И.С.Т. (СИ) - Страница 42

— Сорок второй, — это уже Фрей шевельнулся на диване, распрямляясь. — Платье с париком сам выберу и закажу. А то знаю я вас.

— Золушки, — фыркнул Тимур. — То есть только у меня сорок третий?

— У меня сорок второй, — надулся Симеон.

— Да ладно тебе, — негромко рассмеялся Чед. — Зато типа и то что ниже пояса болтается — солиднее.

— Предрассудки, — отрезал Фрей. — По размеру ноги мерить. Вы бы еще по ладони измеряли.

— Предлагаешь натурой сравнить? — невинно хлопая ресницами, поинтересовался Рома, за что тут же получил диванной подушкой.

— Да иди ты!

Аян рассмеялся, сползая и утыкаясь носом в собственные колени.

— Главное не размер, а умение им пользоваться.

— Ой девченкииииии… — пропищал Сима, переползая поближе к Чеду. А потом уже нормальным своим голосом добавил: — еще чуть и мы станем о тампонах разговаривать. Короче, закажи мне вот это платье. И хрен с ним, ноги я тоже побрею!

— Ну ладно, — пожал плечами Шеннон, зарываясь в сетку размеров выбранного Симой наряда. Красивого, но и вызывающего тоже.

-А я, пожалуй, тоже сам закажу. Сюрпризом будет, — Рома мельком взглянул на выбранное Симой. — Серафим, грудь накладную тоже в список включить не забудь.

— Да знаю я, и еще белье это с накладной жопой, — протянул Бхерович.

— Так и бюсты такие есть, от натуральной груди не отличишь, — вставил свое веское слово Ширинский. — Третий курс весь у ваших ног будет.

— А ты? — кинул на него острый взгляд Фрей. — Решил отмазаться? — и попробуй разбери, к чему это он — к этому «у ваших», исключающих его самого из списка «девушек», или к нахождению у ног, раз уж тоже третьекурсник.

— А тебе чего хотелось бы? — выгнул бровь Тим, глядя на него поверх кромки книги. — Тут проблема есть, я габаритнее вас, так что мне платья противопоказаны.

— Ромка предложил, я поддерживаю. Рыцарем. Можно даже без панциря.

— Тебе платье пышное можно, — Аян устроился на полу, укладывая голову на краю дивана в опасной близости от бедра Фрея. — Рост — ерунда. И ширину плеч можно замаскировать. Париком.

— Ну уж нет, я свою порцию позора уже стяжал, так что рыцарем. Решите только чьим. На всех я не разорвусь, — рассмеялся татарин.

— Монетку бросим? — предложил Рома.

— Посмотрим, кому нужнее будет, — проворчал Фрей. — Самой красивой «девочке» достанешься, рыцарь. Чтобы в уголке ее не поимели. Сам же говоришь — третьекурсникам будет весело.

— Смешные вы, — Тимур вытянулся на подушках, откладывая в сторону книгу, глядя на парней из-под полуопущенных ресниц.

— Это почему? — тут же надулся Сима.

— Мелкие. Обижаетесь на мелочи, взорваться готовы по поводу и без. И спорите из-за пустяков. И трагедия уже в том, что кто-то косо глянет или руки распустит…

— Но это ведь неприятно на самом деле, — пожал плечами Чед, прибавляя к выбранным платьям пару флаконов лака для волос, белье, туфли и колготки.

— Есть масса куда более неприятных вещей, которые могут произойти с вами.

— Например? — хмуро поинтересовался Бехерович.

— Рассинхрон. Разрыв с партнером. Та самая «совесть» к которой взывает Лемешев. А третьекурсники в период метатренинга — мелочи жизни. К тому же, если вы скажете «нет» никто руки распускать не станет. Ну подержится Егорка за задницу Аяна… и все.

— Старичок ты наш, — умилился Роман. — У каждого свои проблемы. И наличие одних не уменьшает актуальность других. До сих пор свои первые недели без содрогания вспомнить не могу, как мутило. К тому же это ты себя со стороны не видел до того, как нашел себе своего «мишку». Оно, знаешь ли, производило впечатление.

— Расскажешь потом? — Фрей тут же вскинулся, любопытно блестя глазами.

— А как же, со всеми подробностями, — Рома покивал головой и показал Тимуру язык.

— Я и сам могу, — ничуть не смутился Тим. — Метатренинг меняет мировосприятие. Глючит со страшной силой. Тактильные ощущения становятся странными. Все воспринимается по-другому. Запечатленным везет. У них есть якорь, неизменная позиция. Единственное что остается реальным. Для меня в какой-то момент такой реальностью стал Чед. Он не менялся. Я мог проснуться утром и увидеть что моя подушка стала куском мха. Кровать — лавкой. А джинсы — казацкими шароварами. Хорошо если не греческой тогой. Чед оставался Чедом. И я нашел выход. Стал обнимать его когда сплю. Так кусочек реальности становился больше и мне больше не казалось что я еду крышей.

