История призрачной надежды (СИ) - Страница 8

Санса нервно сжала пальцы на подоле платья,и подняв взгляд обратилась к Клигану:

- Сир, пусть матерь дарует Вам милосердие, Старица мудрость, а Воин придаст сил. Да будет эта битва честной и пусть победит достойнейший.

Джоффри, как обычно, обратил на нее полный презрения взгляд и прошипел:

-Что ты сказала?

- Мой король, принц Оберин не сможет продолжить участие в турнире, это битва последняя, я подумала, что надо как-то поддержать воинов. Простите меня. – пролепетала девушка и покорно склонила голову.

- Ты всегда была глупа, - сказал он и дал знак начать схватку.

Кони, будто вихри, понесли всадников навстречу друг другу, а воины выставили вперед пики. Рыцарь цветов пронесся мимо Пса, пытаясь нанести удар, но тот смог избежать его, наклонившись в седле. Неведомый нервно фыркнул и развернулся, готовясь к очередной атаке. Соперники сходились несколько раз, Сандор нанес касательный удар по плечу Лораса, но этого было недостаточно, чтоб выбить его.

Король прикрыл рот рукой, стараясь всем видом показать, что скучает, и Санса поняла, что если в ближайший момент что-то не решится, Джоффри для развлечения может заставить рыцарей биться на смерть. По всей видимости, это понял и Клиган. Он сильно ударил в бока вороного жеребца, тот резко перешел в галоп и в мгновение ока пересек больше половины турнирного поля. Лошадь Тирелла не успела набрать и половины этой скорости. Тогда Пес резко вытянул руку, сжимавшую турнирную пику и переложил весь вес в удар. Его противник перегнулся в седле, пытаясь уклониться от удара, но копье ударило ему в живот и, потеряв равновесие, рыцарь полетел вниз, зацепив Пса за плечо.

Толпа взорвалась аплодисментами, и победитель направился к помосту, где сидела королевская чета. Санса хлопала так, что на радостях отбила ладоши, но когда Сандор подъехал к ним, ее лицо превратилось в простую, но величественную маску.

Король поприветствовал победителя, произнеся заученную ранее речь, и вручил ему сундук с обещанным выигрышем, а королева подала венок из золотых роз. Пес поклонился и уже собирался развернуть Неведомого, но его окликнул холодный голос Серсеи:

-Постойте, лорд Клиган.

При этих словах его словно передернуло. Он уже начал ненавидеть Оберина, который посмел лишить его единственного, к чему он стремился всю свою жизнь, единственного, что давало ему силы – возможности убить своего брата. А сейчас он потерял всё и не знал, ради чего ему жить. Сандор погряз в этих мыслях и только сейчас понял смысл этого обращения. Его старший брат погиб, не оставив после себя детей, а значит, он является единственным наследником замка и скудных титулов. Пес чертыхнулся и повернулся к королеве.

- По традиции турнира, победивший рыцарь должен выбрать королеву любви и красоты, - насмешливо изрекла Серсея и в ее глазах заиграли презренные огоньки.

- Ваше Величество, на этом турнире достаточно королев, - прохрипел он в ответ, поклонился и, не говоря ни слова, уехал прочь.

Львица до боли сжала губы, но не осмелилась воспротивиться, думая про себя, что необходимо приструнить Пса, который осмелел настолько, что посмел пренебрегать ей. Она встала со своего кресла, и в сопровождении своей гвардии, направилась на пир.

========== Глава VIII ==========

Санса вернулась в свою опочивальню глубоко за полночь. Ее ноги просто ныли от усталости, а спина - от ударов Джоффри, нанесенных после свадебного пира. Девушка подошла к кровати и увидела маленькую бутылочку, стоявшую около графина с вином.

- «Шая выполнила свое обещание» - подумала девушка, налила вино с серебряный кубок и отсчитала три капли. Больше всего она хотела вылить туда весь пузырек, но благоразумно решила не идти на крайние меры.

Отступив от стола, королева стала медленно распускать шнуровку на корсете, но ее взгляд застыл на белых простынях. Венок из золотых роз, который она сегодня вручила Клигану, лежал в центре огромного покрывала. Девушка оглядела комнату, старалась обвести глазами каждый уголок, и лишь убедившись, что находится одна, подошла к кровати. Рука потянулась к нежным цветам и Санса глубоко вдохнула их аромат.

