Истинная проблема сурового дракона - Страница 2

Я с трудом села, зажимая ладонями ноющие виски, и кое-как открыла глаза.

Никакой это не подъезд. Большая комната с деревянным полом, на котором я и сижу. Стол, накрытый к обеду или ужину. Шкаф, забитый книгами с потрепанными корешками, рядом кресло-качалка с накинутым на спинку клетчатым пледом. В углу большая, похожая на русскую, беленая печь…

– Тамила… – моей руки коснулось что-то ледяное, и я вскрикнула от неожиданности. С трудом повернула голову и встретилась с пристальным взглядом голубых глаз: на полу рядом со мной лежала молодая, очень бледная женщина, до подбородка укрытая одеялом. У нее нет кровати, и приходится спать на полу?

– Элизабет! Последний раз по-хорошему предлагаю: отдай щенка. Вели своей сестре снять защиту с ее хибары, и я зайду. Обещаю, вас не трону! – проорал с улицы тот же голос.

– Кто это там? – я кивнула в сторону окна.

– Эраст. Эраст Макхонан, мой деверь, – прошелестела незнакомка.

– Деверь – это брат мужа, да? – попыталась я вспомнить названия степеней родства.

– Бешеный Эраст, – непослушными губами выговорила женщина. – Тамила, пожалуйста, спаси моего мальчика. У тебя еще есть силы, это я… уже не жилец, – женщина медленно потянула с себя одеяло, и я едва не закричала от ужаса, увидев густо залитое кровью платье.

– Элизабет! Считаю до пяти и поджигаю дом! – закричали с улицы, и следом со звоном рассыпалось стекло в одном из окон. Резкий свист, и в деревянную стену напротив впилась стрела с намотанной на древко горящей тряпкой.

– Ах, ты, сволочь! Обещал до пяти посчитать! – неведомая сила буквально подбросила меня на ноги, от недавней слабости не осталось и следа. Я схватила со стола кувшин с какой-то жидкостью и, не раздумывая, выплеснула ее на начавшую тлеть стену. Огонь с шипением погас, и я облегченно выдохнула.

– Тамила, ради Превеликой Девы Марисы, поспеши! Стекло разбили заговоренной стрелой, скоро и за дверь возьмутся, никакая защита их не удержит. Возьми сумку: я кое-что собрала в нее, думала, вместе уйдем. Там немного денег, тебе хватит добраться до дома дядюшки Грегора… – голос женщины становился слабее с каждым словом.

Я опустилась возле нее на колени:

– Давай я посмотрю, что с твоей раной…

Она бледно улыбнулась и снова взяла меня за руку ледяными пальцами.

– Не стоит, мне уже не помочь. Я ведь тоже ведьма, хоть и слабенькая, знаю, что ухожу в чертоги Превеликой. Тамила, сестренка, прошу тебя, позаботься о моем мальчике… там, на столе альбом с нашими семейными магоснимками. Когда Николас станет постарше, покажи ему их. Расскажи про семью, и что мама и папа очень любили его… сообщи ему, что он истинный наследник своего отца Маршалла Макхонана. Он, а не подлый убийца Эраст.

Женщина замолкла и закашлялась.

– Элизабет, я позабочусь о Николасе, – пообещала, сама не знаю зачем. Какой сын, какой Макхонан?! Я вообще не понимаю, что происходит! Может, у меня галлюцинации? Да и женщина явно бредит: нет тут никаких мальчиков, в комнате нас двое, и еще кто-то снаружи, кто хочет зайти. Эраст какой-то…

Но женщина умирала: это было ясно видно – и я не могла не произнести слова, которых она ждала. Даже если все это происходит только в моем воображении!

– Спасибо, Тамила, теперь я спокойна, – женщина слабо улыбнулась. Помолчала, словно собираясь с силами, и призналась. – Знаешь, дорогая, я… я написала герцогу. Попросила его о помощи…

– Герцогу? – переспросила я.

– Герцогу Дэниэлу Кэмерону …

Элизабет с хрипом втянула в себя воздух и горячечно зашептала:

– Я знаю, вы с ним в плохих отношениях после того, как ты ему отказала. Но он единственный, кто может защитить нас от Эраста. Тем более, герцог встретил свою истинную после вашего разрыва, так что, наверное, не сердится на тебя больше.

– Наверняка не сердится, – я не стала возражать.

Элизабет с облегчением выдохнула.

– А ты на меня не сердишься?

