История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства - Страница 18

Например, утверждается мнение о том, что бодхисатва ("стремящийся к просветлению"), которому предстояло стать Буддой, еще пребывая в царстве счастливых небожителей (тушита), сам выбрал себе родителей. Зачатие было непорочным: бодхисатва проник в правый бок матери под видом слона или шестимесячного младенца (древние предания упоминают только первую версию — о вхождении в ее тело слона). Беременность была внетелесной, так как бодхисатва находился не в материнской матке, а в раке из драгоценных камней. Рождение Будды якобы происходит в саду, где мать спотыкается о дерево и слон выходит из ее правого бока.

Новорожденный бодхисатва делает семь шагов в северном направлении, издает львиный «рык» и произносит: "Я выше, лучше и старше всех в мире! Мое последнее рождение — состоялось! У меня не будет следующей жизни!".[148] Этот нативный миф провозглашает, таким образом, что с момента рождения Будда трансцендентен Космосу (достигает "вершины мира"), отменяет пространство и время ("первый" и «старейший» в мире). Событие — рождение Будды — сопровождается чудесами: многочисленные изваяния божеств в брахманском храме встают, падают ниц перед бодхисатвой и "запевают гимн" (в его честь).[149] Отец нарекает младенца именем Сиддхартха ("достигший цели"). Божества указывают на 32 несомненных и 80 неявных знаков "великого человека" (махапуруша) на теле мальчика и объявляют: ему суждено стать Владыкой Мира (чакравартин), или Буддой. Из Гималаев в Капилавасту прилетает по воздуху Асита, престарелый риши, чтобы взглянуть на новорожденного. Старец берет его на руки и, убедившись, что перед ним именно тот, кто станет Буддой, плачет: ему не дожить дотого времени и не бывать последователем Будды.

Семь дней спустя после родов умирает Майя, мать младенца, и возрождается в виде божества на небесах тушита. В течение семи лет принца воспитывает тетка, затем он получает подобающее всякому индийскому принцу образование, делает успехи в науках и спортивных играх. В возрасте шестнадцати лет Сиддхартха берет в жены двух индийских принцесс из соседних царств — Гопу и Яшодхару, у которой через тринадцать лет рождается сын Рахула. Вероятнее всего, не сообразные с аскетической буддийской традицией подробности являются невыдуманными фактами. Через некоторое время после рождения сына Сиддхартха покидает дворец, подчинившись старинному обычаю, позволяющему отречение от мира только после рождения сына или внука.

Великий Уход обрастает историями. По самым древним источникам, Будда рассказывал своим ученикам, что, раз задумавшись о старости, болезнях и смерти, он потерял радость жизни и принял решение спасти человечество от этих трех неизбежных зол. Согласно легенде, события были более драматичными. Встревоженный предсказаниями богов, Шуддходана принял все предосторожности для того, чтобы оградить от мира юного принца в пределах дворца и в садах для удовольствий. Однако боги вмешались в планы отца, и трижды покидая пределы дворца, по дороге в сады принц встречает: в первый день — хромого, опирающегося на палку старца; на следующее утро — "исхудавшего, мертвенно-бледного, измученного лихорадкой больного"" а в третий, последний раз — усопшего на пути к его последнему пристанищу. Колесничий объясняет принцу: всем, мол, суждены старость, болезни и смерть. Выйдя из дворца в четвертый раз, принц встречает нищего монаха — умиротворенного и благостного. Это зрелище утешает принца, и он понимает, что религия может исцелить страдания человеческого рода.

Дабы укрепить решение Сиддхартхи об отречении от бренного мира, боги будят принца ото сна посреди ночи, и он видит обнаженные и некрасивые во сне тела своих сожительниц. Призвав к себе своего оруженосца Чандаку, принц садится на коня и с помощью богов, усыпивших до утра весь город, покидает его пределы через юго-восточные ворота. Отъехав на десять лье от Капилавасту, принц останавливается, сбривает волосы своим мечом и, сменив царский наряд на одежды охотника, отсылает Чандаку с конем назад во дворец. Еще раньше, до остановки, он прогнал прочь всех сопровождавших его богов: теперь они не будут играть никакой роли в легендарной биографии Будды, и он придет к намеченной цели сам, без помощи сверхъестественных сил.

