История темных лет - Страница 62

— Меня зовут Ричард.

Лацис покосился на широкую ладонь незнакомца и с минуту посидел в раздумье, оценивающе окинув мужчину взглядом. Он прекрасно понимал, что перед ним представитель высшего сословья: шикарный, ультрамодный костюм, элегантные ботинки, легкая рубашка с ручной вышивкой тянули по стоимости на крыло звездолета плюс бронзовый загар, подтянутая, стройная фигура, которой мог позавидовать любой фанат бодибилдинга, королевская осанка, мужественное волевое лицо в обрамлении тщательно уложенных по моде длинных черных волос. Пронзительно-синие глаза умны и доброжелательны. Манеры воспитанника светских салонов, дивное видение из романтических снов особей женского пола. Кого-то он ему напоминал, но вот кого? Лацис встал и нехотя пожал протянутую руку.

— Лацис. — Простите, что отрываю вас от дел, но мне бы хотелось поговорить с вами об одном человеке.

Парень лениво прислонился к косяку беседки и, сложив руки на груди, скорчил рожицу не хуже Вика:

— Да, пожалуйста! Все равно мне нечего добавить к тому, что я уже сообщал вашему замороженному павлину.

— Вы не поняли, я насчет Сэнди, — уточнил король — А я вам про кого? — искренне удивился парень и посмотрел на гостя, как на слабоумного, — я и говорю: не знаю, не видел, не звонила, не приезжала, сообщу, как только так сразу. Все? До свидания.

Сказал, как отрезал. Ричард даже растерялся: "Гостеприимная семейка, ничего не скажешь. Вот и поговорили. Понятно, почему Вик вернется за мной через пять минут, больше и не понадобится".

— Может быть, все-таки, поговорим? — попытался еще раз король.

— О чем? — опять изобразил удивление парень и так искренне, что и не усомнишься, даже брови вверх поползли, делая удлиненное лицо еще более длинным и оттого комичным.

— Вам идет маска шута. Это ваше амплуа по жизни или метод общения с незнакомыми людьми? — начал закипать Ричард, глядя на слепленную для него, словно по заказу, придурковатую физиономию Пейджа. Он понимал, что таким способом его просто выставляют за ворота, оставляя ни с чем. Лацис лукаво глянул на него и тут же спрятал глаза, как нашкодивший недоросль.

— Просто удивительное дело, — начал он заунывным голосом пенять, разглядывая носки своих потертых сандалий. — До чего странные, невоспитанные люди обеспечивают нашу безопасность. Приходят без приглашения, отрывают от дел, оскорбляют. А в чем, собственно, дело? С какой стати я, уважаемый человек, патриот своего Отечества, законопослушный гражданин, отец пятерых детей, должен терпеть подобное издевательство над моей личностью? Что Вы ко мне прицепились? Я что, заряды ей подавал, когда она в нашего короля стреляла? Я человек мирный и мухи не обижу, любой скажет. У меня семья, дети, виноградники, заказы вон, на мебель. К правительству я лоялен, мне, что король Паул, что король Ричард — горизонтально. Ну, знал я девушку по имени Сэнди, и что с того? Мы люди простые, гостеприимные, друзей и знакомых у нас много, а это законом не возбраняется.

— Хватит кривляться, — смерил его тяжелым взглядом король. — Не знаю, что ты там себе придумал и о чем болтаешь, но я пришел к тебе как человек, а не как должностное лицо. Я не спрашиваю тебя, где она? Знаю, не скажешь, даже если знаешь. И зря. — Ричард вплотную подошел к Лацису и навис над ним. Парень оказался ниже, несмотря на то, что стоял на ступеньке, да и хлипкое телосложение не укрепляло его позиций, однако отчаянная решимость, вспыхнувшая в серых глазах, говорила, что он будет молчать, как достойный потомок какого-нибудь великомученика, хоть адскими муками грози, хоть все блага мира сули — не сдвинуть, не испугать, не переубедить. Ричард с сожалением посмотрел на парня, что он себе возомнил? — Ты думаешь, помогаешь ей, да? Думаешь ей так лучше? Хрупкая, маленькая, одинокая девочка после тяжелейшего ранения бегает по Галактике, не имея ни постоянного места жительства, ни денег, ни поддержки, ни родных, ни друзей! Ты можешь гарантировать, что ей так лучше? Аргументировать — чем? Можешь поручиться, что ей не придется пройти заново то, что она уже прошла раз? Ты действительно считаешь, что ей лучше жить одной, чем в окружении друзей?

