Истории для любопытных. Из коллекции Альфреда Хичкока - Страница 35

Затем, спустя четыре дня, Маркус появился снова. Он возник неожиданно. Зайдя к нему в кабинет к вечеру четвертого дня, Фуллер увидел его там: Маркус, сгорбившись, сидел за столом и молча смотрел из-за него на миссис Гримм, которая очень прямо сидела напротив, сжимая на коленях сумочку. Костяшки ее пальцев побелели. Лицо походило на каменное.

— А, это вы, Фуллер, — приветствовал его Маркус. — Я о вас спрашивал.

— Вы очень любезны, — сказал Фуллер. — Где вы были?

— Где только не был. На обоих побережьях, потом назад. По делу Дрейпера. Кстати, вы наверняка помните миссис Гримм. Или вы с ней не знакомы?

— Не знаком.

— Но вы знаете, кто она, верно? Теперь можете познакомиться. Миссис Гримм. Сержант Фуллер.

Фуллер кивнул миссис Гримм. Миссис Гримм не ответила ни кивком, ни словом. Она сидела неподвижно.

— Миссис Гримм убила Марка Дрейпера, — сказал Маркус.

Фуллер глубоко вдохнул, задержал воздух в груди, пока она не начала болеть, и выпустил его с долгим, едва слышным свистом.

— Это правда? — спросил он.

— К несчастью, да. Так, миссис Гримм?

Миссис Гримм не ответила. Она не пошевелилась.

— Интересно, — медленно произнес Фуллер, — как вы пришли к такому заключению.

— Это было вполне ясно с самого начала. Вы были правы, когда сказали, что в этом деле нет ничего странного. Так оно и было. У миссис Гримм был ключ. Мистер Дрейпер принял успокаивающее и, по-видимому, заснул. Миссис Гримм просто вошла в спальню, зарезала Дрейпера и, подождав, пока он окончательно испустит дух, с криком выскочила в коридор. — Он добродушно улыбнулся.

Фуллер с изумлением посмотрел на миссис Гримм. Она молчала и не шевелилась.

— Откуда вы знаете? — спросил Фуллер.

Маркус вздохнул и сложил руки на животе так, что получился маленький шалашик.

— Миссис Гримм якобы пришла сменить полотенца. Но они остались несвежими. Миссис Гримм объяснила это тем, что была слишком напугана своим открытием и ни о чем больше не помнила. Ладно. Но что сделала бы любая женщина со стопкой полотенец в руках, если бы наткнулась на труп только что убитого мужчины? По-моему, раскидала бы полотенца по всей комнате. Или, уж во всяком случае, уронила бы их, когда с криком выбегала наружу. А вы, Фуллер, видели на полу хоть одно полотенце?

— Нет, — сказал Фуллер, — не видел.

— Впрочем, неважно. Это все равно не главное.

— А что же тогда главное? — спросил Фуллер.

— Вы видели номер, Фуллер. Вы помните его планировку. Ванная расположена в углу первой комнаты, она граничит с коридором, а внутри, между ванной и противоположной стеной, есть только узкий проход. Кровать в спальне находится у внутренней стены ванной. То есть тоже в углу. Если бы миссис Гримм не входила в спальню, она бы никак не могла увидеть тело Марка Дрейпера.

— Правда, не могла, — согласился Фуллер.

— И у нее не было абсолютно никакой причины туда входить. Ей ведь надо было только сменить полотенца. Более того, ее предупредили, чтобы она сделала это тихо и не разбудила спящего Дрейпера. А она вместо этого направилась прямиком в спальню. По-вашему, это логично, Фуллер?

— Нет, — ответил Фуллер. — Нелогично.

— Вот и мне так показалось. И я решил, что имеет смысл вплотную заняться биографией миссис Гримм.

Фуллер снова поглядел на миссис Гримм с изумлением. Она по-прежнему молчала и не шевелилась.

— Почему? — спросил Фуллер. — Почему?

— Действительно, почему? Вы, Фуллер, как всегда, смотрите в корень. Если миссис Гримм не маньяк-убийца — а она совсем не похожа на сумасшедшую, — значит, у нее должен был быть какой-то разумный мотив. Может, этот Дрейпер когда-то ее обчистил? Или совратил ее дочь, или довел до ручки мужа? Как видите, у меня появилась богатая почва для всяких мелодраматических спекуляций. Как бы там ни было, вот на что я потратил последние несколько дней, Фуллер. Я разбирался с прошлым миссис Гримм и, должен сказать, обнаружил кое-какие весьма красноречивые факты.

