История русской армии. Том второй - Страница 109

22 августа состоялось первое столкновение на реке Таусе с передовым персидским отрядом, бывшим под начальством царевича Александра. Персы были разбиты, и царевич ускакал в Эривань. Получив подкрепление и отправив больных и излишние тяжести в Тифлис, Мадатов с отрядом из 3 батальонов Донского казачьего полка, 12 орудий и конной грузинской милиции, 31 августа двинулся вперед по направлению к Елисаветполю. Когда отряд 2 сентября достиг Дзигама, то были получены достоверные известия, что 10-тысячный персидский отряд под начальством принца Мамед-Мирзы стоит под Шамхором. При отряде в качестве руководителя принца находился Амир-хан сардарь, один из лучших военачальников Персии.

На рассвете 3 сентября русский отряд двинулся к Шамхору. Неприятель отошел на правый берег реки Шамхорки. Образуя сильно укрепленную линию на протяжении 2 верст, фронтом к реке, персы стояли дугой и могли сосредоточить губительный перекрестный огонь на единственную дорогу, по которой должна была приближаться русская пехота. Разделив войска на 3 небольшие колонны с кавалерией по флангам, Мадатов выехал вперед и приказал начать наступление.

Шамхорская битва длилась недолго и была несложна, она окончилась одним стремительным ударом в штыки. В пять раз сильнейший противник не выдержал натиска русских войск и побежал, потеряв до 2 тысяч человек одними убитыми.

Местность от Шамхора до Елисаветполя, на протяжении тридцати с лишком верст, была устлана неприятельскими трупами. Ужас неприятеля был так велик, что персы бежали за Елисаветполь. Русский же отряд быстро шел вперед по следам бежавшего врага и захватил на пути два брошенных лагеря.

Утром 4 сентября Мадатов занял Елисаветполь. Узнав об этом, Аббас-Мирза бросил осаду Шуши и двинулся против Мадатова со всеми своими силами. Но сразиться с Аббас-Мирзою не удалось, так как 10 сентября в Елисаветполь прибыл с кавалерией генерал-адъютант Паскевич и вступил в командование войсками.

Недоверие государя к Ермолову и интриги врагов его были причиной того, что командующим действующими в Закавказье войсками был назначен Паскевич, хотя и под главным начальством Ермолова. Но вследствие того, что Паскевич имел право лично связываться с государем, окончательное удаление Ермолова от кавказских дел было лишь вопросом времени.

При всех своих достоинствах и боевой репутации, Паскевич по самому ходу обстоятельств стал в оппозицию распоряжениям Ермолова, отчасти вследствие предвзятости мнения о кавказских войсках и их генералах. К 11 сентября отряд Паскевича имел 7 батальонов пехоты, один драгунский и два казачьих полка, всего 8 тысяч штыков и сабель при 24 орудиях. 13 сентября к Елисаветполю подошел со своей 40-тысячной армией Аббас-Мирза. Около полудня персидские войска с распущенными знаменами и барабанным боем начали подходить к русской позиции, но, развернув фронт, стали, ожидая нападения русских.

В боевом порядке друг против друга неподвижно стояли две враждебные армии. Ни та, ни другая не хотела начинать сражение. Паскевич, увидев перед собою тяжелую массу надвигающейся персидской конницы, сарбазов и шахской гвардии, был смущен и хотел отступить, но Мадатов и Вельяминов убедили его принять сражение. Бой был упорный, и успех клонился на сторону персов, но удача и блестящая атака Нижегородского драгунского полка под командою генерала Шабельского повернула победу на нашу сторону. Бегство персов было так поспешно, что 17 сентября Аббас-Мирза с остатками своей разбитой армии был уже за Араксом.

Елисаветпольским сражением закончился первый период Персидской войны в царствование Николая I. Это сражение выдвинуло на сцену нового деятеля — генерал-адъютанта Ивана Федоровича Паскевича.

С наступлением весны 1827 г. было решено военные действия вывести в пределы Персии. Но так как осторожные действия Ермолова не вполне соответствовали представлениям императора, то в Петербурге были составлены два проекта, которые и были сообщены Ермолову для общих соображений.

По первому проекту предполагалось, что с прибытием в Закавказье 20-й пехотной и 2-й уланской дивизий двинуть к Тавризу части, сосредоточенные в Карабаге, а главными силами действовать против Нахичевани, Маранда и Тавриза через эриванское ханство, оставив против крепостей наблюдательные отряды.

