История веры и религиозных идей. Том 1. От каменного века до элевсинских мистерий - Страница 131

Обычаи разрывания на куски (sparagmos) и поедания сырого мяса (omophagia) характерны для мусульманской секты Айссава ('Isawiyya); см.: R. Eissler. Nachleben dionysischen Mysterienritus. — ARW (1928): 172–183. Автор первым использовал книгу: Rene Brunei. Essai sur la confrérie religieuse des Aissäoua au Maroc (P., 1926); cp. также: Eisler. Man into Wolf (L., 1951), p. 112 sq.; Jeanmaire. Dionysos, p. 259 sq.

О пережитках жертвоприношений быков во Фракии: C.A. Romaios. Cultes populaires de la Thrace (Athènes, 1949), p. 50 sq.

§ 125

Мы вернемся к дионисийским мистериям в главе о религиях эллинистического периода (том II), и в главе об орфизме будут рассмотрены некоторые значения мифа о расчленении ребенка Диониса-Загрея.

Об игрушках, которыми титаны завлекли ребенка Диониса-Загрея: Jane Harrison. Themis, p. 61; R. Pettazzoni. Misteri (Bologna, 1924), p. 19; Jeanmaire. Dionysos, p. 383 (о папирусе из Фаюма). Важно отметить, что некоторые детали этого эпизода отражают архаические идеи и верования. В частности, одна из игрушек — трещотка — использовалась в обрядах инициации подростков у первобытных народов. Eliade. Naissances mystiques, p. 56 sq; О. Zerries. Das Schwirrholz (Stuttgart, 1942) pp. 84, 188, a практика покрывания лица мелом или гипсом засвидетельствована во многих первобытных тайных обществах. Harrison. Prolegomena, p. 491; Pettazzoni. La religion dans la Grèce antique, p. 120.

Вальтер Отто (Dionysos, p. 191 sq) показал, что некоторые данные, содержащиеся в сравнительно поздних работах, заимствованы из старых источников.

О «проблеме», приписываемой Аристотелю: L. Moulinier. Orphée et l'orphisme a l'époque classique (P., 1955), p. 51.

Мистерии Диониса стали поводом для длительных споров. Мы вернемся к этой проблеме во втором томе данной работы. См.: P. Boyancé. L'antre dans les mystères de Dionysos. — Rendiconti della Pontificia Accademia di Archeologia, 33 (1962): 107-27; R. Turcan. Du nouveau sur l'initiation dionysiaque. — Latomus, 24 (1965): 101–119; P. Boyancé. Dionysiaca: À propos d'une étude récente sur l'initiation dionysiaque. — Revue des Études Anciennes, 68 (1966): 33–60.

Во «Введении» к I тому "Истории веры…" Мирча Элиаде поделился сокровенным замыслом — уложить в небольшую книгу всю историю религиозных идей, чтобы читатель мог "одним духом получить представление о фундаментальном единстве религиозных феноменов" — при всей разноликости их форм и образов. Можно изумляться бесконечному стремлению этого великого ученого к совершенствованию своих штудий, ибо Элиаде уже создал несколько небольших книжек, открывающих читателю глубины религиозного сознания, — от мифов австралийских аборигенов до аграрных культов румынских крестьян, близких сердцу румынского автора: это и "Аспекты мифа" (1964, русский перевод — М., 1996), и "Миф о вечном возвращении" (1969, русский перевод — СПб., 1998), и другие небольшие по объему книги. Однако мечта об идеале, о возвращении рая, поиски начальной и (одновременно) конечной религиозной истины не оставляли Элиаде до конца его долгого созидательного пути.

Попытку создать такой компендиум попытался предпринять, после смерти учителя, его ученик Ион Петре Куляно (1950–1991), составив однотомный "Словарь религий" (Dictionnaire des religions. Рус. изд. M. Элиаде, Ион Кулиано. Словарь религий, обрядов и верований. М., 1997), в большой мере на основе материалов данного трехтомника и 16-томной "Энциклопедии религий" (The Encyclopedia of Religion), вышедшей под редакцией Элиаде в 1987 г. в Нью-Йорке.

