История русской армии. Том второй - Страница 111

Потеря Тавриза была неожиданным и страшным ударом для Аббаса-Мирзы. И вот, едва Паскевич вступил в Тавриз, как на другой же день, 21 октября, прибыл каймакам[112] от Аббаса-Мирзы для переговоров. Паскевич поручил дипломатическому чиновнику Обрезкову вести переговоры с представителем Персии в деревне Кара-Мелик.

Переговоры эти уже приходили к благоприятному концу, как вдруг в отношениях персидского правительства к русскому наступила резкая перемена. Причиной этому были осложнения наших политических отношений с Турцией. Порта уведомила об этом шаха и советовала не спешить с заключением мира. Это обстоятельство заставило в начале 1828 г., несмотря на холодную суровую зиму, продолжать войну. Быстрое наступление русских войск и занятие 15 января Урмии, а 25-го Ардебиля вынудили шаха принять все условия мира, который и был заключен 10 февраля в Туркменчае.

В то время когда Ермолов и затем Паскевич были отвлечены войною с Персией, на Северном Кавказе разгоралось пламя обширного восстания под влиянием религиозного учения, известного в истории под названием мюридизма, сущность которого заключалась в своеобразном толковании второй части Корана-таригата, излагавшей действия и поступки Магомета, достойные подражания для каждого правоверного.

Первыми проповедниками таригата были персидские властители из дома Сафи, носившие название «мюршидов», а их последователи получили название «мюридов». В первоначальном своем виде учение мюридизма не имело политического характера, а тем более воинственного. Но, распространяясь постепенно с Востока, мюридизм достигает Кавказа в XVIII веке в значительно измененном виде, и одним из главных его догматов в это время является «джезид», то есть война с неверными. К чистому учению таригата примешалось в сильной степени демократическое начало, которое давало возможность всем, кому жизнь и обстоятельства не улыбались, порвать узы, связывавшие их с обществом, и под видом угождения Богу и истинной вере, в бунтах и разбоях искать изменения существующего порядка. Позднее при Шамиле мюриды утратили свое религиозное направление и ученость, а сделались лишь слепыми исполнителями власти имамов. Мюридизм стал средством для любого бедняка к достижению почести и славы путем верной службы и строгого исполнения предписаний имама.

Первые проблески мюридизма на Кавказе проявились в лице Шейх-Мансура, но после его пленения русскими в Анапе его приверженцы рассеялись и о мюридизме не было слышно до 1823 г., когда он с новой силой распространился по всему Дагестану. Проповедниками его в это время явились Курали-Магома и Гази-Магомет, известный у нас под именем Кази-муллы. Спокойная религиозная проповедь Курали-Магомы у Кази-муллы обратилась в «газават», то есть призыв к священной войне. Несмотря на суровость проповедываемых правил жизни, Кази-мулла вскоре приобрел много последователей, в том числе Гамзат-бека и Шамиля.

К концу 1829 г. Кази-мулле повиновалась значительная часть Дагестана. Приняв звание газия, то есть ведущего священную войну, Кази-мулла собрал в Гимрах представителей духовенства, разъяснил им свое учение и цель его и вызвал такой энтузиазм, что все присутствующие провозгласили его имамом и поклялись исполнять все его приказания.

Сознавая, что власть его в Дагестане может быть прочной только с подчинением Аварии, Кази-мулла в феврале 1830 г. попытался овладеть Хунзахом, столицей аварского ханства, но потерпел неудачу. Скопище его разошлось, и сам он с немногими последователями в сопровождении Шамиля вернулся в Гимры. Эту неудачу Кази-мулла объяснил своим приверженцам недостатком их веры в новое учение, чем вновь вызвал подъем религиозного чувства. В первых числах марта 1830 г. Кази-мулла считал в числе своих последователей до 20 тысяч семейств. Возраставшая власть Кази-муллы заставила наконец обратить на него серьезное внимание, и Паскевич приказал генерал-лейтенанту барону Розену двинуться в землю койсубулинцев и захватить самого Кази-муллу. Экспедиция барона Розена успеха не имела и только послужила к увеличению влияния имама среди горцев: их набеги на нашу линию потеряли характер хищничества мелкими партиями, а приобрели вид правильно организованных военных действий.

