История первая: Письмо Великого Князя (СИ) - Страница 6

— Так… всё в порядке, — даже с некоторым огорчением резюмировал полицейский. — Всего доброго.

— Честь имею, — не удержался Сиф, поднял стекло и плавно тронулся с места.

Заболотин-Забольский проводил несчастного прапорщика сочувствующим взглядом и сухо заметил:

— А ты, Сиф, мог бы и не улыбаться так нахально.

— Да не улыбался я, ваше высокородие! — с жаром возмутился мальчик, сворачивая к воротам парка. — Честное слово! Я всё прекрасно понимаю!

— Понимал бы — и тормозили бы тебя реже.

Сиф резко нажал на тормоз, но на этот раз по своей воле.

— Мы приехали, — уведомил он.

Они остановились перед витыми воротами, за которыми расстилался ещё лысый после зимы парк. К машине подошёл дежурный, взял под козырёк.

— Цель приезда? — осведомился он, когда Сиф опустил стекло.

— Его императорское высочество Иосиф Кириллович у себя? — подал голос Гном. Дежурный узнал говорящего, подтвердил, что Великий князь у себя, и сделал знак открыть ворота. Сиф, облизнув губы, въехал внутрь.

Не каждый день бываешь в царской вилле. Совсем не каждый. А уж случайно и неожиданно для себя — так вообще такого не бывает… обычно.

До виллы пришлось ещё несколько минут ехать по парку — юный фельдфебель тащился еле-еле, в кое-то веки не желая разгоняться.

Само здание располагалась за ещё одними воротами, там повторилась та же история: Гнома здесь все знали и лишние вопросы задавать не торопились.

Как только Сиф припарковался и заглушил мотор, Гном открыл дверцу — похоже, ждать он был никого не намерен — вылез из машины и уже на ходу обернулся:

— Идёмте.

Вторым вылез мальчик, проворно обежал машину и открыл дверцу своему полковнику. Проделал он это так быстро, что Заболотин, даже если и хотел, не успел бы вылезти самостоятельно.

— Куртку возьми, — велел полковник своему юному шофёру.

— Обязательно, ваше высокородие? — уточнил Сиф, впервые жалея, что не успел переодеться полностью. На аудиенцию к Великому князю совсем не хотелось являться одетым в потёртые джинсы и с пацификом на спине. Но джинсы уже не переодеть, так хоть куртку…

Знал бы — вот точно переоделся. И стоял бы сейчас спокойно в мундире, в форменных брюках, может, даже с фуражкой.

Но нет ведь, не знал, а командир и не подумал сказать!..

— Обязательно, — оборвал его размышления Заболотин. — Пошли.

Они вошли в виллу, никого на входе не встретив, словно здание давно опустело. В нём было по-особенному тихо, как бывает в доме, из которого уехали, но время от времени возвращаются, — это лёгкое ощущение присутствия, пробивающееся сквозь пыль и полумрак. Ни в одном из помещений, мимо которых Гном, Заболотин-Забольский и Сиф проходили, свет зажжён не был, только в коридоре через одну тускло горели лампы. Свернув прочь от парадной лестницы и пройдя насквозь анфиладу полутёмных комнат, Гном уверенно потянул на себя дубовую скрипучую дверь, шагнул за порог. Сработали датчики: за дверью немедленно зажёгся свет, — и Гном принялся подниматься по узкой лестнице.

Мягкий ковёр под ногами скрадывал звуки шагов. Медленно преодолев десяток ступенек, Гном остановился на лестничном пролёте и отворил ещё одну скрипящую дверь. Обернулся коротко, убедился, что полковник со своим ординарцем не отстали, и целеустремлённо зашагал прямиком к кабинету Великого князя. Следом шёл ещё с порога виллы крайне задумчивый и молчаливый Заболотин. Его с братом Государя связывало нечто большее, чем просто шефство Иосифа Кирилловича над корпусом, к которому Заболотин был приписан, и полковник сейчас погрузился в воспоминания шестилетней давности. Последним шагал Сиф, теребя свою куртку и с интересом поглядывая по сторонам.

Кабинет был заметен издалека: в нём единственном были подняты шторы, свет заливал комнату, двери были гостеприимно распахнуты. Шаги полковника, осанка — всё это неумолимо изменилось, словно перед парадом. Встреча с Великим князем — не рядовое событие для офицера… Встреча со вторым человеком Империи, с государевым младшим братом.

