История Рязанского княжества - Страница 11

В последнем походе участвовали и муромские князья. Летописи еще не совсем теряют из виду Рязанский край и иногда посвящают ему несколько строк, но о Муроме они почти забывают. Только изредка нам удается встретить муромских князей где-нибудь в дальнем походе в качестве подручников. Об их внутренней деятельности, об их отношениях между собой мы решительно ничего не знаем. На молчании источников можем основать разве только то предположение, что здесь было более внутренней тишины и согласия, нежели в Рязани, что муромские события были слишком незначительны и не могли обратить на себя внимание летописцев. А между тем нельзя сказать, чтобы летописцы совсем не знали о том, что делается в Муроме; напротив – немногие известия о муромских князьях отличаются иногда удивительной точностью. Таково известие о смерти Юрия Владимировича: он скончался 19 января 1174 г. и положен в муромской церкви Христа Спасителя, которая была им самим построена[68]. После него осталось несколько сыновей; нам известны Давид, Владимир и Игорь. Гибель Андрея Боголюбского, кажется, и муромским князьям внушила надежду на освобождение своей волости от подчинения соседнему княжеству. По крайней мере, суздальская дружина на известном соборе во Владимире изъявляет опасение подвергнуться нападению не одних рязанцев, но и муромцев. В борьбе Юрьевичей с Ростиславичами муромские полки, действительно, помогают последним. Но тем и кончилось это стремление к самостоятельности, если оно в самом деле существовало. В княжение Всеволода III муромские князья постоянно являются его усердными подручниками и по первому требованию ведут к нему на помощь свои немногочисленные дружины.

Одно из главных мест среди интересов Муромской волости занимали отношения с волжскими болгарами. Известно, как важна была для Северо-Восточной России торговая деятельность этого народа; известно и то, что мирная торговля нередко прерывалась враждебными столкновениями. Зачинщиками в таком случае являлись, как правило, жители русских княжеств, именно те разбойничьи шайки, которые старались поживиться за счет богатых соседей и грабили их суда по Оке и по Волге. Особенно серьезными были грабежи, производимые рязанцами и муромцами в 1183 г. Болгары два раза присылали к Всеволоду III с жалобами на разбои. Всеволод хотя и отдал приказание ловить грабителей, но не употребил против них никаких энергичных мер. Дерзость шаек простерлась до того, что они начали ходить в самую землю мусульман, нападать на их города и селения. Ожесточенные болгары собрались в значительных силах, сели на суда, опустошили окрестности Мурома, дошли до самой Рязани и, набрав много пленников и скота, воротились назад[69].

Подобное вторжение, в свою очередь, не могло оставаться без наказания со стороны Всеволода Юрьевича. По своему отношению к Рязани и Мурому он считал обязанностью защищать их земли от внешних врагов. Впрочем, мы нередко видим в нашей древней истории, что войну с соседними народами русские князья считают делом народным и, забыв собственные счеты, предпринимают походы соединенными силами. Так случилось и теперь. Всеволод не ограничился теми средствами, которые у него были под руками, он послал просить помощи в Киев к Святославу Всеволодовичу и пригласил его принять участие в обороне русских земель от иноплеменников. Не только Святослав, но и другие южнорусские князья отозвались на этот призыв. Весной 1184 года полки из Киевской, Черниговской, Смоленской и Северской земель сошлись на берегах Оки. Оставив свои дружины в рязанских городах Коломне, Ростиславле и Борисове, союзные князья велели готовить суда, а сами поехали во Владимир-на-Клязьме. Число князей простиралось до восьми, а именно: трое южных – Изяслав Глебович Переяславский, Владимир, сын киевского Святослава, и Мстислав, сын Давида Смоленского; четверо рязанских Глебовичей – Роман, Игорь, Владимир, Всеволод; и один муромский – Владимир Юрьевич. Великий князь пять дней весело пировал со своими гостями, а потом 20 мая выступил с ними в поход. Владимирские полки по Клязьме отправились на Оку и здесь соединились с союзными дружинами; конница пошла полем мимо мордовских селений, а судовая рать спустилась вниз по Волге; рязанцы составляли задний отряд. 8 июня князья достигли устья Цивили, оставили здесь свои суда под прикрытием белозерской дружины, а сами с конными полками вступили в землю серебряных болгар. С ближними мордовскими племенами великий князь заключил мир, и дикари охотно продавали русским войскам съестные припасы[70].