Вторым проектом намечалось движение главными силами прямо к Тавризу, а вспомогательным отрядом овладеть Эриванью.

Обоим этим проектам Ермолов противопоставил свой, которым он предполагал с большими силами идти на Эривань, обеспечивая при дальнейшем движении свои сообщения через эриванское ханство сильными постами.

Государь утвердил план Ермолова с условием, чтобы военные действия начались не позже 1 апреля 1827 г. При этом самим государем были распределены роли. Командование действующим корпусом было поручено Паскевичу под главным начальством Ермолова; авангардом этого корпуса был назначен генерал-адъютант Бенкендорф. Мадатов оставался начальником карабагского отряда, наконец, известному партизану 12 года, генерал-майору Давыдову, поручались действия с отдельными отрядами по усмотрению главнокомандующего.

По утверждении плана на Кавказ прибыл начальник главного штаба, генерал-адъютант Дибич, и вскоре между ним и Ермоловым возникли разногласия относительно хода кампании. Дибич стоял за более быстрое движение к Тавризу, Ермолов же считал необходимым прежде крепить обладание эриванским ханством, чтобы не оставлять у себя в тылу непокоренную область. Эти несогласия ускорили удаление Ермолова с Кавказа и 29 марта 1827 г. Паскевич был назначен командиром отдельного Кавказского корпуса со всеми правами, властью и преимуществами главнокомандующего большой действующей армией.

Между тем весною 1827 г. персы начали с русским правительством переговоры, соглашаясь уступить те земли, которые и без того принадлежали России по Гюлистанскому договору. Но им было предложено установить Аракс границей и уплатить 40 млн. контрибуции. Переговоры затягивались, и продолжение войны становилось неизбежным.

Новая кампания началась с того, что авангард под начальством Бенкендорфа в конце апреля занял Эчмиадзин. 23 апреля Бенкендорф двинулся к Эривани, 27 апреля крепость было обложена со всех сторон, и началась блокада Эривани.

Попытки персов освободить Эривань окончились целым рядом поражений персов. Между тем блокада Эривани продолжалась, и 15 июня на смену Бенкендорфа прибыл генерал Красовский с 20-й пехотной дивизией, а вместе с ним и сам Паскевич.

Осматривая начатые осадные работы, Паскевич нашел, что успех предприятия почти безнадежен, и приказал прекратить эти работы. Оставив 20-ю дивизию под Эриванью главнокомандующий передвинул остальные силы корпуса на Гарничай и 21-го двинулся к Нахичевани. 26 июня Нихичевань была занята русскими войсками без боя. Для окончательного ее закрепления за собой было необходимо овладеть лежавшей в нескольких верстах к югу от Нахичевани крепостью Аббас-Абадом.

После произведенной рекогносцировки 1 июля была начата осада крепости и через 3 дня были проделаны бреши в каменной ее ограде, но 4 июля Паскевич получил известие, что Аббас-Мирза двигается с 40-тысячной армией на помощь осажденным.

Оставив 3½ батальона и 28 орудий для прикрытия осадных работ и для охраны складов в Нахичевани, Паскевич решил со всеми остальными войсками идти вперед и самому атаковать неприятеля. 5 июля около 6 часов утра произошла стычка передовых кавалерийских частей с противником. На подкрепление их были высланы казаки под начальством Иловайского и вслед за тем вся кавалерия корпуса с конной артиллерией под начальством Бенкендорфа. За кавалерией Паскевич поспешил переправить пехоту и направил ее на центр неприятельской позиции. Персы были сбиты и, отойдя версты на четыре, заняли новую укрепленную позицию, пытаясь остановить наступление русских. Но кавалерия, предводимая полковником Раевским и князем Андронниковым, не давала Аббасу-Мирзе ни минуты, чтобы устроиться на новой позиции. Пехота по следам драгун тотчас заняла центральный холм, главенствующий над всей территорией боевого поля, и поставила здесь свою батарею. Неприятель обратился в совершенное бегство. Преследование пехотными частями продолжалось до Джеван-Булака. Поражение персов под Джеван-Булаком лишило гарнизон Аббас-Абада последней надежды на освобождение, и 7 июля утром крепость сдалась.