— А, входите! — приветливо произнёс Иосиф Кириллович, завидев гостей. Нетерпеливо отмахнувшись от приветствия Гнома, он порывисто встал и приблизился к пришедшим. Полковник застыл по стойке смирно, рядом поспешно вытянулся Сиф, который во все глаза глядел на легендарного князя. Такое знакомое лицо — словно раньше не на портрете и фотографиях видел, а вживую.

— Рад видеть вас в добром здравии, господин Заболотин-Забольский, — улыбнулся Иосиф Кириллович. — И рад, что вы согласились выполнить мою просьбу.

— Служу Отечеству! — чётко ответил полковник, как недавно сказал, прочтя письмо.

— Как там было в «Коньке-Горбунке»? «Это — службишка, не служба»? — улыбнулся Великий князь. — Что же, пусть будет так. Я весьма благодарен вам, что вы откликнулись… И вам, Гавриил Валерьевич, тоже. Вы управились невероятно быстро, у меня просто нет слов, — и Иосиф Кириллович для пущей убедительности развёл руками.

Гном добродушно улыбнулся, сделавшись удивительно похожим при этом на своего славного деда.

— Разрешите откланяться? — он счёл, что далее в его присутствии уже нет необходимости. Нужного человека привёл — а дальше пусть уж сам князь разговаривает.

— Идите, Гавриил Валерьевич, идите, друг мой, — согласился Иосиф Кириллович. — И не забывайте меня, заглядывайте, когда оказываетесь неподалёку.

Гном пробормотал что-то неразборчиво в ответ и раскланялся. Они остались втроём: два офицера Лейб-гвардии и Великий князь. Сиф не отрывал от Иосифа Кирилловича глаз: теперь юный фельдфебель начал понимать, отчего полковник говорит о Великом князе с неизменным почтением и теплотой. Князь не был особенно красив: высокий и довольно худой для своего тридцатилетнего возраста человек с волевым лицом. Но энергия, кипящая внутри него, совершенно его преображала. Любое движение сначала зарождалось где-то в глубине, а затем с океанским размахом внезапно выплёскивалось наружу. С Великим князем невозможно было спорить, как невозможно было его в чём-то обвинять. Эта его энергия просто затапливала собеседников.

— Привет и тебе, военный Маугли, — улыбнулся Иосиф Кириллович, не оставаясь в долгу и тоже разглядывая Сифа. — Ты сильно поменялся за шесть лет, я тебя с трудом узнаю.

Имя, взятое Иосифом Кирилловичем из книги Киплинга, царапнуло слух Сифа чем-то знакомым, но он не успел поймать воспоминание. С мультяшным черноволосым мальчишкой русоголовый фельдфебель себя почти никогда не ассоциировал, хотя кто-то его, кажется, так называл в переписке…

Кто? Когда? Воспоминание никак не ловилось. Бывает такое ощущение, когда обычное, хорошо знакомое слово забудешь — крутится в голове, крутится, а не поймаешь.

— Только увы — поговорить, по крайней мере сейчас, не удастся, — князь виновато улыбнулся и негромким, мягким голосом добавил: — Мне надо кое-что обсудить с твоим полковником наедине. Извини, просто не хочу тебя втягивать во всё это.

— Подожди там, — кивнул в сторону двери Заболотин. Мальчик скривился, но прищёлкнул каблуками и послушно вышел.

Завернув в коридоре за угол, Сиф обнаружил, по-видимому, библиотеку — комнату, чьи стены заслоняли огромные книжные шкафы, и на них не было ни единой пустой полки. Шкафы же разделяли помещение на несколько закутков. Сиф задумчиво и немного стеснённо прошёлся вдоль одного из шкафов, провёл рукой по корешкам книг и осторожно отошёл назад, наткнулся на кресло и чуть не споткнулся.

— Чего дёргаешься? — весело спросил чей-то голос за его спиной. — Мне аж страшно стало, что напугал!

Сиф обернулся: в кресле, поджав ноги, сидел мальчик, на вид его ровесник или даже чуть старше. Тёмные волосы аккуратным «ёжиком», светло-зелёная форменная рубашка — почти как у самого Сифа, даже лейб-гвардейская нашивка присутствовала. Только литера на погонах свидетельствовала, что перед Сифом не служащий, а, по-видимому, курсант одной из военных спецшкол. Даже не «одной из» — а той, что при Московском полку Лейб-гвардии, чем объяснялось наличие соответствующей нашивки. На коленях лежала книга — приглядевшись, Сиф разобрал, что это том лекций по истории русского военного искусства Баиова, знаменитого дореволюционного военного историка, генерал-лейтенанта, профессора Николаевской военной академии.