Истина или пропоганда - Страница 4

Там, на кресте, Иисус, Чьи страдания были милосердно скрыты наступившими сумерками, умирал смертью, которой должны умереть грешники. Он испытал на Себе все ужасы ада!

Что я имею в виду? Буквально следующее. Ад, когда он наступит, будет очень и очень реальным, и пламя его будет обжигающим. Но самым страшным окажется не пламя — самое ужасное произойдет в часы, предшествующие пламени. Это будет понимание того, что решения, принятые в земной жизни, были окончательными, и изменить их уже невозможно. Грешники будут лицезреть сияющий Небесный град и осознавать, что для них вход туда навеки закрыт. Это будет страшное прозрение о том, что вход туда навеки закрыт. Это будет страшное прозрение о том, что могло бы быть, но уже никогда не осуществится. Это будет ужас полного и безвозвратного отделения от Бога, отделение от Источника жизни. Это — окончательная смерть, за которой не наступит рассвет. И лишь пламя ада милосердно положит конец невыносимым мукам.

Но неужели Иисус все это испытал? Разве Он не знал все это время, что воскреснет?

Знал, но не все время. Несколько раз Он действительно говорил, что воскреснет. Тогда Он был в этом уверен. Но только до тех пор, пока ощущал поддержку Своего Отца. Во мраке же той пятницы, когда Его распяли, ощущение присутствия Отца совершенно исчезло. Не потому, что Отец перестал о Нем заботиться, вовсе нет. Незримый, Отец страдал вместе со Своим Сыном. Но Иисус взвалил на Себя непомерную тяжесть грехов всего человечества. Он, не имевший за Собой ни единого греха, отождествил Себя с нашими грехами, грехами каждого из нас, как если бы они были Его собственными. Однако между Господом и грехом пролегает пропасть. Грешник, умирая своей окончательной смертью, не ощутит спасительного присутствия Отца. Так и Иисус, умирая вместо нас, не мог ощущать его. Он должен был умирать в одиночестве.

Грешник умирает без надежды на будущую жизнь. Так же должен был умереть Иисус, Он должен был и это испытать. И Он испытал. Ибо, когда Отец окончательно Его оставил, Христос с ужасом понял, что грех, взятый Им на Себя, грех людей, настолько отвратителен, что отделение от Бога будет вечным. И вот в эти страшные минуты Он не имел надежды!

Все это время сатана нашептывал злобные, исполненные лицемерного сочувствия слова искушения: «Ты никогда больше не увидишь Своего Отца! Никто не спасется. Ты попусту растратил все эти годы. Даже Твои друзья предали Тебя. Почему Ты не предоставишь людям самим расплачиваться за свои грехи?»

Каждый мучительный вздох приближал Спасителя к тому, что, как Он думал, могло оказаться вечной смертью. Но Он ни на секунду не усомнился в Своем решении. Он готов был вечно пребывать в гробу, лишь бы оставалась возможность спасти хотя бы одного человека, к примеру только вас, Вот как Он заботился о людях!

Борьба была такой жестокой, что едва ли Иисус осознавал, что происходит у подножия креста. Его мучители смотрели на Него с беспримерным презрением и глумились: «Других спасал, а Себя Самого не можешь спасти!» (Мф. 27:42). А римские солдаты, те и вовсе играли в кости, не подозревая, что над их головами разыгрывается эпохальное сражение.

Судьба этой битвы решалась не в свете присутствия и покровительства Его Отца, а в длинной тени, отбрасываемой смертью, — в тени, сквозь которую почти до самого конца трагедии не мог проникнуть Его взор. И лишь в последнюю секунду Его вера прорвалась сквозь тьму, и Он понял, что победил.

Да, случившееся в тот день на Голгофе, с точки зрения честолюбивцев, было каким-то безрассудством. Апостол Павел скажет: «Мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор. 1:23).

Безрассудство Голгофы. В глазах непонимающих это чистейший абсурд. Но Господь знал, что делал. То, что представлялось ужасной ошибкой, было самым блестящим ходом, который могла сделать Любовь. А то, что представляется позорным поражением, оказалось мгновением величайшей Любви!

Рассказывают, что некий летчик, летавший на международных воздушных линиях, купил небольшую станцию техобслуживания, поскольку у него всегда было несколько свободных дней между полетами. Однажды он зашел за какой-то мелочью в скобяную лавку, расположенную на той же улице. Сделав покупку, он задержался и немного рассказал о своем последнем перелете через океан.

Когда летчик ушел, другой покупатель спросил: «Кто этот человек?» Владелец лавки ответил: «У него станция техобслуживания на том конце улицы, — и добавил с улыбкой: — Бедняга вообразил, что он летчик!»

Большинство из нас воспринимает человека, заблуждающегося насчет своей личности, со снисходительной улыбкой и легким сочувствием. Мы мысленно зачисляем его в соответствующий разряд — наряду с теми, кто воображает себя Наполеоном, — и продолжаем идти своей дорогой. Но иногда мы сами оказываемся заблуждающейся стороной и ставим себя в неловкое положение.

Во времена Иисуса все было точно так же. Кто-то думал, что Он заблуждается, другие отнеслись к Нему как к самозванцу и даже богохульнику, ибо Иисус действительно объявил Себя Богом. Но вопрос об истинной природе Его Личности не терпел отлагательства. А что, если Он говорит правду? Что, если Он действительно Бог? Даже Его враги не могли отделаться от ощущения, что ошибаются именно они. И это их тревожило.

Однажды они спросили у Него напрямик: «Кто же Ты?»

И Иисус ответил им: «Когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я» (Ин. 8:28).

Но ведь Иисус имел в виду гораздо большее, Он подразумевал: «Когда вы вознесете Меня, когда вы распнете Меня, когда подвергнете Меня бичеванию, унизите Меня и насмеетесь надо Мной; когда вы вобьете гвозди в Мои ладони, когда вы повесите Меня между небом и землей на позорном римском кресте и будете призывать Меня сойти, если это в Моих силах; когда вы оставите Меня умирать, не дав ни глотка воды, тогда вы узнаете, что это Я!»

И вот Он умирал — в полном одиночестве. Однажды, — нет, дважды — звучал Голос с небес, признававший в Нем Своего Сына. Но сейчас не слышно было никакого голоса. Все тихо, если не считать насмешек толпы и гневного ропота оскорбленного творения. Кем был этот Человек, этот умеющий сострадать Целитель, этот полюбившийся многим Учитель? Что Он совершил дурного, что Небо отказывается защитить Его? Какое за Ним преступление, если сама природа карает Его своими безжалостными стрелами? Кем же Он был?

Он что — просто хороший человек, лучший из живших когда-либо на земле и умерший как покорная жертва в руках злодеев? Или это был воплотившийся Господь, расплачивающийся за грехи падшего человечества?

Никогда об этом не забывайте! Если бы Он был всего лишь человеком, то мы имеем случай элементарного убийства невинного человека. Если Он был Богом, то мы описываем жертвоприношение. Если Он был всего лишь человеком, то мы видим перед собой мученика. Если Он был Богом, то перед нами Жертва!

Разбойник на соседнем кресте знал, Кто Он! Он понял, что последняя надежда на помилование стремительно ускользает. И нарушил благоговейную тишину мольбой: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!»

Но Иисус умирал. Найдет ли Он слова для разбойника, умирающего рядом? Казалось, время остановилось, пока небо и земля ожидали ответа Спасителя. «Истинно говорю тебе ныне — ныне же, когда все Меня предали, ныне же, когда кажется, что Я никогда не обрету Царствие, — говорю тебе ныне же, будешь со Мною в раю».