Истинная любовь - Страница 3

– Да-да, я знаю, – нетерпеливо пробормотала романистка, не желая вновь затевать бессмысленный спор. – Я понятия не имела, что ты ведешь дневник. И где же он?

– Я исписала не одну тетрадь, – с гордостью призналась Адди. – Целую стопку. У тебя уйдут годы, чтобы прочитать их. Мы с Калебом пережили немало приключений. И чего я только не вытворяла ради Калеба все эти годы!

– Когда же я начну читать? – Виктория старалась не выдать охватившего ее волнения, но Адди его уловила.

– Думаю… это возможно… – Она вновь бросила взгляд в дальний конец комнаты. – Калеб показывает два пальца. Это недели, месяцы или годы? – откровенно забавляясь, спросила Аделаида.

Виктория почувствовала, как волосы у нее на затылке встали дыбом. Если бы час назад кто-то спросил у нее, верит ли она в призраков, Виктория только рассмеялась бы в ответ. Но верила она или не верила, одно не вызывало сомнений: Адди предлагала ей чудесную историю.

– Дни, – торопливо отозвалась писательница. – Калеб хочет сказать, что ты дашь мне дневники через два дня. Мне придется взять их…

– Калеб говорит «нет».

Виктория недоверчиво прищурилась.

– И ты позволишь привидению принять за тебя решение?

– О да, – кивнула Адди. – Вдобавок Калеб на редкость проницателен. Это он предостерег меня, что Эдвин, мужчина, за которого я собиралась выйти замуж, хочет лишь заполучить деньги моей семьи, а сам крутит любовь с той кошмарной девицей, Лоренс. Поначалу я не поверила Калебу, но он устроил так, что я застигла их вместе. – Адди задумчиво улыбнулась. – Потом Калеб растолковал мне, как забрать у брата и спасти этот дом, до того обветшавший, что крыша едва не провалилась. А еще ему пришла в голову мысль продавать «Мыло Кингсли», хотя ты, кажется, об этом писала, верно? Ты просто не упомянула о роли, которую сыграли в той истории мы с Калебом.

Виктория изумленно округлила глаза.

– Выходит, все эти годы ты жила здесь… с призраком?

Адди осушила бокал, кивнула и медленно поднялась. Всегда деятельная и энергичная, она обычно выглядела моложе своих лет, но сейчас казалась древней старухой.

– Калеб говорит, мне пора в постель. Завтра мы обсудим, что делать с моими дневниками. Я хранила их отдельно, потому что не хотела мешать с остальными записками, в которых трусливо умолчала о Калебе. Они спрятаны в таком месте, где никто не сможет их найти. – Шагнув к двери, Адди пошатнулась и ухватилась за стену, чтобы не упасть.

Виктория, вскочив, поспешила ей помочь, но Аделаида добродушно отмахнулась.

– Нет, нет, сегодня я обойдусь без твоей помощи. Мне нужен только Калеб. Мы с тобой увидимся завтра, тогда и решим, как быть с дневниками. – Глаза Адди сверкнули, как два черных алмаза. – Мои записи намного более… захватывающие, чем те, что ты читала прежде.

Она принялась подниматься по лестнице, цепляясь за перила, все еще улыбаясь кому-то невидимому. Лицо ее светилось такой преданной любовью и нежностью, что на мгновение Виктории показалось, будто перед ней не пожилая женщина, а та юная девушка, которую звали когда-то Адди.

Вернувшись в гостиную, где она оставила свой портативный компьютер, Виктория начала записывать все, что услышала, дополняя рассказ вымышленными подробностями. С каждым словом ее все больше охватывало волнение. Она чувствовала: эта книга станет ее лучшим творением! В последние годы ее романы стали продаваться хуже, интерес к ним начал увядать. Сказать по правде, продажи упали катастрофически. Но новая книга должна была все исправить, принести солидный доход.

Наступил рассвет, а Виктория все писала. Она только однажды ненадолго прервалась, чтобы сделать себе сандвич, но успела съесть лишь половину, как ее вновь осенило вдохновение, и пришлось спешить обратно к компьютеру.

В полдень она поняла, что не может больше продолжать. Закрыв лэптоп, она поднялась в спальню, где ночевала все эти годы, приезжая в Кингсли-Хаус. Дверь в комнату Адди была закрыта. «Бедняжка, – с улыбкой подумала Виктория. – Пусть подольше поспит».

