Истина суфиев - Страница 34

Это и есть окончательная сдача.

Лао-цзы стал просветленным, наблюдая за сухим листом, падающим с дерева. Он сидел под деревом. Лист созрел, подул легкий ветерок, и лист упал. Медленно-медленно, как перышко, порхающее на ветру, он опустился на землю... и тогда подул ветер посильнее и подхватил его... и тот двигался с ветром без сопротивления. И случилась истина: Лао-цзы стал просветленным. С этого мгновения он стал сухим листом на ветру.

Да, это возможно и без Мастера — но чтобы доверять листу, потребуется настоящее мужество.

Шестой вопрос:

Ошо, я чувствую, что мне нужен Мастер, и я чувствую; то, что вы позволяете делать своим ученикам, подходит также и для меня. Что же делает вас настолько особенным, что заставляет меня выбрать вас своим Мастером и сдаться вам?

Рюнеман, во-первых, то, что тебе нужен Мастер — это твоя проблема. Я не нуждаюсь в ученике. Их у меня и так достаточно. Я в этом не заинтересован. Поэтому я не убеждаю тебя стать учеником. На самом деле, я делаю все возможное, чтобы разубедить людей и чтобы они могли уйти подальше.

Приблизиться ко мне нелегко. Я соорудил всевозможные преграды между тобой и мной Я не заинтересован в учениках — до тех пор, пока чья-то потребность не станет действительно интенсивной. Я здесь не для того, чтобы собирать толпу и толчею, но лишь для немногих избранных.

Ты говоришь: Ошо, я чувствую, что мне нужен Мастер, и я чувствую то, что вы позволяете делать своим ученикам, подходит также для меня.

Если ты чувствуешь, что тебе нужен Мастер, ищи Мастера. И будем надеяться, что в один прекрасный день ты его найдешь

Ты спрашиваешь: Что же делает вас настолько особенным, что заставляет меня выбрать вас своим Мастером?

А я совсем не особенный. Забудь обо мне. Я совсем обычный. Если тебя интересуют особенные Мастера, то тебе придется искать в каком-то другом месте. Сама эта идея особости является эгоистичной. Да, я знаю: ученики любят быть преданными в высшей степени особенным людям. Это еще один способ удовлетворения их собственного эго, что я-де ученик в высшей степени особенного Мастера.

Поэтому позволь мне с самого начала внести в это ясность: я совсем обычный человек. Тебе вообще не нужно мной интересоваться. Я не особенный. Тебе придется искать где-то в другом месте. Сама идея нахождения особенного Мастера является эгоистичной Почему особенного? Что особенного в жизни? Либо все особенное, либо ничего особенного.

Я могу согласиться с обоими этими утверждениями: либо все особенное, либо ничего особенного. Но я не могу согласиться с тем утверждением, что кто-то особенный, а другие неособенные. Бог существует везде, в каждом. И Бог — это наша природа

Я обычный человек. Поэтому если ты хочешь особенного Мастера, ты находишься в неподходящей компании, тебе придется искать где-нибудь в другом месте. Тебе придется искать какого-нибудь чародея. На самом деле, тебе не интересно ученичество. Твой интерес заключен в некоем путешествии эго.

Ты спрашиваешь Что же делает вас настолько особенным, что Истина суфиев заставляет меня выбрать вас своим Мастером и сдаться вам?

А я вовсе не заинтересован в твоей сдаче. Когда человек сдается Мастеру, то он сдается не Мастеру, Мастер — это всего лишь средство. Ученик просто сдается. А так как он не может сдаться без Мастера, то Мастер необходим как средство.

Мастер не получает твою сдачу! Это одностороннее движение. Когда ты мне сдаешься, то это ты сдаешься — только и всего. Я не получаю твою сдачу, я не занимаюсь собиранием ваших сдач. Я всего лишь средство, предназначенное исключительно для того, чтобы помочь вам освободиться от глупого эго, от иллюзорного эго.

Как сдача может иметь для Мастера хоть какое-то значение? Сдача необходима, потому что это ложно. И если эго как таковое ложно, то какую ценность может иметь ваша сдача?

Ты только представь себе человека, который вообразил себя Наполеоном. Он же не Наполеон! Он думает, что у него есть великое царство. И вот Мастер убеждает его сдаться — и он сдается! И говорит: «Хорошо, я даю свое царство, и отныне я больше не буду Наполеоном». Вы что, думаете, Мастер что-то получает?

