Истина суфиев - Страница 36

Тогда кто такой религиозный человек? А он вообще не человек, а лишь присутствие. Он отбросил свою человечность. Он не может сказать, кто он. Он не может себя определить. И, тем не менее, в этом неопределимом состоянии сознания он знает, кто он. Таков парадокс те, кто знают, кто они, не знают, те же, кто готовы поставить на карту все свое тождество и подойти к той точке, где они не знают, кто они — только они и есть те люди, у которых появляется способность к познаванию. Это авантюра... Но такой смелостью обладают очень немногие.

Религия не для трусов. Для трусов существует политика. Религия не для неполноценных. Для неполноценных существует политика. Весь мир политики зависит от комплекса неполноценности. Когда человек чувствует себя ничем, никем, он начинает проецировать себя на мир амбиций — он хочет стать кем-то в политике: президентом, премьер-министром. Или, поднаторев в добывании денег, он становится знаменитым миллионером. Или же он хочет стать нобелевским лауреатом, или кем-то еще...

Это пути амбиций. А почему амбиции вообще возникают? Они возникают из комплекса неполноценности; вы чувствуете, что вы никто. А это ранит. Это как открытая рана. И вы хотите ее скрыть. Вы втягиваетесь в амбиции. Вы бежите от самих себя сломя голову и как можно дальше. Вы хотите забыть себя! Вы хотите вовлечься в мир денег, власти, престижа.

Религия лишь для тех, кто готов ринуться в ничто своего существа, кто не думает, что они должны быть кем-то. Они хотят лишь узнать, кто они. Они не желают быть кем-то. Они не проецируют. Они просто хотят войти в глубинное святилище своего существа и увидеть, что там. Если там ничто, пусть будет ничто. В таком случае, ничто превосходно. В таком случае оно есть наша природа. В таком случае, здесь не существует проблемы и никакая это не рана. И не нужно искать для нее лекарств; она не нуждается в лечении.

Амбициозный человек убегает прочь, страшась столкновения с ничто. А религиозный человек вбегает, чтобы узнать: «Что из себя представляет это ничто, которое есть я?»

Это риск. Это смерть. Однако из этой смерти происходит воскрешение, возрождение. Но если вы пойдете в храмы, церкви или мечети, вы обнаружите там совершенно другой тип молящегося человека. Он трус, его Бог происходит из страха. Он так же амбициозен, как любой другой. Он ищет поддержки у Бога, дабы преуспеть в своих амбициях. Бог как таковой его не интересует. Он желает так или иначе эксплуатировать и Бога. У него имеются мотивы. Он труслив, и из своей трусости он создал грандиозную религию, ритуал — священника, церковь.

Религия находится в руках нерелигиозных людей. Махавира, Будда, Мухаммед, Мансур, Руми, Кабир, Нанак — это не те люди, которые боятся Это не те люди, которые молятся из страха! Они молятся из любви, а не из страха. Они молятся из чистейшей радости, они молятся из благодарности. Они ничего не просят у Бога — ведь Бог и так уже дал все, что нужно.

Настоящей религии нужна огромная смелость, чтобы войти в свое ничто — а внутри существует огромное ничто... такое же безбрежное, как небо, и такое же, как небо, бесконечное.

Существует внешнее небо и внутреннее небо. Мирской человек движется вовне, религиозный человек движется вовнутрь. Вовне двигаться очень легко, так как туда движутся миллионы. И вы можете стать частью толпы; вам не нужно иметь свою собственную смелость Вы можете просто плясать под дудку психологии толпы. Все люди что-то делают — и вы можете стать частью всего этого. Человек — это подражатель И если что-то доказывает происхождение человека от обезьяны, так это его недюжинная способность к подражанию.

Но чтобы идти вовнутрь ты должен быть одинок. Абсолютно одинок. Никто не сможет быть с тобою там, никто, даже друг.

И для этого внутреннего путешествия необходима большая смелость — смелость быть одиноким. Но только те, кто способны быть одинокими, смогут узнать, что такое Бог — потому что Бога можно найти лишь в своем глубинном одиночестве. Бог есть глубинный центр вашего одиночества.

