История триумфов и ошибок первых лиц ФРГ - Страница 4
Станет ли правление Шрёдера эпохой или останется всего лишь эпизодом, станет ясно немного позднее. В некотором смысле оно уже вошло в историю. В лице Герхарда Шрёдера, родившегося всего за пять лет до возникновения Федеративной республики, мы имеем дело с первым канцлером — представителем послевоенного поколения. Объединение Германии превратило наконец боннское правительство в берлинское, но взгляд назад на пять десятилетий истории Федеративной Республики Германия убеждает нас — многое из опыта Бонна стоит того, чтобы взять с собой в Берлин.
Более чем 50 лет существования Федеративной республики — и всего семь канцлеров. В истории они представили логическую цепочку удачных инициатив, за успехом которых в конце концов пропали распри и скандалы, причиной которых они в свое время были. Аденауэр придал Федеративной республике столь необходимую ей значимость, отвернувшись от Востока и обратившись лицом на Запад. Брандт сломил одностороннюю направленность внешней политики государства, повернувшись лицом к Востоку. С этих пор Федеративная республика перестала быть западноевропейским государством, а стала европейским. Плоды доверия, выросшие на почве открытости республики Брандта, пожал Коль и использовал столь умело, что в один прекрасный день подарил своему народу долгожданное единство, надежда на которое почти исчезла.
Сегодня часто звучат упреки в том, что процесс объединения происходил слишком поспешно и на него следовало бы потратить гораздо больше времени. С экономической точки зрения упрек этот оправдан, с политической — нет. Ведь немцы живут не на острове, окруженном со всех сторон морем, а посреди Европы. Дверь к единению была лишь чуть приоткрыта, а главное — лишь на короткий миг. Уже в ноябре 1990 года, после отставки советского министра иностранных дед Эдуарда Шеварднадзе все было бы совсем не так просто, так же как и я 1991 году после свержения Горбачева.
Часто упоминаемый занавес истории приоткрылся лишь на миг. Так что на путь к единству нужно было не упустить момент и действовать очень быстро. Так действуют крестьяне, убирая урожай в закрома при первых раскатах грома и загоняя лошадей в укрытие, а как потом молоть и хранить урожай — другая история.
Федеративной республике повезло с канцлерами, а немцам повезло с Федеративной республикой. И наше общее желание должно состоять в том, чтобы историкам будущего не пришлось писать, что эти 50 лет Федеративной Республики Германия, между правлением Аденауэра и переездом правительства в Берлин, были самыми лучшими страницами немецкой истории.
Патриарх
Конрад Аденауэр
«Тот, кто знает жителей Рейнланда, знает также и то, что они не бывают слишком вежливы, даже если такими выглядят. Я родом из Рейнланда».
«Я такой, какой есть».
«Я глубоко любил немецкий народ в любой ситуации. А что касается хитрости: если она необходима, нужно ею обладать».
«Сколько мне сейчас лет? Иногда я этого и сам не знаю».
«Не все, что я говорю своему народу, ложь».
«Конечно же, я уважаю право. Но и по отношению к праву нельзя быть слишком щепетильным».
«В политике речь идет вовсе не о том, чтобы быть правым, а о том, чтобы оказаться правым».
«Мы выбираем партию, а партии живут дольше отдельных людей».
«Аденауэр, без сомнения, великий человек… за это время он стал старым капитаном, знающим, что есть лишь одна важная вещь — держаться курса. И ему — да и всем нам — жилось бы проще, если бы мы знали, кто встанет у штурвала после него».
«Мы смеялись над канцлером и доверием, которое он оказал сам себе. Аденауэр, избранный с преимуществом в один голос, — это был не тот результат выборов, который предполагал стабильность или долгое существование правительства».
«Что касается внутренней политики Аденауэра, то я увидел мало позитивных результатов. Мы, молодые демократы, воспринимали это время как чрезвычайно реакционную и застойную эпоху, неспособную к переменам».
«Дух этого человека так могуч, что он может поместить всю оппозицию на ногте своего мизинца».
«До чего молодой человек, Боже мой, до чего молодой — для его возраста».
«Аденауэр не заканчивает свою политическую карьеру. Великий дож Дандоло завоевал Константинополь, когда ему было 90 лет».
«Возрождение Германии из золы и пепла, восстановление немецкой демократии и могучий подъем немецкой промышленности состоялись благодаря инициативе канцлера, и в большой степени благодаря таким его чертам характера, как решительность, мужество и идеализм».
«Этот великий немец и европеец не будет забыт как верный защитник Северо-Атлантического союза, который уже целых 20 лет является гарантом мира и стабильности».
«В государстве Израиль он увидел выразительный пример надежд и стремлений еврейского народа, и восстановление Израиля на его исконной земле стало для канцлера лучшим залогом будущего этой страны».
«Внеся свой вклад в единение Европы, он выразил истинный дух демократической Германии».
«Его кругозор сузился, он хороший европеец, благодаря своей удивительной проницательности, но его Европа заканчивается у границ старой Римской империи и не захватывает большую часть собственной страны».
«Вначале мне нелегко было воспринимать всерьез его чрезмерно простые, часто примитивные формулировки».
«Аденауэр был личностью, чьи гениальные черты характера могли полностью выразиться лишь в том случае, когда он был свободен от давления привычных обстоятельств и мог рассчитывать на возможности, перед которыми пасует среднестатистический деятель. Тогда в нем просыпается фантазия тактика и страсть большого актера».
Проводы Аденауэра в последний путь стали триумфом. Гроб с телом старого канцлера сопровождали вверх по Рейну из Кёльна в Рёндорф три быстроходных катера Военно-морского флота ФРГ. Двенадцать самолетов «Старфайтер» с ревом пронеслись над долиной Рейна, четыре полевых гаубицы салютовали в честь усопшего. К похоронному шествию, начавшемуся у Кёльнского собора и дошедшему до берегов Рейна, присоединилось более 15 000 человек. Никто не считал, сколько народа стояло на берегу, должно быть, не меньше 100 000. Посол США МакГи чувствовал себя стоящим на «призрачной сцене, как в опере Вагнера», вспоминая, «как корабль с телом канцлера прошел мимо здания нашего посольства в тумане». 400 миллионов телезрителей во всем мире следили за траурной церемонией у телеэкранов.