Что-то мелькнуло в глазах парня: то ли страх, то ли сожаление, но тут же погасло.

— Я считаю, что она сама в состоянии решать, где, с кем и как ей лучше! — зло процедил он. — Она совершеннолетняя и сама разберется! И не жалоби меня! Бесполезно! Знаю я в окружение каких «друзей» она попадет — гранитные вышки острова Монтран, под бдительный присмотр Вашего коллеги, белобрысого снеговика! Так что шел бы ты вместе со всеми желающими ее видеть… в проктологию! И поглубже!

Ричард непонимающе нахмурился:

— Белобрысый снеговик — это не Крис Войстер, часом? Что за бред он вам преподнес? Причем тут Монтран?

— А ты не заешь? Святая невинность выискалась! Ангелочек, тоже мне! Нимб-то не давит? Лопатки не чешутся? — скорчил ехидную рожицу парень.

Ричард понял, что продолжать беседу бесполезно, от этого «чуда» он ничего путного не добьется и вытащил трубку. Лацис тут же смолк и напрягся, следя, как синеглазый набирает номер.

— Давай, звони! Меня куда — на Монтран или сразу в крематорий? Ричард глянул на него, как на тяжелобольного и уже неизлечимого:

— Извини, но не все мухи про тебя жужжат, — и поднес трубку к уху. — Слушаю, — буркнул Крис. — Нет, это я тебя слушаю, недалекий мой друг, — устрашающе ласково начал Ричард. — Расскажи-ка мне, "снеговик белобрысый", какую лапшу ты здесь на уши навешал? Что ты здесь накрутил?! Какие из своих глубоко шизофреничных фантазий за действительность выдал?!

— Рич, о чем ты? — проблеял граф Феррийский, — тебя плохо встретили? Я ведь предупреждал.

— Что ты здесь наплел?! — рявкнул король, закипая, — "еще один под дурочка закосить решил?!"

— Я просто сказал, что Сэнди убила Паула, и обратился к их гражданскому долгу. Не мог же я, кому не попадя, объяснять, что у тебя на ней мозги заклинило!

— Ты меня достал, «нянюшка», я тебя придушу. Готовь шею, — угрожающе тихо сказал король и, нажав кнопку отбоя, уставился на притихшего Лациса. — Я прошу прощения за моих друзей и коллег, но та информация, что они вам сообщили, не совсем верна. Сэнди ищут не как человека убившего Паула…

— А как козу отпущения, — презрительно скривился парень. — Да плевать я хотел на Паула и его смерть! Пусть хоть каждый день его убивает! Туда ему и дорога! — взорвался Ричард. — Люблю я ее, понимаешь?! Ты ведь тоже женат — представь, что Марта в никуда ушла! Что бы ты делал?! Сидел сложа руки, думая, что ей так лучше?! Лацис недоверчиво посмотрел в горящие синие глаза и неуверенно затоптался, переваривая услышанное. Чем-то нравился ему этот напористый мужик, совершенно не похожий на других представителей дворянского сословия. Вел он себя словно ровня: не кичился, не угрожал, другой бы давить начал, угрожать, а этот нет. Да и не врет вроде, глаза не прячет. Кто знает, может, правду сказал? Верить или не верить? Лацис даже перекосился от этой задачки и, развернувшись, прошел за стол и плюхнулся на скамейку, с вожделением глянув на графин вина, словно в нем находился ответ. Ричард без приглашения последовал за ним и уселся напротив, не спуская напряженного взгляда с лица Пейджа.

— Ты сам-то, вообще, кто? — спросил тот. — Это имеет значение? — прищурился король.

— Да в общем-то, нет. — Ты знаешь, где она? — Нет, — твердо глядя в глаза, ответил Лацис. Ричард поверил и расстроено вздохнул

— Жаль. Может быть, предположения есть? Лацис с сожалением посмотрел на него и, взяв пузатый графин, плеснул фиолетовой жидкости в два фужера. — Да какие могут быть предположения?! Выпей вот, может, полегчает, — подвинул Ричарду один и махнул рукой, — хотя какой там! Жаль мне тебя, если Сэнди обожгла — это надолго. Помучаешься. Она сама-то к тебе, как? Что думаешь? — Думаю, так же, как и я.

— Да? Чего ж она тогда? Может, из-за этого убийства или еще какое дело? — Нет. Не думаю, что в этом дело. Скорее в ее щепетильности. А другое дело… Какое? Ты знаешь что-то? Может, сказала она или намекала? — с надеждой посмотрел король.