— Круто, — спустя долгую секунду молчания выдохнул Рома. Восхищенно и чуть-чуть испугано.

— А ты уверен, что ты оператор? — а вот Фрей всеобщего восторга и удивления не разделял. — Мне парни мои… бывшие мои рассказывали, что такое больше для материалистов свойственно. Операторы чаще по «уровням» бродят. Спонтанный выброс в «астрал».

— Уверен, — кивнул Ширинский. — Выбросы тоже были. В сущности, все было. Мне говорили, что я три дня ходил по Институту так, будто по шаткому мостику. И вдоль стеночек. Я такого не помню, хоть стреляй. Зато три дня я провел в лабиринте. Думал — живым не выберусь. Так что в общем-то все сопоставимо и проверябельно.

Аян крупно вздрогнул, и Фрей инстинктивно накрыл его плечо ладонью.

— Так что ж, получается, что если до третьего курса никого себе не найдем для этого дела, придется к соседям по комнате приставать? — Рома поймал взгляд Фрейя. — Тебе это на следующий год светит, красавчик. Если так же начнешь с ума сходить — переселюсь, — «пригрозил» он.

— Подумаешь, — фыркнул тот. — Я к Тиму под бок пристроюсь. Тем более, что уже опытный.

— Уверен что до этого момента вы скооперируетесь, — фыркнул Сима.

— Думаю что и ты справишься, — улыбнулся Чед.

— Те, кто не запечатляется — скорее исключение из правил. Так что не стоит трястись. Все у вас будет хорошо, — успокоил Тимур.

— То есть ты у нас исключение из правил? — Рома вскинул бровь.

— А что это вообще такое? И как понять, что оно произошло или происходит? И… — Аян вдруг смутился, — если тебе при этом очень нравится другой человек, что тогда?

— Если тебе при этом нравится другой человек — никто не мешает тебе с ним быть, — пожал плечами Тимур. — Это ж не замужество. Хотя некоторые запечатленные становятся парами, это да.

— А как понять, если тянет к обоим? Просто… по-разному, — полыхая щеками и ушами, Аян упрямо смотрел только на Тимура.

— Ээммм… вот тут, прости, не знаю. Попробуй. Не попробуешь — не узнаешь. Мне как-то не приходилось сталкиваться с таким, — развел руками татарин. Потянувшись, он снова взял книгу и поднялся на ноги. — Я спать. Вы — как пожелаете. И платья потом покажите, чтоб я в обморок не падал при выборе спутницы на бал.

Аян сник, Рома нахмурился, а Фрей со вздохом выпрямился, ероша пряди японца.

— Размечтался, — коротко выдал Рома. — Сюрпризом будет. Гуд бай, мой рыцарь. Чед, ты тоже пойдешь или дашь нам еще немного поиздеваться над твоим планшетом? Мне свой включать неохота. И в классную комнату к стационарнику идти — тоже.

— Да мучайте, кто мешает? — тот передал Ромке планшетник и помахал рукой Ширинскому.

— А по-моему тему лямур-дэ-труа надо раскрывать шире! Это ж такое поле непаханое! — воодушевился Сима, за что получил от Чеда подушкой.

— Не смущай малыша, — британец нехорошо прищурился и показал Бехеровичу кулак.

— Я не малыш! — вскинулся Аян. — Почему меня все так называют?! Ну, ростом не вышел, так что? Я не маленький!

— В наших традициях «малышом» называют не за рост или возраст. Это нежное, ласкательное прозвище человека, который нравится нам. Малышом могут назвать и Тима, если в нашего медвежонка кто-то влюбится трепетно и беззаветно, — пояснил Сима. — Так что не обижайся, мы не унижаем тебя. И не дразним.

Аян растерялся. Хлопнул ресницами, удивленно скользя взглядом по парням и только и успел взвизгнуть, когда сверху на него спикировал Фрей, валя на пол.

— А кто это у нас тут малыш, по ком это у нас кошачьи ушки плачут! — он оседлал извивающегося, хохочущего парня, не давая вырваться, и начиная то ли щекотать, то ли мять бока. Рома фыркнул, но потом не выдержал сам и ринулся вперед, прихватив с собой диванную подушку. Фрей дернулся, получив удар по макушке, Аян вскинулся и через секунду на полу уже была куча мала и разобрать кто где было невозможно.