История темных лет - Страница 72

— Мне искренне жаль принцессу, — серьезно заметил Ричард, приняв доверительный тон, заданный Иржи. — Поверьте, я от всей души сочувствую тому несчастью, что постигло вашу семью. И Ваша сестра действительно кладезь достоинств, которые я имел честь узнать собственнолично, но при всем уважении к ней, я не могу взять ее в жены. Если бы мы встретились год назад, я бы не раздумывая, взял за нее ответственность на себя, но не теперь. Я люблю другую и не предам ее ни на каких условиях. Она значит для меня больше, чем трон и все империи Галактики. Собственно, я и прилетел к Вам, чтобы сообщить это и… попросить содействия.

Иржи недоверчиво смотрел на короля, ошеломленный неожиданным известием:

— Простите, Ричард, я не понимаю, — наконец вымолвил он

— Если Вы собрали на меня досье и внимательно ознакомились с ним, то должны были знать, что вот уже скоро год, как я безуспешно ищу девушку по имени Сэнди. — Да, я… слышал, что Вы весьма трепетно отнеслись к неизвестной девушке, которую, кажется, ранили при взятии Бель-Теля. Однако она бесследно исчезла и, если честно, я не придал значения этому факту. Вы видный молодой мужчина, и увлечения в Вашем возрасте вполне естественны. С кем не бывает? Это не повод отказываться от выгодного брака. Ваша знакомая, насколько мне известно, беглая рабыня, девушка низкого сословья, без роду, без племени, как говорится.

— Ее род и племя не имеют для меня ни малейшего значения, — сверкнул глазами Ричард. — Мне кажется, ваша сестра хорошо знает ее. Они как-то неуловимо связаны. Мне необходимо встретиться с Вашей сестрой.

— К сожалению, Анжина отделилась от нас. Я не имею на нее влияния, — вздохнул король и задумчиво посмотрел на хмурого Ричарда. Он вглядывался в мужественное лицо умного, волевого мужчины и силился понять, как можно поставить все на карту из-за женщины, пусть и любимой? Какой должна быть эта женщина и какой силы должно быть чувство к ней, толкающее на подобное безрассудство? — Я даже не знаю, что происходит на ее половине. Она набрала новый штат слуг-простолюдинов. Они повинуются только ей. Однако сомневаюсь, что среди них есть и Ваша… знакомая. Отчего Вы решили, что они связаны? Есть факты?

— Нет, но я уверен, они связаны… прошлым. Сэнди мстила за Вашу сестру. Правда, это тоже лишь догадка. — Вы странный человек, Ричард. Простите великодушно за любопытство, но… кто она? Вы кажетесь разумным человеком, однако играете на грани фола. Вы готовы поступиться всем… ради кого, простите? Наверно, я покажусь вам бездушным, но совершенно не могу представить женщину, которая бы стоила империи и была более желанна, чем власть.

— Я не знаю: кто она? Мне не удалось это выяснить. Она пережила не меньше принцессы… Сэнди очень замкнута, недоверчива, упряма и… ранима. Она загадочна, неправдоподобно красива, идеально сложена и… напрочь лишена женского кокетства. Совершенно безответственна к себе, безрассудно смела, отважна, преданна до самозабвения, не умеет лгать, с наивностью ребенка верит в справедливость, независима и горда. Она откровенна, благородна и чиста, как… ангел. Она бесстрашна и стремительна, в совершенстве владеет всеми видами оружия, приемами рукопашного боя, знает хефесский, умна и совершенно бесхитростна. Ее не интересуют деньги, слава, не волнует блеск драгоценных камней и прочая мишура. Ее ценности ирреальны… а стремления чисты. — Ричард смолк и нахмурился, понимая, что не может достойно описать любимую, да и нужно ли чужому человеку знать про нее?

— Вы поэт, Ричард, но… Вы ищете богиню. То, что Вы описали — совершенство, его место на небе, а не на земле, — мягко улыбнулся Иржи.

— Тем не менее, она реальна и, надеюсь, Ваша сестра знает, где Сэнди. Мне необходимо встретиться с принцессой Анжиной.

— Вам придется самому добиваться аудиенции с ней. Могу сказать одно, это будет нелегко. Она никого не принимает, живет отшельницей и… строит новое общество, — иронично улыбнулся Иржи. — Впрочeм… Вы целеустремленны, у Вас получится. Оставайтесь здесь, я буду искренне рад Вашему обществу. Вам приготовят апартаменты и обеспечат всем необходимым. Я гарантирую Вам комфорт и содействие.

