История призрачной надежды (СИ) - Страница 30
- И поживее, вода может остыть, - властные нотки в ее голосе заставили мужчину тихо изумиться, но он, как послушный пёс, подался к ней на ходу стягивая с себя рубаху и бриджи.
Вода приятно расслабляла мышцы и успокаивала. В голове постепенно прояснилось, правда, от перепада температуры стало пощипывать еще не зажившие болячки. Санса присела у изголовья ванны и добавила в воду травяного настоя, который, смешавшись с горячей водой, распространил по комнате приятный аромат.
- Ты сильно потерял в весе, - проговорила девушка, взяв кусок мыла с туалетного столика, - Наклонись вперед. Сандор подался грудью к коленям, открывая ее взгляду свою широкую спину. Санса осторожно провела намыленной тряпицей по его плечам, спускаясь ниже; тонкие струйки воды тут же побежали вниз по его спине, кое-где огибая незажившие болячки. Клиган чувствовал, с какой добротой и нежностью Санса прикасается к нему, и когда ее хрупкие пальчики скользили по его телу, испытывал истинное удовольствие. Но глаза девушки замерли на глубокой ссадине, вздувшейся от горячей воды, и Клиган буквально согнулся под ее взглядом.
Ощущение собственной неполноценности, о которой он уже начал забывать, в одну секунду всколыхнуло его воспоминания и опасения. Он стыдился своего уродства: огромного ожога на лице, оставленного ненавистным братом, каждого шрама, хранившего на его теле печати минувших битв. Клиган привык к тому, что их отношения были тайной, скрытой семью печатями, а теперь, когда об их порочной связи стало известно всему королевству, испытывал волнение, к которому стали примешиваться нотки страха.
Злой Пёс был необходим прекрасной Пташке, заточенной в золотой клетке, он был ее щитом и мечом, ее глазами и рассудком, но теперь, когда его Птичка получила долгожданную свободу и вольна вернуться домой, зачем теперь ей нужен такой защитник?! При выходе из замка ее ожидают десятки лордов, готовых сопроводить девушку в Винтерфелл и обжиться в его покоях. У каждого из них есть золото, титулы, огромные замки и красивая внешность, а что есть у него? – «Ничего, кроме любви, о которой они никогда не говорили друг другу». При этих мыслях молнии стали сверкать в его серых глазах и прежняя злость обуяла его душу. Если б в этот момент девушка не окатила его из ведра ледяной водой, вся эта буря вырвалась бы наружу, захлестнув несчастное создание в безумном вихре.
Сопровождаемый удивленным взглядом Пташки, Клиган поднялся из ванной, ступая на каменные плиты. Его рука обвила девушку за хрупкую талию, разрывая тесёмки, державшие халат. Он резко потянул ее к себе, жадно впиваясь в алые губы. Санса, не ожидавшая подобного выпада, тихонько простонала, но покорно доверилась его рукам. Он подхватил ее на руки и бросил на кровать, навалившись на нее всем весом. Его ладони хаотично бродили по девичьему телу, проникая в самые потаенные его уголки. Рука скользнула по шее, сжала упругие груди, спустилась к животу. Девушка издала томный стон, в этот момент желание, злоба и ненависть взяли над ним верх, его ладонь прошлась по внутренней стороне ее бедра , раздвигая точеные ножки, и одним резким движением Сандор проник в обжигающую влагу ее тела. Он брал ее жадно, неистово, страстно, вымещая на ней всю злобу и безнадежность, разрывавшие его душу. Он брал ее, как в последний раз, пытаясь насытиться на годы вперед.
Влажный уголок обожженного рта царапал ее шею, и Санса до крови закусывала губы, пытаясь заглушить стоны, готовые в любую секунду вырваться из ее груди. Напряжение тягучим теплом разливалось по всему телу, а внизу все горело огнем. Голова девушки кружилась, когда задыхаясь, как рыба, вытащенная из воды, она жадно хватала воздух, извиваясь под Клиганом. Ее ноги обвили его бедра, притягивая к себе, а он в ответ, погружался в нее все глубже. Неконтролируемые стоны наполнили своды комнаты, а толчки стали более быстрыми и резкими. Возбуждение волнами подкатывало к нему и отзывалось в каждой части его тела. Пока, наконец, девушка, издав громкий вскрик, не зажала его внутри, вжавшись в него всем телом. Этот момент довел его до исступления, мужчина инстинктивно подался вперед, изливаясь внутри нее.