Бога нельзя найти, как находят объект. Бога можно найти не как искомое, а как самого ищущего. Бога никогда нельзя найти где-то там: Бог всегда находится здесь. Никогда не там, а всегда здесь Бог — это не отдаленная цель Бог — это само ваше сознание, само ваше существо, сами ваше существование.

Однако для этого необходима смелость — смелость быть одиноким, смелость отбросить привязанность к толпе, смелость отбросить амбиции, проекции, смелость быть ничем. Вот почему я на днях говорил я совсем обычный человек, в высшей степени обычный. И мне бы хотелось, чтобы вы тоже стали в высшей степени обычными — ибо в самой этой обычности находится Бог. А попытка быть кем-то, попытка быть особенным — это путь амбиций и путь эго. А эго никогда не встречает Бога.

Вот почему я говорил вам на днях, что я несовершенный — или что я совершенно несовершенный. И мне бы хотелось, чтобы вы тоже были бы такими совершенно несовершенными. Тогда вы можете расслабиться. Тогда идти куда-то невозможно, да и не нужно. Тогда нет идеала, которого нужно достигать Тогда вы не пытаетесь постоянно совершенствовать себя — это же не делается вами Это возникает, как возникает аромат из цветов, как свет, льющийся из звезд. Это возникает естественно! А когда молитва естественна, она обладает потрясающей красотой, потрясающей властью. Она освобождает.

Будьте смелыми. И позвольте мне повторить величайшая смелость состоит в том, чтобы быть неамбициозным.

Религия — это не формальность; это не что-то вроде поведения; это не какой-то определенный этикет. Вы можете изучать поведение религиозных людей. Вы можете пройти через все религиозное действо. Вы можете отбивать поклоны в храме, вы можете читать молитвы, вы можете даже вызвать слезы и залить ими щеки. Но в глубине души вы знаете, что вы не в этом. Это лишь напускное. Может быть вы стали в этом весьма изощренными. Вы делали это так долго, что это выглядит почти естественно, однако это не так. В этом нет вашего сердца.

Вы можете сотни раз на дню говорить своей жене: «Я тебя люблю». Но если в этом нет вашего сердца, вы знаете, что эти слова мертвы, что это бескрылые слова. И вы также знаете и то мгновение, когда вы действительно любите и говорите: «Я тебя люблю». А какая разница! Разница громадна. Слова одни и те же, и способа определить словами какое бы то ни было различие не существует. Ни фонетический анализ, ни анализ звука не определят различия Но вы же знаете: когда вы любите, это уже не обычные слова — они лучатся, они сияют, как свет, они пылают. В них бьется сердце, они живые.

А когда вы лишь повторяете это, так как это нужно повторять — так как в мире есть книги, подобные книгам Дейла Карнеги и Наполеона Хилла, в которых постоянно твердят, что даже если вы не любите, продолжайте повторять — это помогает. Это «подмазывает» отношения. Может быть, они и правы в том, что это «подмазывает», однако все это неподлинно. Вы можете прожить благообразную жизнь, но от этой благообразной жизни как раз и нет никакого толка. Человек должен прожить жизнь страсти, молитвы и любви — а не какую-то благообразную жизнь. Человек должен прожить жизнь в приключении, исследовании. А не какую-то благообразную жизнь. Человек должен жить тотально. Факел его жизни должен гореть с двух концов — пусть даже на одно-единственное мгновение, но тогда это единственное мгновение будет вечностью. Тогда вы живете именно так, как надо, тогда вы узнаете, что такое жизнь И тогда вы узнаете ее празднование и ее благословение.

Религия — это не формальность. Избегайте формальностей. Если вы действительно хотите однажды стать религиозными, избегайте формальностей. Величайшая опасность формальности заключается в том, что, если вы начинаете к ней привыкать, вы никогда не будете осознавать, что упускаете что-то настоящее. Человек, который носит с собой фальшивые монеты и думает, что это настоящие монеты, не станет искать настоящих. И так он упустит.

Никогда не будьте формальными по отношению к религии. Никогда не будьте христианами, индуистами или мусульманами — все это формальности. Будьте исполнены молитвы, но только не формально. Позвольте молитве возникнуть. Ждите ее. Жаждите ее! Ищите ее!