— Какие факты?

— Три года назад на западном побережье миссис Гримм, тогда называвшая себя миссис Фостер, работала прислугой в доме хорошо обеспеченной молодой пары. Как-то днем, когда жена отсутствовала, муж был застрелен с близкого расстояния из его собственной винтовки. Миссис Гримм, которая была там в то время, показала, что он собирался чистить винтовку и нечаянно выстрелил в себя. Обстоятельства дела вызывали кое-какие подозрения, но за отсутствием доказательств противного причиной смерти сочли несчастный случай.

Но, как вам известно, Фуллер, мои мозги засорены всякой всячиной. В этом деле было нечто, напомнившее мне о другом случае, о котором я читал, и скоро я вспомнил, что именно. Лет шесть назад на восточном побережье богатый молодой муж был убит ножом в своем доме — решили, что убийцей был спугнутый взломщик. Жена в ту ночь гостила у подруги, но служанка была в доме и дала показания о том, что случилось, о взломе и так далее. Все это тоже выглядело подозрительно, однако факты, похоже, подтверждали рассказ свидетельницы. Дело закрыли, и… вы совершенно правы, Фуллер. Я выяснил, что служанка, хотя она называла себя миссис Брин, а позже превратилась в миссис Фостер, была той самой женщиной, которая теперь называет себя миссис Гримм.

Каким бы ни было ее имя, она казалась изваянной из камня. Если она и слышала, то не подала виду. Что бы она ни чувствовала, она держала свои чувства при себе.

— И все-таки, — сказал Фуллер, — я не понимаю, почему.

— Неужели, Фуллер? Впрочем, люди, которые вели расследование в тех двух случаях, тоже ничего не поняли. Зато я понял. Мне помогло то, что у всех трех дел, считая наше, есть один общий знаменатель. Во всех трех случаях молодая жена отсутствовала и имела надежное алиби.

Вдруг, почти сердито, точно ему внезапно захотелось покончить с этим делом раз и навсегда, Маркус встал и подошел к двери, которая вела в соседний кабинет. Отворив ее, он отступил в сторону.

— Войдите, миссис Дрейпер, — сказал он. — Вы нужны вашей матери.

— Мать и дочь, убийцы-профессионалы! — воскликнул Фуллер.

— Именно. Дочь, весьма привлекательная, выходит замуж за богатого человека. Мать выжидает, потом устраивается к ним служанкой. Вскоре муж погибает. Еще через некоторое время наследуются большие деньги плюс страховка. А затем мать и дочь воссоединяются в другом месте, на большом удалении от первого. Роскошная жизнь, чудесная перспектива грядущих браков. Потом все повторяется. В нашем случае было небольшое осложнение. Дрейпер хотел жить в гостинице, и матери пришлось наняться туда горничной и сделать так, чтобы за ней закрепили нужный этаж. Она справилась. Мать — умная женщина.

— Они ввели это в обычай!

— Не стоит так волноваться, Фуллер. Они не первые. Хотя их предшественники, как правило, бывали отравителями. А один — может, помните — был вечным мужем, который топил своих жен в ванне. На этот раз в привычную схему внесено некоторое разнообразие.

Фуллер поглядел на Маркуса с невольным уважением. Ничего не поделаешь, подумал он; надо признать, что котелок у него варит неплохо.

— Скажите мне одну вещь, — попросил Фуллер. — Только честно.

— Честность — мой девиз.

— Вы подозревали миссис Гримм с самого начала. Это ясно. А Долли Дрейпер вы тоже подозревали?

— Да.

— Почему?

— Потому что в ней есть зло.

— Бросьте. Откуда вы могли это знать?

— Мне сказала об этом женщина по имени Лукреция Бриджес. Для всех остальных она была бедной крошкой, лапочкой, славной малюткой Долли. Но не для миссис Бриджес. И знаете, почему? Потому что люди хорошо понимают себе подобных, и рыбак рыбака видит издалека.

— Если вас интересует мое мнение, то это полная чепуха.

— Тем не менее, — откликнулся Маркус, — мне бы очень хотелось знать, что было в супе у старого Уинстона.

Даже занятая перепечатыванием текста со стенограммы, немолодая секретарша успевала поглядывать на Сэма Миллера, сидящего в другом конце приемной. Он ждал встречи с ее шефом мистером Коллинзом, владельцем и управляющим казино в отеле «Старлайт». Это относительно старое заведение на Стрипе,[2] неподалеку от окраины Лас-Вегаса.