— К чему такое гостеприимство? — недоверчиво прищурился король Мидона. — Вам будет удобнее здесь. Неизвестно, сколько времени придется потратить, чтобы добиться встречи с принцессой. Она упряма и независима не меньше Вашей богини, но она всего лишь женщина, — с довольным видом заметил Иржи, вставая с кресла и лукаво поглядывая на короля. — Вы приятный, обаятельный мужчина, к тому же… романтик, как я погляжу. Думаю, увидев Вас, она не устоит, а Вы, увидев Анжину, быть может, забудете о своей ирреальной богине. Кто знает? Во всяком случае моя сестра более реальна, а я был бы рад такому зятю. Ужин через час. — Иржи кивнул и вышел.

Королю Мидона предоставили шикарные гостевые апартаменты, расположенные недалеко от центрального коридора, ведущего в крыло принцессы. Его обеспечили всем необходимым и исполняли любое желание, давая понять, что он желанный и почетный гость.

Иржи, отбросив ненужные условности, старался максимально сблизится с Ричардом и, был по-дружески приветлив, учтив и обходителен. Он познакомил короля со своей очаровательной семьей: королевой Эджиной, высокой, стройной женщиной, утонченной, обаятельной, но несколько жеманной, и четырехлетней дочерью, золотокудрой малюткой Манжетой, смешливой и непоседливой озорницей.

Накануне совета Иржи сообщил Ричарду, что отозвал иск и более не имеет к нему претензий, а совет, естественно, не состоится.

В общем, король Сириуса всячески пытался завоевать расположение короля Мидона: они вместе трапезничали, гуляли в парке, отправлялись на конные прогулки и много общались. Ричард прекрасно понимал, что этот не глупый и, в общем-то, неплохой человек, возлагает на него надежду наладить отношения с сестрой, загладить свою ошибку. Ричард стал для него своеобразным трамплином над бездной непонимания и обид, соломинкой для утопающего. Иржи впрочeм и не скрывал этого и со всей откровенностью признавая свою вину. "Вы знаете, Ричард, с тех пор, как Анжина высказала в лицо все, что она думает о нас, а потом подтвердились и ужасные факты ее жизни, я чувствую себя скверно… и это слабо сказано. Совесть, оказывается, жуткая штука. Я чувствую себя палачом, и… это страшно. Я не могу спокойно спать, есть, общаться с семьей, смотреть на себя в зеркало. Мне все время мерещатся страшные картины, тот ужас, через который пришлось пройти Анжине, благодаря мне. Вы правильно тогда сказали, я знал, что представлял собой Паул, но у меня и мысли не возникало, что у него хватит смелости сотворить такое. Анжина, конечно, простит меня рано или поздно, она великодушна, добра, отходчива, но смогу ли я простить себя? Я мстил за мертвую и убивал живую… Анжина так похожа на нашу матушку, лицо, походка, манеры, даже характер… получается, что я убивал собственную мать. Знаете, мне как-то снился сон: огромное поле, по пояс травы и цветы… странные такие, звенят, словно плачут, а в конце поля мама стоит, молодая, красивая… какой я ее помню… и я бегу к ней со всех ног, радуюсь, а она вдруг заплакала, смотрит на меня с укоризной, головой качает, слезы льются из глаз, губы шепчут… "Как ты мог? Как ты мог, сынок?" Я проснулся и жутко стало… у меня ведь дочь растет… Если бы вы с Анжиной поладили, мне бы легче было, за нее успокоился".

Ричарду было жаль д'Анжу и принцессу, но он прямо заявлял, что не сможет жениться на Анжине, чтоб Иржи не питал несбыточных надежд. Для него существовала лишь одна женщина на свете — Сэнди. Он чувствовал ее и был уверен, она здесь. Он шел по ее следу, как гончая, всматривался в слепые окна корпуса принцессы, вдыхал трепещущими ноздрями воздух и слушал, как она мысленно разговаривает с ним, не подозревая, что он рядом. Ричард счастливо улыбался в эти минуты и… молчал, боясь спугнуть ее. Ему стоило огромных усилий сдержать себя и не заговорить с ней, не ответить на призыв, не успокоить, ничем не выдать.