Для нас очень интересны сохранившиеся подробности этого похода; они дают нам довольно ясное представление о предприятиях подобного рода и об образе ведения войны наших князей с волжскими болгарами. Результат похода в 1184 г. нельзя назвать вполне удачным, хотя русские одержали верх над неприятелем в открытом поле и набрали много пленников и добычи. Великий князь, сильно огорченный смертью своего храброго племянника Изяслава Глебовича, заключил мир с серебряными болгарами и, не взявши ни одного города, воротился назад тем же порядком, т. е. на судах; а конницу послал через земли мордвы, с которыми на этот раз не обошлось без неприятельских столкновений.

Мы видели, что при сыновьях Глеба Ростиславича начинаются усобицы между рязанскими и пронскими князьями – усобицы, которые ослабляли их силы и много содействовали унижению целого княжества. Великий князь ненадолго примирил братьев; несогласие и вражда не замедлили обнаружиться опять. Посылая в Киев к Святославу с просьбой помочь ему войском против болгар, Всеволод, между прочим, писал, что «рязанские князья, хотя братья родные, но между собой воюют, о Русской же земле и отечестве мало радеют»[71].

В 1186 г. Глебовичи произвели новый дележ волостей: Роман, Игорь и Владимир сели на Рязани, Всеволод и Святослав – на Проне[72]. Вслед за тем Роман посылает звать к себе пронских князей на совет, чтобы разобрать их вражду с Игорем и Владимиром. Но меньшие братья узнали от бояр, что старшие хотят их схватить. Разумеется, пронские князья не поехали на съезд, а начали укреплять свой город и готовиться к обороне. Старшие же братья собрали войско и начали разорять Пронскую волость. Всеволод, узнав о распре, послал двух бояр в Рязань уговаривать Глебовичей, чтобы они прекратили вражду. «Что вы делаете! – велел он сказать им. – Удивительно ли, что поганые воевали нас; вы вот теперь хотите убить своих братьев!» Укоризны Всеволода и соединенные с ними угрозы только раздражили рязанских князей и воздвигли еще большую вражду между ними. Всеволод и Святослав просили помощи у великого князя, и он отправил к ним 300 человек владимирской дружины, которые с радостью были приняты в Пронске. Старшие Глебовичи осадили город. На помощь к осажденным Всеволод послал новое войско под начальством своего родственника Ярослава Владимировича, с которым соединились муромские князья Владимир и Давид Юрьевичи. Слух о приближении северных князей заставил Романа с братьями снять осаду и воротиться в Рязань. Всеволод Глебович, оставив в Пронске брата Святослава, сам поехал навстречу полкам великого князя, нашел их в Коломне и уведомил об освобождении своего города. Муромцы воротились домой; а Всеволод с Ярославом отправились во Владимир, чтобы посоветоваться с великим князем. Рязанцы поспешили воспользоваться удобным случаем и осадили Пронск. Но Святослав защищался мужественно. Неприятели переняли у жителей воду, и те начали изнемогать от жажды. Тогда братья велели сказать Святославу: «Не мори себя и дружину голодом, и граждан не мори; иди к нам; ведь ты наш брат, разве мы тебя съедим; только не приставай к брату Всеволоду». Последние слова намекают на то, что главным зачинщиком распри был Всеволод, который встречается в Пронске и во время войны 1180 г. Вероятно, опираясь на помощь из Владимира, Всеволод стремился к обособлению своей волости и к освобождению себя от влияния старших рязанских князей. Святослав Глебович начал думать со своими боярами, и те сказали ему: «Брат твой ушел во Владимир, а тебя оставил». И посоветовали отворить город. Святослав послушался своей дружины. Братья поцеловали с ним крест и посадили его в Пронске; но дружину Всеволода Глебовича, перевязавши, отвели в Рязань вместе с его женой и детьми; взяли себе также все имение его бояр. Многие владимирцы, присланные великим князем на помощь городу, были также взяты в плен.