Зрелище, открывшееся Клигану, завораживало и потрясало до глубины души. Медные локоны Пташки разметались по подушке, подобно лучам солнца, озарившим голубое небо, взгляд лихорадочно блестел, а губы хватали воздух. Его руки напряженно дрожали, а тело предательски ослабло, и Сандор, подобно загнанной лошади, повалился на нее всем своим весом, вдавливая в перину.
Девушка слегка застонала, и Пёс перевалился на бок, пытаясь смирить свое дыхание. Несколько минут они лежали молча, погруженные в свои мысли, пока грудной голос Сансы не пронзил тишину:
- Это было… не так как раньше… не так, как я себе это представляла…
При этих словах едва угасшая в его душе злоба вспыхнула снова, и он лишь огрызнулся в ответ:
- О, я уверен, что благородная леди Старк предпочла, чтоб ее трахал благородный лорденыш, а не жалкий Пес. – его голос и слова буквально сочились ядом.
- Я не понимаю… - пролепетала Санса, отирая слезы, выступившие на глазах.
- И что же Вам не ясно, миледи? Вам неприятны прикосновения опостылевшего животного? Или же Вам не терпится оказаться в руках высокородного рыцаря, который будет с Вами более учтив.
Громкая пощечина с треском разрушила тишину. Клиган, не ожидавшись от сдержанной Пташки подобного, застыл на белых простынях, всматриваясь в небесные глаза, которые сейчас застилала густая пелена слез.
- Да как… как Вы смеете мне такое говорить? Вам ли не знать через что я прошла?! Или в горячке Вы совсем разум потеряли, что так нещадно раните столь любящее Вас сердце?! Мне…мне только начало казаться, что мы стали понимать и доверять друг другу…а что теперь? – Девушка, буквально задыхалась от слез, злости и обиды, продолжала что-то лепетать, но Сандор уже не слышал ни одного ее слова. Он мысленно повторял себе лишь одну фразу: «…нещадно раните столь любящее Вас сердце..», пытаясь найти в ней двойное дно, меняя местами слова, чтобы увидеть скрытый смысл, но не находил.
- «Она любит меня?! Не смотря ни на что, маленькая Пташка меня любит!» - с осознанием этой нехитрой истины, которую знала уже каждая собака в Королевской Гавани, на него свалилось и тяжелое чувство раскаяния. Пожар в глазах потух, заливаемый слезами девушки. Клиган подошел к ней со спины, и положил руки на плечи, вздымавшиеся от постоянных всхлипываний.
- Прости меня, Пташка. Ревность и маковое молоко туманят рассудок хлеще крепкого вина.
- Ревность? Но разве к ней есть повод? – пролепетала Санса, облокотившись рукой на спинку кресла.
- Посмотри на меня, - мужчина приподнял ее подбородок, - Я не похож на Лораса Тиррела, Рейгара Таргариена или рыцарей из твоих дурацких песен. – обожжённый уголок его лица скривила судорога, - Ты и Эйрин – это все, что у меня есть, но я не могу положить мир к вашим ногам. И да, я боюсь, боюсь Вас потерять.
Эта нежданная откровенность воина, заставила трепетать ее сердце. Раньше Санса думала, что единственным страхом Сандора Клигана был огонь, но Пес был готов загрызть любого, кто посмеет ему на это указать. А теперь этот суровый воин стоял перед ней с распахнутой душой, боясь потерять свою маленькую Пташку. Сансу Старк, ни наследницу Винтерфелла, а глупую девочку, которую он поклялся защищать.
Санса прижалась к нему всем телом, и проговорила:
- Благодаря тебе я еще живу, я смеюсь, я улыбаюсь, я снова не боюсь мечтать. Ты дал мне смысл жизни - нашего ребенка, и силы бороться…- девушка замялась пытаясь сказать что-то еще, но Клиган будто читая ее мысли, продолжил:
- Наконец мне открылось значение настоящей любви, Пташка. До тех пор пока я дышу, я буду любить, уважать и почитать тебя. Я клянусь отдать свою жизнь, защищая тебя и Эйрин.
- Все это очень смахивает на брачные обеты, - проговорила девушка улыбаясь.
- Не сегодня, моя леди, - с легкой издевкой проговорил он.
Первые лучи восходящего солнца засверкали на востоке и малышка, мирно спавшая в своей колыбельке, жалобно захныкала, вырывая их из объятий друг друга. Санса кинулась успокаивать ребенка, а Клиган, поспешно натянув на себя одежду, направился в порт.