История темных лет - Страница 68

Через полтора месяца авантюрная идея принцессы обрела четкие границы. Был возведен космопорт, и заложен фундамент первых трех городов. Уинслоу помог составить наиболее приемлемый кодекс по правам и обязанностям переселенцев, где были четко обозначены и досконально отработаны любые нюансы. Поступили первые заявки от желающих улететь на Энту. Дело сдвинулось с мертвой точки, и поздно было думать и гадать, насколько бессмысленна эта затея, она уже воплощалась в жизнь, уже имела место.

Г лава 26

— Не могу понять, почему ты тянешь?! Почему?! У тебя больше нет времени на раздумья, совет состоится через 8 дней. Ты понимаешь, что это значит? Ты должен дать ответ, нравится тебе это или нет. К чему тянуть? Мы больше не можем себе этого позволить! Ты знаешь, какие проценты капают каждый день? Как ты собираешься гасить долги? Пока не решен этот вопрос, мы не можем взять ни одного гало с арестованных планет! А те доходы, что есть, еле покрывают внутренние расходы, ты же у нас щедрый, такие астрономические суммы в реформы вбухиваешь! Да тебя скоро банкротом объявят, и звиздец благотворительности, а заодно и всей империи на радость врагам! — возмущенно втолковывал Крис другу.

Король Мидона стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел, как дождь заливает сад, вот и зима пришла.

— Как ты не можешь понять, что это прекрасное решение всех проблем?! Всех! И враги смолкнут, и ты сможешь проводить любые реформы, делать что захочешь, родственнички влиятельные помогут. Империя станет единой, никто уже не посягнет ни на твою корону, ни на твою собственность! А там, глядишь, детишки пойдут, будет кому трон наследовать. Не станешь же ты век свою Сэнди ждать? Глупо, Рич. В конце концов, на ней свет клином не сошелся. Может, она уже благополучно замуж вышла, устроилась где-нибудь на побережье маленькой планетки и думать о тебе забыла, а ты из-за нее всю империю под удар!

— Я про нее не забыл, понимаешь? — Ричард развернулся к другу, прислонился плечом к стене и, сложив руки на груди, качнул головой, не понимаешь.

— Да Бог с тобой, Рич, что тут понимать? Ты ее знал-то всего ничего, а душу себе скоро год будет, как надрываешь! Помешательство просто какое-то! Ну что ты в нее вцепился, как одержимый? Что в ней такого экстраординарного? Красива, не спорю, даже очень, но ведь у тебя не хуже были, а ты о них и не вспоминаешь. Да ты свистни только, любая принцесска прибежит, подол до ушей задрав. Неужели ты не понимаешь, что эта валькирия с темным прошлым тебе не пара? Что она может тебе дать кроме неприятностей? Ни кола, ни двора, ни богатой родни, а отвагу и ум никуда не пришьешь. Не можешь ты на ней жениться, не можешь, пойми! Даже если очень захочешь, даже если она согласится! Ты только представь, какой шум поднимется, если узнают, что ты на трон безродную нищенку посадил, рабыню беглую, отбывавшую срок за убийство в портовом борделе! Доказывай потом, что она белая, пушистая и ни в чем не виновата. Да никто и слушать не станет. Спала с мужиками? Спала! Была рабыней? Была! А по доброй воле или по принуждению, это уже частности.

— Замолчи!

— Простите, простите… Я еще мягко выражаюсь, а ты уже взвился! Теперь представь выражения прессы и поймешь, какие «веселые» времена вас ждут. Да тебя и ее размажут по паркету! Пойми ты, с таким прошлым на трон не садятся! Любовь в подобном деле не довод!

— Вы, предположим, граф, тоже не ангел с белыми крыльями, и на Вашем прошлом не менее грязные пятна! — зло прищурился король, — Вы, кажется, были женаты на простолюдинке весьма фривольного поведения? Причем заметьте, мужчин в супружескую постель она укладывала по собственной воле, в отличие от Сэнди! Вас, граф, из родового гнезда выкинули и титула, и наследства лишили, как аморального и оскорбляющего честь фамилии. Однако этот прискорбный факт не мешает Вам с гордостью носить титул наместника Феррии и, соответственно, быть графом Феррийским. Так же, как не мешает занимать пост министра и главного советника!

