История одной планеты - Страница 2
Но из всех греческих эвгемеризаций, Люцифер-Эосфор является, однако, наиболее сложной и запутанной. Эта планета стала у римлян Венерой, или Афродитой-Анадиоменой, богиней, появившейся в море, «Божественной Матерью», одинаковой с финикийской Астартой, или еврейской Астарот. Все они назывались «Утренней Звездой», и Девами Моря, или Maр (отсюда – Мария), бездонной Синью, – имена, которые ныне дает Деве Марии римско-католическая церковь. Все они были связаны с луной и полумесяцем, с драконом и планетой Венерой, так же как и мать Христа была соотнесена со всеми этими атрибутами. Если финикийские мореплаватели путешествовали, укрепив на носу своих судов изображение богини Астарты (или Афродиты, Венеры Эруцины) и рассматривая вечернюю и утреннюю звезду как свою путеводную звезду, «глаз своей богини-матери», то же самое делают римско-католические моряки и по сей день. Они выставляют на носах своих кораблей Мадонну, и благословенная Дева Мария называется тогда «Морской Девой». Признанная покровительница христианских моряков, их звезда, «Stella Del Mar», и т. д., она устанавливается на лунном серпе. Подобно древним языческим богиням, она есть «Королева Небес» и «Утренняя Звезда», каковыми были и они.
Если из всего этого можно получить какие-либо объяснения, то предоставим это проницательности читателя. Между тем, Люцифер-Венера не имеет ничего общего с тьмой, и имеет много общего – со светом. Когда она называется Люцифером, это означает – «носитель света», первый сияющий луч, который разрушает мертвящую темноту ночи. Когда ее именуют Венерой, планета-звезда становится символом рассвета, целомудренной Авророй. Профессор Макс Мюллер сделал правильное предположение о том, что Афродита, рожденная в море, является персонификацией рассвета дня, и самым любимым из всех зрелищ в природе («Наука о языке»), ибо до своей натурализации греками Афродита была олицетворением Природы, жизнью и светом языческого мира, как это показано в прекрасном обращении к Венере у Лукреция, которое цитирует Декхарм. Она есть божественная Природа во всей ее полноте, Адити-Пракрити до того, как она стала Лакшми. Она есть та Природа, перед величественным и прекрасным ликом которой «ветры удаляются прочь, спокойное небо изливает потоки света, и утихают морские волны» (Лукреций). Если рассматривать ее как сирийскую богиню Астарту, Астарот Гиеропольскую, где отождествлением сверкающей планеты была величественная женщина, держащая в одной вытянутой руке факел, а в другой – изогнутый жезл в форме креста. (См. «De Dea Syrie» Лукиана, и «De Nat. Deorum» Цицерона, 3, стр. 23). Наконец, астрономически эта планета представляется как шар, парящий над крестом – символ, с которым не захотел бы быть отождествленным никакой дьявол – в то время как Земля является шаром с крестом над собой.
crux ansata Венера Земля.
[Тут была картинка, представляющая вот такой вот крест с кругом наверху:( ) , а также астрономические знаки Венеры и Земли)
ДВД і
Но в данном случае эти кресты означают не символ христианства, а египетский crux ansata, атрибут Изиды (которая есть Венера, а также Афродита и Природа); является фактом то, что Земля была перевернутым crux ansata, имеющим огромное оккультное значение, в которое нет необходимости вдаваться в данном случае.
Теперь о том, что говорит церковь и как она объясняет эту «ужасную связь»? Конечно, церковь верит в дьявола, и не могла бы позволить себе утратить его. «Дьявол является главной опорой церкви», – беззастенчиво уверяет один защитник[1] Ecclesia Militans (воинствующей церкви). «Все александрийские гностики говорят нам о падении Эонов и их Плеромы, и все они приписывают это падение желанию знать», – пишет другой волонтер из той же самой армии, как обычно, возводя напраслину на гностиков и отождествляя желание знать, или оккультизм и магию – с сатанизмом.[2] И далее он немедленно приводит цитату из «Философии истории» Шлегеля, чтобы показать, что семь ректоров (планет) Пимандера, «уполномоченные Богом содержать феноменальный мир внутри своих семи кругов, углубились в любовь к своей собственной красоте[3] и стали восхищаться сами собой с такой силой, что из-за этого высокомерного эгоистичного низкопоклонства они в конце концов пали».
Таким образом, своенравие и порочность проложили свой путь среди ангелов, наиболее прекрасных созданий Бога, «обернувшихся против своего Творца». Таким созданием в теологическом воображении является Венера-Люцифер, или скорее наполняющий ее Дух, или Регент этой планеты. Это учение основывается на следующем соображении. Три главных героя великой небесной катастрофы, упоминаемой в Откровении, – это, согласно доказательствам отцов церкви, – «Verbumnote 1 , Люцифер, его узурпатор, и великий Архангел, который побеждает его», и их «дворцами» (астрология называет их «домами») являются: Солнце, Венера-Люцифер и Меркурий. Это совершенно очевидно, поскольку позиция этих небесных тел в солнечной системе соответствует в их иерархическом порядке позиции «героев» XII-ой главы Откровения, и «их имена и судьбы (?) тесно связаны в теологической (экзотерической) системой с этими тремя великими метафизическими именами». («Записки» де Мирвиля для Французской Академии о духах-похитителях и демонах).
Результатом всего этого было то, что теологическая легенда сделала Венеру-Люцифера сферой и владением падшего Архангела, или Сатаны, до его отступничества. Призванные согласовать это утверждение с тем фактом, что метафора «утренней звезды» относилась и к Иисусу, и к его Деве-матери, и что планета Венера-Люцифер кроме того была включена в число «звезд» семи планетарных духов, которым под новыми именами поклонялись римские католики,[4] защитники католических догм и верований отвечали на это следующим образом:
Люцифер, ревнивый сосед Солнца (Христа), сказал ему, переполненный своей великой гордыней: «Я поднимусь столь же высоко, как и ты!» Его намерению помешал Меркурий, хотя яркость последнего (который был св. Михаилом) столь же терялась в обжигающем пламени солнечного светила, как и он сам, и хотя Меркурий, подобно Люциферу, был лишь советником и хранителем славы Солнца (там же).