Отъезжая в Петербург в апреле 1831 г., Паскевич предписал оставшимся начальникам держаться преимущественно оборонительного образа действий. Пользуясь этим, Кази-мулла напал на Тарки и крепость Бурную, расположенную вблизи этого города. Благодаря геройской защите гарнизона Бурной под начальством майора Федосеева, Кази-мулле не только не удалось овладеть ею, но здесь он был разбит наголову генерал-майором Кохановым.

Отступив от Бурной, Кази-мулла двинулся на крепость Внезапную, которую уже обложил его помощник Ших-Абдулла. Несмотря на весьма тяжелые условия обороны и многочисленность неприятеля, крепость Внезапная продержалась до 28 июня, когда подоспел с подкреплениями генерал Емануель, и Кази-мулла отступил. Неудачи, однако, не ослабили влияния Кази-муллы. В дополнение к религиозному учению он прибавил чисто социальные выгоды для своих последователей, обещая уничтожить все сословные преимущества, установить равенство и наделить бедных за счет богатых. Эти обещания привлекли к нему массы народа, и 13 августа, собрав скопище до 8 тысяч, он двинулся к Дербенту, который обложил, и к 27 августа его сборище возросло до 15 тысяч, но прибывший с отрядом Коханов принудил Кази-муллу удалиться.

В сентябре 1831 г. командиром отдельного Кавказского корпуса и главнокомандующим на Кавказе был назначен генерал от инфантерии, генерал-адъютант барон Розен. По прибытии в Тифлис Розен разослал во все городские общества воззвание, которым требовал покорности, и в то же время поручил генералам Панкратьеву и Вельяминову предпринять ряд экспедиций для рассеяния сборищ Кази-муллы.

Занятие Вельяминовым аула Черкея, постоянного местоприбывания Кази-муллы, крайне стеснило последнего в Дагестане, и он направился в Чечню, где его проповедь имела большой успех не только среди мусульман, но даже и среди ингушей, ничего общего с шариатом не имеющих.

Погоня за вновь собравшимся скопищем не приводила ни к чему. Кази-мулла избегал встречи с русскими войсками и, введя в заблуждение Вельяминова, с 1 тысячей отборных мюридов бросился на беззащитный Кизляр, в котором находился лишь один линейный батальон, и разграбил город. Этот успех поднял значение имама в глазах горцев, и погром, понесенный им в различных пунктах, не поколебал их приверженности к нему. По повелению Кази-муллы организовывались шайки, производившие почти всегда безнаказанно набеги на слабо защищенные места линии.

Розен считал необходимым лишь привести линию в оборонительное состояние и успокаивать горцев путем мирных с ними переговоров и развитием торговли. Такая политика позволяла свободно развиваться мюридизму, и в начале 1832 г. деятельность Кази-муллы проявилась снова, вызвав ряд бесплодных походов. Государь обратил внимание, что походы предпринимаются без общей цели. Но это была программа Паскевича, который и теперь имел громадное влияние на кавказские дела, давая заключения по всем предпринимаемым мероприятиям. Лишенный самостоятельности, Розен был крайне стеснен в своих действиях и ждал указаний из Петербурга. Наконец, в начале июля был получен утвержденный план действий, по которому предполагалось прежде всего двинуться в Чечню и затем направиться против Кази-муллы и его сборищ. Выполнение первой части плана привело к уничтожению 60 непокорных аулов, 80 же изъявили покорность, выдали аманатов[113] и дали обещание не содействовать замыслам Кази-муллы. К 23 сентября экспедиция в Чечню закончилась. Кази-мулла удалился в Гимры, где вместе с Шамилем занялся усиленным укреплением этого селения, а также Унцукуля и Ирганая. Селение Гимры, лежащее на правом берегу Койсу, окружено труднодоступной местностью. 17 октября наши войска подошли к Гимрам и в течение 2 дней штурмовали селение, в одной из башен которого находился Кази-мулла с Шамилем. Шамилю удалось спастись, но Кази-мулла был убит, Гимры были взяты.