- «Он не стал давать повод для лишних сплетен на турнире, но все-таки сделал меня королевой любви и красоты», - девочка улыбнулась и поднесла венок к груди.

Внезапно дверь скрипнула и девушка отшвырнула цветы в сторону, испугавшись, что ее могли заметить. В покои вошел Джоффри, как всегда с насмешливой улыбкой на лице. Санса заметила, что он изрядно пьян и поспешила для вида схватить графин и плеснуть несколько капель в уже налитый кубок.

- Мой король, не желаете ли еще выпить?- промолвила девушка, склонившись в глубоком реверансе, и подала ему бокал.

- «О, Дева, сохрани, только бы он не отшвырнул его в сторону» - взмолилась королева и подняла на Джоффри полные ужаса глаза.

- Мне нравится видеть твой страх. Ты должна знать свое место, а оно – у моих ног. – проговорил Джофф и в три глотка осушил стакан.

Король потянул ее к себе и начал срывать одежду, его движения были резкие и болезненные, но девушка терпела. Он дернул корсет вниз, оголяя ее груди, и до боли сжал розовый сосок. Санса вскрикнула, и ухмылка исказила его лицо, а мучения продолжились. Королева почувствовала, как влажный язык врывается в ее рот, как жестким движением ее толкают на кровать, поднимая длинные юбки. Джоффри буквально сдирал с нее платье, не замечая, как краска стыда и бледность ужаса попеременно заливали очаровательное личико, пока она нагая не распростерлась на простынях. Тогда он одним движением раздвинул ей ноги и впился губами в ее девственный цветок. Девушка залилась слезами и только и могла найти в себе силы молить Деву о милосердии:

- «Пожалуйста, пусть это скорее закончится. Пусть снадобье подействует, молю тебя!»

В этот момент король перестал терзать ее плоть и стал забираться на нее сверху, покрывая все тело слюнявыми губами. Сквозь тонкую ткань бриджей Санса ощутила напрягшее мужское естество, Джоффри посмотрел на нее затуманенным взором и рухнул сверху, потеряв последние силы. Королева ощутила его ровное дыхание на своей щеке и постаралась высвободиться, сдвигая его тело.

Картина, открывшаяся ее взгляду, вызвала в ней приступ дурноты. Мальчишка-бастард, лежавший в ее кровати, разодранная одежда вокруг, но делать было нечего. Девушка сделала глубокий вздох и принялась за работу. Пряча глаза от стыда, она сбросила с короля остатки одежды и уложила его на простыни, прикрыв покрывалом, спрятала золотой венок в шкафу и остановилась, как вкопанная, в центре комнаты.

- «Когда девушка на брачном ложе теряет невинность, простыня обагряется кровью» - пронеслись в голове слова матери, сказанные еще совсем маленькой девочке в одной из доверительных бесед.

- Кровь… что же мне делать? – прошептала Санса, едва сдерживая слезы. И тут ее словно озарило. Она взяла маленький нож, лежащий у чаши с фруктами и, зажав губы, полоснула по едва зажившей ране на бедре. Алая кровь медленно потекла по ноге, девушка влезла на кровать и прижалась к белой простыне. На ней отпечаталось небольшое красное пятно, королева промыла рану, бросила оценивающий взгляд на комнату, и забралась на кровать рядом с Джоффри.

Небо на Востоке уже заалело, готовясь принять в себя первые лучи восходящего солнца, а сон все не шел, хотя откровенно говоря, уснуть она и не пыталась. Девушка смотрела в потолок, а мысли хаотично бродили по голове, пытаясь собраться в единую картинку. Королева пыталась вспомнить мать, братьев, счастливые винтерфельские деньки, но рассудок неизменно возвращал ее к размышлениям о Клигане. Она не могла понять, в какой момент этот угрюмый воин сумел занять такое большое место в ее жизни. Раньше ее сердце было отдано семье, но сейчас их не было в этом мире. И Пес, непонятно как, заполнил собой пустующее пространство. Да, он был жесток к остальным людям, но никогда не упивался жестокостью. Ему приказывали убивать и он убивал, ни о чем не жалея, но всем своим жертвам воин дарил быструю смерть, не получая наслаждения от грубых пыток. Иногда он был раздражителен и груб с ней, но никогда не причинял боль, а сейчас она будто чувствовала в нем скрытые порывы даровать ей отеческую защиту, материнскую заботу и дружеское понимание. Но этот венок… это не был дар отца дочери, это был знак внимания мужчины к женщине.