Прежде всего, у человека нет ничего, кроме какой-то идеи. Мастер ничего не получает, разумеется, человек теряет многое свое царство, свое наполеонство и т. п.

Ты говоришь: Что же делает вас настолько особенным, что заставляет меня выбрать вас своим Мастером?

Я не особенный, поэтому тебе не стоит обо мне беспокоиться. Я совсем обычный И если ты можешь сдаться кому-то совсем обычному твоя сдача будет иметь какой-то смысл. Сдаться же кому-то особенному — это вообще не сдаться Ведь ты снова наслаждаешься тем, что отождествился с великим Мастером. Ты тоже чем-то велик: отраженным ореолом Мастера.

А я никто! Если ты со мной соединишься, ты тоже станешь никем — и это все, что я могу тебе обещать. Я ничто — если ты со мной соединишься, ты тоже станешь ничем. Я исчез. Если ты ко мне приближаешься, будь осторожен... тебе самому придется исчезнуть Быть близким ко мне — значит быть близким к своей окончательной смерти.

Настоящая сдача означает именно следующее: умирание эго. Но когда ты умираешь как эго, ты рождаешься как божественное. Поэтому распятие эго есть воскрешение души.

И я не заинтересован в твоей сдаче, потому что не вижу, чтобы у тебя что-то было. У тебя же ничего нет — у тебя есть лишь заблуждения, иллюзии, сны. А, между тем, ты спрашиваешь так, как будто собираешься отдать что-то великое, поэтому тебе понадобилось удостовериться: «Настолько ли особенный этот человек, чтобы я мог сдать мое царство? Кто этот человек? С какой стати я должен ему сдаваться?»

Сдача — это не сдача кому-то определенному сдача — это просто сдача. Она лишь означает я устал, утомлен, отягощен своим эго. До сих пор я с ним жил, и оно меня уже достаточно помучило. Хватит! Я хочу от него избавиться, но как от него избавиться? Куда его деть?

Человек так долго с ним жил, что ему очень трудно от него отделиться. И тут приходит на помощь Мастер. Он говорит «Хорошо, отдай его мне. Если тебе некуда его деть, отдай его мне, уж я о нем позабочусь, буду его охранять».

И, чувствуя доверие, любовь, ты можешь отдать Мастеру свое эго. Но что ты отдаешь? По сути дела, ничего.

Однажды разговаривали друг с другом двое сумасшедших. Один сжал руку в кулак и спросил другого: «Можешь ли ты мне сказать, что у меня в кулаке?»

Другой долго думал, медитировал и сказал: «Белый слон».

Первый заглянул в свой кулак и сказал: «В таком случае ты, наверное, подсмотрел, когда я сжимал руку в кулаке. А иначе как бы ты угадал?»

В ваших кулаках нет ничего, никакого белого слона — а одни лишь пустые идеи, пустые отождествления себя с кем-то. Мастер — это не что иное, как ситуация. Поэтому, если ты и в самом деле чувствуешь такую потребность, тогда дерзай.

И эти беседы должны тебе очень пригодиться, ибо этот цикл бесед о Совершенном Мастере. Тебе понадобится Совершенный Мастер — а я не Совершенный Мастер. Я совсем-совсем не Совершенный Мастер. Тебе же нужно что-то настолько особенное, что ты не найдешь

Вот почему люди верят в мертвых Мастеров, так как с помощью мертвых Мастеров можно создать столько особенного, сколько пожелаешь. Я не могу ходить по воде, это верно. Иисус мог ходить — но мне доподлинно известно, что и он никогда не ходил: ему были известны нужные камни! Впрочем, вы можете верить в то, что он особенный, что он ходит по воде.

Люди верят в мертвых Мастеров, так как с помощью мертвых Мастеров они вольны плести всевозможные небылицы.

А я совсем обычный человек, такой же обычный, как ты. Но я праздную себя. Я праздную себя, я пою себя. И я могу напомнить тебе, что и ты можешь петь себя. И если празднует такой обычный человек, как я, то это должно наполнить тебя великой радостью — ведь тогда и ты можешь праздновать — и тебе не нужно быть особенным. Ты тоже можешь быть просветленным и не ходя по воде.