Виктория рухнула на кровать, прижимая к себе компьютер, словно плюшевого мишку, и тотчас заснула. Ее разбудили голоса. За окном уже сгустились сумерки, ее мучили голод и слабость.

Отбросив волосы с глаз, она в обнимку с лэптопом нетвердой походкой вышла в холл. Там стояли трое незнакомцев: две женщины и молодой человек; одетые в строгие костюмы, они держались официально.

– Что случилось? – спросила Виктория.

Все трое удивленно посмотрели на нее, не ожидая увидеть гостью в доме Адди. Потом молодой человек начальственного вида твердо взял Викторию за локоть и подвел к лестнице.

Она резко вырвалась.

– Я хочу знать, в чем дело!

Мужчина нерешительно замер.

– Мисс Аделаида Кингсли скончалась.

– Что?

– Сегодня днем в дом пришли несколько женщин, приглашенных к чаю, и нашли ее в постели. Она умерла во сне, тихо. Даже с улыбкой.

Виктория неподвижно уставилась перед собой невидящим взглядом. Адди умерла? Давняя подруга, с которой связано столько воспоминаний. Больше не будет обедов, ужинов вдвоем и тех захватывающих, счастливых часов, когда Виктория читала Аделаиде вслух историю семьи Кингсли, а та восхищенно слушала.

«Конечно, я немного приукрасила правду», – говорила Виктория, пересказывая Адди фабулу очередного романа во время обеда в одном из городских ресторанчиков.

Внимательно обдумав услышанное, Адди отвечала что-нибудь вроде: «Возможно, если б она сбежала и укрылась в Сконсете, вышло бы романтичнее».

«Какая удачная мысль», – радовалась Виктория, а затем меняла сюжет, воспользовавшись предложением Адди.

– Нет, она не могла умереть! – прошептала Виктория и, отвернувшись от молодого человека с командирскими повадками, направилась в спальню Адди.

Мужчина поймал ее за руку. Его застывшее лицо казалось холодным, безжалостным.

– Я сожалею о вашей потере, но мы представляем юридическую фирму мисс Кингсли в Бостоне, и нам были даны строжайшие инструкции. Лишь нескольким лицам дозволено оставаться в доме, пока не будет оглашено завещание. – В глазах молодого человека ясно читалось, что Виктория не принадлежит к числу избранных.

– Но… – начала было она, вскинув голову, и вдруг осеклась. Дневники! Ей нужны были дневники Адди, в которых рассказывалось о призраке. Без них она не могла написать свой следующий роман. – Мисс Кингсли говорила мне… – Виктория окинула взглядом каменные лица трех законников, стоявших у входа в спальню Адди. Что она могла им сказать? Что ей нужно обыскать дом, возможно, с ломом в руках, чтобы найти спрятанные дневники Аделаиды?

– Я понимаю ваше горе, – произнес молодой человек, хотя выражение его лица вовсе не свидетельствовало об этом. – Мы все разделяем его. Мисс Кингсли пользовалась всеобщей любовью, но мы должны считаться с ее пожеланиями. В этом доме есть весьма ценные предметы искусства, их следует защитить.

С колотящимся сердцем Виктория оглядела холл, словно видела его впервые. Повсюду на столах и на стенах красовались изумительные старинные безделушки из морских раковин и кости – сокровища, привезенные моряками из дальних странствий. Здесь были и картины в золоченых рамах, и драгоценный фарфор, и мебель восемнадцатого века. Виктории захотелось крикнуть, что ее не интересует весь этот древний хлам. Ей нужны лишь никчемные дневники, даже не старинные. Но неумолимое трио хмуро сверлило ее взглядом.

– Да, конечно, я ухожу, – пробормотала она, послушно спускаясь по лестнице, однако, сделав несколько шагов, вдруг обернулась, чтобы бросить последний взгляд на знакомый холл. Никогда больше не придется ей сидеть здесь вечером с подругой.

– Если вы подождете внизу, мы уложим ваши вещи и отвезем вас в отель. – В голосе молодого человека звучала едва ли не угроза.

Виктории оставалось лишь кивнуть. Слезы жгли ей глаза. У подножия лестницы она остановилась, ее вдруг охватил гнев. Если Калеб существовал, то он, похоже, знал, что Адди вот-вот умрет. Желая выплеснуть душившую ее ярость, Виктория произнесла вслух: «Так что же означали два поднятых пальца? Что Адди осталось жить два часа?»