– Нет, конечно. Ты правильно сделала, что написала ему, нам любая помощь пригодится. Давно ты отправила ему письмо?

– Позавчера, перед тем, как сбежала из дома… Герцог, наверное, скоро будет здесь. И еще, Тамила, я…

– Что?! – насторожилась я.

– Я написала ему, что Николас – твой сын. Сын от Маршалла, и что помощь нужна тебе…

– Да?!

– Подумала, что так будет надежнее… прощай, сестренка, – Элизабет закрыла глаза. Короткий выдох, и… все.

– Элизабет! – проорали с улицы. – Я начинаю считать! Раз!

– Гондурас! – прошипела я в ответ.

Аккуратно накрыла Элизабет одеялом:

– Прощай и покойся с миром.

– Элизабет! Два!

– В глаз тебе айва! – рявкнула я в сторону разбитого окна. – Сейчас она выйдет, успокойся!

– О, Тамила, неужели я слышу твой голос, моя сладкая булочка?! – в ответ раздалось похабное гоготание. – Только я тебе не верю, поэтому «три»!

– Сопли утри! – проорала я в ответ, судорожно оглядываясь: где этот потайной ход-то?!

Возле шкафа что-то закряхтело, и снова раздался младенческий писк. Это еще что?

Я вскочила, кинулась на звук и шокировано замерла: на сиденье кресла-качалки лежал пищащий и шевелящийся сверток размером с большую куклу. Так это и есть Николас?!

Не раздумывая, я схватила ребенка, прижала к себе, начала покачивать и еще активнее крутить головой по сторонам: где сумка, про которую говорила Элизабет, и где потайной ход? Да, еще альбом с магоснимками! А, вон он, на столе лежит.

В разбитое окно влетела еще одна горящая стрела. Просвистела в полуметре от моей головы, заставив меня испуганно шарахнуться в сторону. С треском пробила деревянную балку под потолком и закачалась, рассыпая во все стороны искры от примотанной горящей пакли.

С улицы заорали:

– Тамила, моя безответная любовь, уже четы-ыре!

– Утонуть тебе в кефире! – от души пожелала я невидимому счетоводу и метнулась подальше от окна: не хватало еще под дурную стрелу попасть. Забилась в угол возле печки и еще раз внимательно оглядела комнату.

К сожалению, повторный осмотр не выявил даже намека на тайный ход. Ну, он ведь на то и тайный, чтобы никто не знал, где он! Только как мне его отыскать? Элизабет-то думала, что я ее сестра Тамила, и в курсе, где потайная дверь. Только я никакая не сестра, хотя и Тамила.

Младенчик у меня на руках снова закряхтел и выпростал наружу розовый кулачок. Я осторожно откинула край одеяльца с его лица и замерла, глядя в голубые, как небо, глаза на крошечном личике. Малыш, нахмурив светлые бровки, внимательно, совсем не по-детски, смотрел на меня и вдруг доверчиво улыбнулся беззубым ротиком.

– Привет, Николас, – прошептала я, чувствуя, как замирает сердце и странно теплеет в моей бездетной душе. – Здравствуй, малыш. Я твоя тетя Тамила.

– Элизабет, уже пя-ять! – донесся с улицы довольный голос, и в окно влетела новая горящая стрела.

Тут у меня только одна рифма родилась, неприличная, но произносить ее в присутствии ребенка не стала. Вместо этого заговорила с Николасом:

– Малыш, сейчас мы с тобой будем убегать от злых дядек. Я тебя понесу на ручках, а ты веди себя тихонечко, ладно? Чтобы злые дядьки нас не поймали…

Осторожно погладила беленький лобик:

– Может, ты поспишь, пока тетя будет придумывать план спасения?

Словно поняв, что от него требуется, малыш сладко зевнул и закрыл глазки. Какой умница!

Я снова обвела взглядом комнату, прикидывая, где может быть замаскированный подземный ход.

Дверь была всего одна, скорее всего, ведущая на крыльцо, и там входа в подземелье точно нет. На стенах не висело никаких картин или часов, под которыми мог спрятаться поворотный механизм. Только везде развешаны пучки сушеных трав – это ведь домик ведьмы, если я правильно поняла.

Шкаф? Может, нужно сдвинуть на нем какую-то завитушку, и он отъедет, открывая проход в подземелье?

Конечно, хорошо бы попробовать простукать его, но вот засада: шкаф стоял как раз напротив окна. Из него уже торчало три или четыре горящих стрелы, и что-то мне подсказывало, что это не последние.