— Я не женщина, Рич. Мое прошлое никого не волнует и не трогает. Я не буду вынашивать отпрысков королевского рода и врагов, алчущих моей крови, у меня значительно меньше, чем у Вас, Ваше Величество. На моих плечах не лежит бремя власти, и терять мне особо нечего. Я не несу ответственность за процветание и продолжение жизни в империи перед галактическим сообществом, не отчитываюсь и на дворцовый этикет мне параллельно. Это ты король, ты несешь бремя власти и ответственен перед всеми! Нравится или нравится, но это накладывает свои обязанности и обязательства, причем на любые твои действия. И одна из Ваших обязанностей, Наше Наиглупейшество, жениться, руководствуясь в выборе супруги не эмоциями, а банальной выгодой, и произвести на свет наследников! Иначе всю Вашу империю растерзают на раз-два, а твои пращуры, клацая челюстями, будут являться тебе в кошмарных снах и спрашивать за разворованную, по твоей милости, систему!

— Не могу я женится на принцессе Сириуса! Не могу, пойми ты! Это равносильно предательству! Я сломаю жизнь и ей, и себе, и Сэнди! Какие наследники? Какие могут быть дети от нелюбимой?! Я не робот, знаешь! Да не смогу я обманывать Анжину и предать Сэнди! Люблю я ее, люблю! А женившись в угоду чопорным устоям общества, я предам и ее, и себя! Я просто не смогу жить ни с кем, кроме нее, понимаешь?!

— Да найду я тебе ее, и живи с ней, сколько вздумается! — взорвался Крис. — Но жениться-то зачем?! Женись на принцессе, уладь проблемы и встречайся с Сэнди! Эка невидаль, любовница у короля! Да хоть сотня! Все так живут, и никого это уже не шокирует! Слова никто не скажет

— Ты в своем уме? Ты вообще соображаешь, что говоришь? — навис над другом король.

— И что здесь такого? — непонимающе уставился граф на короля. — Действительно! Любимую в любовницы, а нелюбимую в законные супруги и на трон! Замечательно! Вполне в духе нашего времени и не противоречит этикету, а самое главное, не вызовет диссонанса в круге власть имущих, не заденет тонкую душевную организацию светских лоботрясов и «погремушек». У тебя, что винегрет в голове или мозги напрочь отказали?! — рявкнул Ричард.

— Это у тебя они отказали! Как «небесные» черты этой кошки драной увидел, так и свихнулся! Подумаешь, криминал выискал, любовницу завести. Да все так делают и прекрасно живут!

— Кто все? Так только подлецы и эгоисты поступают, а еще трусы, да! Пользуются в свое удовольствие, боясь осложнить свою жизнь, свое положение! И не любовь это, а физиологическое потребление! Им удобно, а что при этом женщина чувствует, все равно, не их трудности. Это банальная торговая сделка, афера, где один дает больше, чем берет, а другой дает иллюзию и забирает все, что может. Как можно пользоваться чувствами другого для удовлетворения собственных желаний и с патетикой называть это любовью?! Любовь козла к капусте, наелся и отвалил, вот и вся любовь! Ну и что кривишься, не нравится? Считаешь, я не прав? А что ж ты в свое время Селину в любовницы не взял, а к алтарю потащил? Вот ей-то точно все равно было, в жены возьмешь или в любовницы, плати побольше, и без проблем. Ты ведь тогда все ради нее на карту поставил, но даже и мысли не мелькнуло, в любовницы! Знаешь почему? Потому что ты любил! Ты и сейчас слова о ней плохого не скажешь и другим не дашь, и злишься ты не на то, что она рога тебе до потолка навесила и всего лишила, а оттого, что не любила и не хотела любить! Потому, что попользовалась тобой и выкинула, наплевала и на тебя, и на твои чувства! Теперь хочешь, чтобы я с Сэнди так же, как Селина с тобой, поступил? Извини, Сэнди не Селина, а я не ты. Хватит того, что не я ее, а она меня собой прикрыла! Мне за это век отмываться! И за то, что ни защитить не смог, ни помочь, ни удержать. Где она сейчас?! Ты, блюститель светской морали, знаешь, где она?! — горячился король, — тебя одна баба сломала, в психического урода превратила, а ее дивизия таких, как ты, не смогла! Ее… Издевались, как могли! А у нее мозгов бы не хватило так же в ответ поступить! Давай ее в любовницы, давай! В один ряд с теми подонками! А чем я лучше?! Такой же! Не смог, не вытащил, не уберег, не удержал, не нашел! Не, не, не! Занимаюсь, черт знает чем! Бьюсь за планеты, спасаю свою царственную задницу и гребаную империю! Объясняю другу прописные истины, а ее в это время, может быть, какой-нибудь подонок!.. — Ричард резко смолк и с перекошенным лицом отвернулся к окну, пытаясь успокоиться.