Какое-то время принц, взявший имя Гаутама (его родовое имя в клане шакьев,[150] ведет жизнь бродячего аскета. Затем он приходит в Вайшали (на пали это звучит как Весали), где учитель-брахман Арада Калама дает ему наставления по до классической санкхье, которую принц быстро усваивает. Однако он покидает Араду в поисках более основательного знания и прибывает в Раджагриху, столицу Магадхи. Царь Бимбисара подпадает под влияние молодого аскета и предлагает ему в дар часть своего царства. Гаутама преодолевает этот соблазн и идет в ученики к еще одному философу, У драке. Так же легко, как и все остальное, он усваивает науку нового учителя — технику йоги, но, неудовлетворенный, в сопровождении пяти своих учеников, уходит в Гайю. Учеба у наставников санкхьи и йоги продолжал ась один год.

Гаутама обосновывается в тихом местечке недалеко от Гайи; здесь в течение шести лет он предается суровому самоистязанию. Он научился довольствоваться малым — зернышком проса в день, а позднее обратился к полному воздержанию от пищи. Неподвижный и превратившийся почти в скелет, он стал походить на мертвеца и после таких тяжелых мучений получил имя Шакьямуни ("аскет из рода шакья"). Дойдя до крайней степени умерщвления плоти и сохранив лишь тысячную долю прежней жизненной силы, он понимает бесполезность аскезы как средства освобождения и прерывает голодание. Но поскольку тапас в Индии весьма ценился, его трудный опыт не прошел даром. Отныне будущий Будда может объявить всем, что он изучил аскетические практики, как и — немного раньше — познал философию (санкхью) и йогу, а еще раньше — прежде, чем удалился от мира, — все искушения дворцовой жизни. Теперь он знает все, что входило в бесконечно разнообразный человеческий опыт — от блаженства и обманчивости цивилизованной жизни, любви и власти до бедности монашествующего странника, до йогического созерцания и трансов — а были еще и аскетическое одиночество, и телесное самоистязание…

Когда Гаутама принимает подаяние — чашку риса — от набожной женщины, пятеро его последователей, потрясенные, уходят от него в Бенарес. Удивительно окрепнув после трапезы, Шакьямуни удаляется в лес, выбирает дерево ашваттха (Ficus rеligiоsа),[151] садится у его подножия, дав себе слово не двигаться с места, пока он не познает «просветление». Не успев погрузиться в медитацию, он подвергается нападению бога Мары, воплощения смерти. Этот грозный бог догадался, что неминуемое спасение мира прервет вечный круговорот рождений, смертей и новых рождений и положит конец царствованию его, Мары. Против Шакьямуни ополчается страшная армия злых демонов, привидений и чудовищ, но защитная аура его добродетелей и "дружелюбного настроения" (майтри) делает его неуязвимым.

Мара отвоевывает себе место под деревом, поскольку в прежних перерождениях накопил благородные качества — результат добровольной жертвы. У Шакьямуни тоже были добрые накопления в своих прошлых жизнях, но, не имея свидетелей, он взывает к "беспристрастной матери всего сущего" и — жестом, ставшим классическим в иконографии Будды, — касается земли правой рукой. Земля вздымается до половины человеческого роста и ручается за добродетели Шакьямуни. Однако Мара, «Смерть» — это еще и Кама, Эрос, в конечной ипостаси — дух Жизни, а самой жизни, по сути, угрожает спасение, уготованное бодхисатвой миру. И вот множество женщин окружают аскета, безуспешно соблазняя его своей наготой и искусными чарами. На рассвете побежденный Мара удаляется ни с чем.[152]