустынную галерею. Он заблудится в этих длинных галереях, а два вора снимут с него новую шинель и оставят раздетым в холодной ночи. Мы опять увидим большой город: темные пустые плоскости домов, между которыми зажата маленькая фигурка человека. Пластика игрового пространства улицы выразительно оттеняет пластику актера.

Акакий Акакиевич находит в себе силы пойти с жалобой к начальству.

Большая лестница. Большой кабинет. Дверь. Стол. Внушительное кресло. Виден письменный прибор. Не видно самого начальника. Но потом начальник сойдет со своего трона, станет кричать на Акакия Акакиевича, теребить пуговицу на его мундире. Хотелось бы обратить внимание на этот эпизод, блестяще придуманный авторами фильма. Несчастный Башмачкин, натерпевшийся уже за прошедшие с момента ограбления часы, совершенно измученный, теряет рассудок. Он снимет свой сюртук и отдаст его начальнику. Ему уже нечего терять. У него уже совсем ничего нет.

Башмачкин в горячечном бреду. По-прежнему в комнатке его окружают лишь стол с чернильницей и бумагой.

В фильме А. Латтуада в момент смерти героя в городе проходит праздничное мероприятие. В фильме А. Баталова в городе идет череда дерзких ограблений – бандиты срывают с чиновников шинели. Опять эпизод-фантасмагория: кто-то гонится за возком начальника, а тому видится лицо несчастного Башмачкина.

Полиция грозно входит в комнату Башмачкина. Но мнимый преступник вторые сутки мертвым лежит в кровати. И уже приготовлен гроб. На полу лежит крышка.

Финальная деталь: объявление на стекле: «Сдается комната одинокому чиновнику в доме Филипповых».

Удивительным образом яркие детали гоголевской прозы находят отзвук в творческих подходах режиссеров различных стран и эпох, и при этом очевидны художественные решения, сближающие весьма непохожие фильмы. Гоголевское слово не только привлекает, но пронизывает душу всех, кто с ним в различные времена соприкасается.

Режиссер Альберто Латтуада проявлял большой интерес к русской классике. Он экранизировал «Собачье сердце» М.А. Булгакова, «Степь» А.П. Чехова, поставил фильм «Буря» по «Капитанской дочке» А.С. Пушкина. Фильм «Шинель» А. Латтуада поставил в 1952 году. Несмотря на то, что действие перенесено в Северную Италию и в 50-е годы XX века, сохранен дух первоисточника.

Естественно, что время создания фильма и взгляд режиссера повлияли на особенности воплощения литературного произведения на экране. Надо отметить, что плохо освещенные подъезды итальянских домов весьма похожи на темные подъезды доходных домов Санкт-Петербурга. Герой фильма А. Латтуада служит клерком в некоей организации, связанной с архитектурой.

Рабочее место итальянского Башмачкина – большая комната со шкафами, столами, многочисленными ячейками архивов. За соседними столами сидят сослуживцы главного героя. Уже этот образ игровой среды напоминает и знакомое литературное описание, и изобразительное решение фильма ФЭКСов. Служба, переписывание каких-то бумаг. Перед нами – полная незаметность маленького человека в жизни общества. Правда, эта общественная жизнь и деятельность, как и государственная служба, показаны итальянскими кинематографистами с очевидной иронией. Вспомним один из эпизодов в начале фильма, когда начальник учреждения со своими подчиненными выезжают с комиссией на какой-то заснеженный берег. Члены комиссии бегают по пригорку. В траншее находят обломок какой-то древности. Тут же на пустыре ставится столик, за которым наш герой должен писать стенограмму. Члены комиссии передают обломок из рук в руки, пока, наконец, он не попадает на столик стенографиста, и тот его попросту смахивает на землю. Ему неинтересен этот обломок, никчемные речи чиновников. Ему попросту холодно. Здесь уже развивается заявленная в самом начале тема. У нашего героя старое, изношенное до дыр пальто. В нем он и стоит на ветру. В отличие от начальника, чье пальто хорошее, добротное, с внушительным воротником, наш герой замерз, и ему не до того, чем занята комиссия.