Истоки ритма кочевой культуры Срединной Азии - Страница 4

Любопытно, что период расцвета кочевой культуры совпадает с периодом низкого стоянии Каспия на отметке минус 32 м. Когда же в X в. произошло очередное небольшое (около 3 м) поднятие уровня Каспийского моря, связанное, согласно нашей концепции, с кратковременным перемещением увлажнения в гумидную зону[27], то снова началось выселение кочевых племен из современной территории Казахстана на юг и на запад. Карлуки в середине X в. из Прибалхашья переселяются в Фергану, Кашгар и современный южный Таджикистан[28]. Печенеги покидают берега Аральского моря еще в начале X в. и уходят в южное Поднепровье; за ними следуют тюрки, или гузы, распространяющиеся между Волгой и Уралом[29]. Это выселение не очень большого масштаба, но оно показательно своим совпадением с также небольшим изменением уровня Каспия, что подтверждает правильность принятия нами гипотезы. Совершенно очевидно, что нет оснований связывать эти передвижения с крупными политическими событиями.

В середине IX в. к жестокой войне Уйгурское ханство было разгромлено енисейскими кыргызами. Но стоило кыргызам под напором киданий отступить обратно, как началось быстрое заселение Монголии татарами, кераитами, найманами и другими племенами. Цветущая зеленая степь вновь притянула к себе людей и несмотря на кровопролитнейшую войну не превратилась в пустыню. В начале XIII в. в Монголии было немало лесных массивов. Юный Темучин успешно прятался от врагов в чащах столь густых, что пробраться внутрь их могли только лестные жители по известным им тропкам.

Подъем Каспия в X в. до отметки минус 29 м был не последним. Губительным для береговых культур был подъем к началу XIV.в. По словам итальянского географа Марино Сануто (1320), «море каждый год прибывает на одну ладонь и уже многие хорошие города уничтожены»[30]. Около 1304 г., по сообщению Неджати, порт Абаскун был затоплен и поглощен морем[31]. Подъем уровня Каспийского моря отмечает и Казвини в 1339 г., объясняя это изменением течения Аму-Дарьи, которая стала впадать в Каспий, в связи с чем «по необходимости вода затопила часть материка для уравнения прихода и расхода»[32]. Таким образом, очевидно, что в конце XIII и в XIV в. уровень Каспийского моря поднимался. Л. С. Берг сомневается, чтобы он превысил аналогичные, по его мнению, поднятия уровня в XVIII в., т. е. до отметки минус 23 м[33], однако, по словам географа Бакуи, в 1400 г. часть Баку была затоплена и вода стояла у мечети, т. е. на отметке минус 20,72 м. В. А. Аполлов считает данные Бакуи маловероятными[34], но наши полевые исследовании позволяют считать, что в этот период Каспийское море достигало отметки минус 19 м. Изучение поверхности Прикаспийской низменности показывает, что часто находимая в котловинах выдувания по древним тропам у колодцев тюркская кочевническая керамика VII-XII вв. не была обнаружена ниже абсолютной отметки минус 19 м. Это и понятно: ниже указанной отметки керамика перекрыта донными морскими отложениями. Отмечая, что осадки с моллюсками Cardium edule доходят до отметки минус 20,7 м, Л. С. Берг датирует этот уровень более ранним временем, чем трансгрессия XIII в.[35]. Данные, полученные нами, дают возможность приурочить уровень на отмутке минус 19 м именно к XIII в. Если раковины Cardium edule показывают подъем воды, то керамика тюркского времени отмечает береговую линию конца XIII в. Ниже этой линии керамика перекрывается пойменными либо морскими отложениями и не может быт обнаружена на поверхности почвы.

Вернемся к монголам. Нехватка пастбищных угодий, вызванная гипотетическим прогрессивным усыханием Центральной Азии, неоднократно выдвигалась в качестве – причины монгольских походов XIII в.[36]. Против этой концепции справедливо выступил Л. С. Берг[37]. Начало XIII в. характеризуется не усыханием, а кульминацией увлажнения Центральной Азии. Стихийное выселение населения из засушливых районов, описанное нами выше, для эпохи III и X вв., не имело ничего общего с организованными походами, немногочисленных, но великолепно обученных войсковых соединений Чингис-хана и его преемников, на это обратил внимание еще Г. Е. Грумм-Гржимайло[38]. Монгольские ханы XIII в. решали внешнеполитические задачи военным путем и средства для подобных решений давало им именно изобилие скота и людей. Убедительным доказательством нашей точки зрения является и то обстоятельство, что подавляющее большинство монгольских войной вернулось на свою родину, а число выселившихся в завоеванные земли было ничтожно. Эти факты подтверждают, что войны XIII в. никак не были вызваны усыханием степей, не имевшим места в этот период.

В конце XIII в. зона максимального увлажнения перемещается с Тяшь-Шаня на верхнюю Волгу, что, в частности, вызывает колоссальный подъем уровня Каспийского моря. В аридной зоне оптимальные климатические условия сменяются . Это приводит к острому кризису монгольского кочевого хозяйства к началу XIV в., к резкому и все прогрессирующему сокращению военных возможностей монгольских ханов.

Продолжающееся смещение пути циклонов на север было сопряжено со значительным накоплением осадков и в Альпах и в Гренландии, что привело к наступательному движению ледников[39]. Выпадение максимума осадков севернее водосбора Волги обусловило резкое понижение уровня Каспия. Уже на картах 1500 г. помещен остров Чечень, высшая отметка которого минус 23,83 м[40]. Падение, уровня моря продолжалось свыше 60 лет.

В 1558 г. английский путешественник А. Дженкинсон[41] дал определение широты новой Астрахани 47°09' и устья судоходного протока Волги 46°27'. Широта Астрахани по современным измерениям не совпадает с измерениями Дженкинсона на 46', что можно объяснить неточностью его приборов. Очевидно, та же ошибка фигурирует и при втором измерении. Следовательно, относительная разница измеренных двух точек по расстоянию и по долготе правильна, т. с. край дельты в 1558 г. отстоял от новой Астрахани па 75,6 км по меридиану. Если учесть, что сейчас глубина моря на этой широте около 1 м можно считать, что уровень моря во времена Дженкинсона был близок к абсолютной отметке минус 29 м.

Близкую к указанной отметку нам удалось установить по положению башни шаха Аббаса, пристроенной к дербентской стене в 1587 г., когда уровень моря понизился. Б. Л. Аполлов по этому поводу пишет: «В то время шедший однажды с севера караван остановился у стены на ночлег, чтобы утром, когда откроют ворота, идти дальше через город. Однако утром привратники убедились, что каравана нет, верблюды обошли стену в воде. После этого Аббас I приказал соорудить в море, там, где глубины достаточны, чтобы их не могли пройти верблюды, большую башню и соединить ее с берегом стеной»[42]. Остатки этой башни обнаружены нами в виде стены, перпендикулярной основной дербентской стене, на современном уровне воды (отметка минус 28 м). Большие тесаные камни, составляющие цоколь башни, уложены непосредственно на скальном дне моря, на отметке минус 28,5 м. Очевидно, башня шаха Аббаса была надстроена на кладке сасанидского времени. Поэтому уровень моря в период надстройки башни может быть принят не выше современного. Б. А. Аполлов принял за остатки башни большой развал дербентской стены на абсолютной отметке минус 31,2 м[43], но при обследовании этого места в аквалангах по характеру кладки мы убедились, что это не башня XVI в., а развал стены VI в. Таким образом, мы устанавливаем абсолютную отметку уровня Каспийского моря для 1587 г. около минус 28 м.