Истории московских улиц - Страница 271
Однако расчеты на Окружную дорогу как на транспортную развязку не оправдались: ее порок заключался в самом принципе внутригородской транспортной кольцевой схемы, о чем тогда еще не подозревали. Радиально-кольцевая схема проездов, рациональная для городов до определенного размера занимаемой площади, после преодоления критической границы становится нерациональной. Ко времени постройки Окружной железной дороги Москва перешагнула эту границу. Пробеги по кольцу слишком удлиняли путь, поэтому для перегона транзитных грузов все московские железные дороги пользовались своими, более удобными, соединительными ветками. Получение грузов через Окружную обходилось гораздо дороже, чем получение их с товарных станций. Более перспективным могло стать пассажирское движение, но в начале XX века город еще только начинал осваивать районы, прилегающие к железнодорожному кольцу, поэтому количество пассажиров было невелико. Правда, к предвоенному 1914 году поездка по Окружной железной дороге стала весьма популярной среди москвичей экскурсией. В "Известиях Московской городской думы" в 1913 году был напечатан краткий путеводитель "Местности по Окружной железной дороге", в котором несколько строк посвящено и отрезку в районе Троицкой дороги: "На 6-й версте, по правую сторону железной дороги, вдоль Ярославского шоссе, раскинулось по обеим сторонам реки Яузы село Ростокино. Близ него - знаменитый акведук, водопроводный канал, поддерживаемый 21 гигантской аркой. В начале 8-й версты Окружная железная дорога пересекает Ярославскую посредством железного моста и направляется по открытой местности вплоть до Лосиноостровского леса, в котором расположена станция "Белокаменная".
В настоящее время в Московском правительстве обсуждается вопрос об использовании Окружной железной дороги как пассажирской линии. Сейчас у нее пассажиров будет достаточно. Осуществление этого действительно нужного Москве и москвичам проекта принесет весьма ощутимую пользу. Именно реальной пользой этот проект отличается от многих других, предлагаемых Институтом Генплана Москвы правительству просто никчемных или вредных проектов, как, например, 3-е транспортное кольцо через Лефортово, повторяющее ошибку проектировщиков первоначального проекта Московской окружной железной дороги.
За линией Окружной железной дороги, у платформы Северянин, названной по имени существовавшего здесь до войны поселка, поглощенного ныне городом, официально кончается городская улица - проспект Мира, и далее за магистралью оставлено ее старое название - Ярославское шоссе.
Даже на карте центральной части Московской области середины ХVIII века, называющейся "План царствующего Града Москвы с показанием лежащих мест на тридцать верст в округ", на карте очень подробной, от Ростокина до Малых Мытищ имеется лишь одно село - Раево, да и то не при самой дороге, а в четверти версты вправо от нее, вдоль же дороги - и справа и слева обозначены смешанный лес и несколько больших оврагов. Можно представить, какой лесной глушью были эти места веком-полутора раньше, в царствования страстных любителей охоты Михаила Федоровича и Алексея Михайловича.
Алексей Михайлович предпочитал птичью - соколиную - охоту. По его повелению подьячий, приставленный к делам царской охоты, составил подробнейшее руководство по соколиной охоте, которое называлось: "Книга, глаголемая Урядник новое уложение и устроение чина сокольничья пути". Это руководство царь правил и дополнял собственноручно.
Его же отец, Михаил Федорович, больше любил зверовую охоту. Ее подготовкой занималось особое придворное подразделение - Ловчий путь, во главе которого стоял придворный чин, именовавшийся ловчий московского пути, "коего должность была иметь попечение и смотрение над всем, что до охоты государевой касалось, как то: за зверями, охотниками, угодьями и прочими припасами". В его ведении и подчинении состояли простые ловчие - охотники, рогатники, псари - конные и пешие, выжлятники - помощники псарей, приказчики борзых собак, медведники, трубники, стремянные, доезжачие и охотники многих других специальностей.
Лучшая зверовая охота в окрестностях Москвы была в лесу, называвшимся Лосиным островом, так как здесь водилось много лосей. Лес был со времен Ивана Грозного заповедным, через него-то и проходила Троицкая дорога.
Каждая царская охота в Лосином острове тщательно подготавливалась, поэтому, как правило, она бывала удачна и доставляла царю много удовольствия. В приказе Ловчего пути вели записи о всех выездах царя на охоту. Из такой записи известно, что в январе 1620 года была устроена "большая царская охота", что доезжачие "осачили", то есть обложили, нескольких лосей, что собаки азартно и смело взяли их, загонщики умело вывели на царских стрелков, - одним словом, охота была "веселая и жаркая", и затравили тогда двух лосей. Такие охоты проводились каждый год.
Но заповедный дикий лес - радость охотников - к путнику оборачивался иной стороной. Приблизительно в версте от Ростокина находилось урочище Красная Сосна. В начале XIX века местные жители показывали эту приметную сосну, по которой урочище получило название. Сосна уже тогда была очень стара, а возникновение названия, видимо, следует отнести к началу ХVII века.
Красная Сосна служила станом разбойникам.
В 1685 году производимое следствие об ограблении на Троицкой дороге, возле урочища Красная Сосна, обоза с царской казной, при котором двое мужиков из охраны были убиты, обнаружило, что ограбление было совершено стольником князем Яковом Ивановичем Лобановым-Ростовским, а сообщниками его были дворянин Иван Никулин и слуга-калмык.
Это дело, в котором преступником выступал человек, принадлежавший к родовитой знати, чьи родственники и сам он занимали высшие должности при дворе государей, долго занимало воображение современников.
Бытописатель петровской эпохи И.А.Желябужский - служилый дворянин, исполнявший дипломатические поручения, выслуживший чин окольничего, человек, близкий ко двору, который, безусловно, лично знал князя Якова Лобанова-Ростовского, в своих "Дневных записках" описал это дело. Из его рассказа можно понять, что князя Лобанова судили только за преступление, на котором он попался, но оно было не единственным: они с Иваном Никулиным вообще "ездили на разбой по Троицкой дороге".