Но хотя Элиаде сетует во «Введении», что ему пришлось растянуть «краткую» историю религиозных идей на три тома, у издателей русского перевода есть все основания надеяться, что читатель будет читать все тома на едином дыхании, ибо книга написана не только в едином «ключе», как и все научные книги Элиаде, но действительно демонстрирует непрерывность человеческой истории, точнее — истории тех поисков смысла человеческого существования, без которых и сама история была бы невозможна. Исторический пафос, в целом присущий всем трудам Элиаде, тем не менее отличает именно эту книгу: такое развитие исследовательской мысли можно считать закономерным, если вспомнить, что другое — более раннее — фундаментальное сочинение Элиаде "Трактат по истории религий", 1949 (с французского — СПб., 1999); ("Очерки сравнительного религиоведения", с английского — М., 1999); посвящено в большей мере морфологии религиозных культов и идей, чем их истории. Еще одно существенное отличие от прочих религиоведческих сочинений делает "Историю веры и религиозных идей" историчной в том смысле слова, которое привычно для наследников древних традиций — античной и библейской: в книге почти нет упоминаний о культах первобытной периферии Старого света, о религиозных идеях «примитивных» народов, на тысячелетия оказавшихся как бы "вне истории". Как уже говорилось, Элиаде отдал дань исследованию этих культов, особенно религии австралийцев, и продемонстрировал не только живую связь мифологической фантазии «примитивных» народов с религиозными представлениями народов «цивилизованных», но и «открытость» первобытных традиций для воздействия традиций исторических. В данном трехтомнике Элиаде сосредоточился по преимуществу на религиозных идеях великих цивилизаций Средиземноморья, Передней Азии и Индостана, по-разному, но чрезвычайно остро переживавших историю — жизнь и смерть человека, народа, страны и — в эсхатологической перспективе — целого мира. Поиски смысла и конечных итогов этой истории запечатлены в древних текстах, которые и стали главным объектом исследования в книге Элиаде.

Следует с удовлетворением отметить, что нынешнему читателю русского издания можно осуществить желание Элиаде и приобщиться к этим древним текстам, которые изданы в прекрасных русских переводах. Это касается не только традиционно интересной для отечественной филологии и литературы античной эпохи. К достижениям отечественной индологии можно отнести недавно изданный полный перевод гимнов «Ригведы», подготовленный и подробно прокомментированный Т.Я. Елизаренковой (М., "Литературные памятники", 1989–1999). Классическим можно считать перевод древнеиндийских «Упанишад», выполненный еще в 1960-е гг. А.Я. Сыркиным (переиздание в одном томе — М., "Памятники письменности Востока", 2000). Изданы тексты «Авесты» (СПб., 1997) и других древних иранских книг (Зороастрийские тексты, М., "Памятники письменности Востока", 1997), продолжается давняя традиция переводов мифологических текстов Месопотамии (начиная с "Эпоса о Гильгамеше" в переводе И.М. Дьяконова), включающая древнейшие шумерские тексты ("От начала начал" — перевод В.К Афанасьевой. СПб., 1997), изданы древнеегипетские, угаритские, хеттские тексты, растет число критических и комментированных изданий Библии. Многие книги зарубежных специалистов, в том числе и те, которые рекомендует сам Элиаде, недоступные в прошлом широкому читателю, изданы по-русски. Автор комментариев сосредоточился по преимуществу на том, чтобы указать известные ему отечественные издания, особенно те, что вышли в свет после двухтомной энциклопедии "Мифы народов мира" (М., 1980-82). Редакция стремилась привести упомянутые в книге имена мифологических персонажей в соответствие с тем же энциклопедическим изданием.

Издатели приносят особую благодарность Г.С. Старостину, давшему транскрипцию китайских реалий и проверившему индийские, и Н.Ю. Чалисовой за консультации по иранскому разделу.