И.С.Т. (СИ) - Страница 17

— Агейр? — в голосе Александра отчетливо послышалось предостережение. Но господин Линдстрем ему не внял.

— Первое — психосоматертическая матрица, позволяющая раскрывать, или точней сказать, взламывать энергетические блоки, выставленные природой у одаренных. Когда блок снят — дальнейшее обучение позволяет максимально раскрыть потенциал и его способность оперировать тонкими материями. О втором, простите, вам знать рано. Но повторюсь, только пока.

Роман молчал долго, скользя растерянным, почти ошарашенным взглядом по кабинету.

— Тонкими материями? — переспросил он сорвавшимся в конце голосом. Да что тут происходит?! Мотнув головой, он отступил на шаг и зажмурился. Нервы ни к черту. Слишком много всего.

Дверь за спиной открылась и закрылась без стука. Рома обернулся и нахмурился, встретившись взглядом с незнакомым мужчиной с почти прозрачными голубыми глазами. Память тут же отозвалась и выдала имя того, кого хотел дождаться Лемешев. Деймос.

— Доброго утра, — вошедший кивнул всем и чуть заметно улыбнулся Роману. — Что-то случилось?

— Хьюстон, у нас проблема, — Александр оторвался наконец от стола и, подойдя ближе, аккуратно положил ладонь на лоб Ромы. И снова прохлада, и снова запах хвои, можжевельника, свежескошенной травы и еще ледяной свежей воды. Бодрящий и успокаивающий одновременно. Странно, но потянуло в сон. Почти мгновенно. — Признаюсь честно, я с таким сталкиваюсь впервые. Я не знаю как долго ты куратор, не знаю, видел ли подобное.

— Роман, присядьте в кресло, думаю, там вам будет удобнее, — негромко предложил хозяин кабинета.

— Меня уже не мутит, спасибо, — Рома мягко ушел из-под руки Лемешева, но приглашение принял, чувствуя себя ну очень неловко. Это ощущение ему никогда не нравилось, поэтому он начал понемногу злиться.

— Мне кто-нибудь объяснит, что именно произошло? — Деймос вскинул бровь, наблюдая за манипуляциями сначала Александра, а потом и Романа.

— Господин Силиверстов не может читать текстовые модули Введения, — хмыкнул Александр. — Его мутить начинает. Господин ректор любезно сообщил, что это такая форма дислексии. При повторе прочитанного фрагмента… короче…

— Короче — Роман прочел второй слой матрицы. А такого быть не должно. Не на первом курсе, — оборвал его излияния Агейр.

Деймос нахмурился, а потом подошел к сидящему Роману и, взяв его за руки, опустился прямо на пол перед ним. Закрыл глаза, и Силиверстов, крупно вздрогнув, начал вдруг проваливаться куда-то. Куда-то в темноту, водоворот. Вскинулся, испугавшись вдруг, что задохнется. Вцепившись в руки Деймоса, показавшиеся единственно реальными, он попытался вырваться, но это было все равно, что бороться с девятибалльным штормом. Он падал и падал, пока по глазам вдруг не ударил яркий свет. И все остановилось разом. Водоворот, падение. Только в истерике билось сердце и хотелось набрать воздуха больше. Рома распахнул глаза, оглядел собравшихся вокруг него мужчин и обмяк, чувствуя себя маленьким и сломанным. Хотелось забиться под одеяло и не высовывать нос.

— Все уже хорошо, — Деймос тепло улыбнулся и безотчетным жестом погладил его дрожащие пальцы. — Ты молодец, но тебе нужно отдохнуть. Прогуляйся до кафе, попробуй мороженого и ложись спать. Тебе это действительно нужно, — он поднялся с пола и вытянул Рому за собой. — С тобой все нормально, нам просто нужно понять, как сделать так, чтобы учеба не приносила тебе дискомфорт.

Рома кивнул, скользнул взглядом по остальным кураторам и, деревянно передвигая ногами, покинул кабинет.

— Понимаешь глубину проблемы? — Александр был серьезен. Предельно серьезен. Настолько, что становилось страшно. Да и самому Александру было страшно. За детей. Потому что один парень-проблема — случайность. Два — стечение обстоятельств. Но что-то подсказывало, что будет еще как минимум двое. И что этот чудесный квартет…

— Что ТЫ увидел, Дейм? — Линдстрем прошелся по кабинету и опустился в кресло. Привычно соединил кончики пальцев рук, поежился, глубже зарываясь в теплый твидовый жакет и намотанный на шею шарф-арафатку. Агейр снова мерз.

— Это похоже на дислексию, но это не она, — Дейм покачал головой, глядя на него и темнея лицом все больше. Он чувствовал тревогу Саши, внутренний холод Агейра, а это значило только то, что они снова начали… собираться. — Это искусственный блок. Не природный. Я не закончил медицинскую специализацию, поэтому могу ошибаться, но его мозг не нуждается в ключе. Он давно разблокирован. Поэтому у него идет рассинхрон. А что случилось и из-за чего — это надо выяснять. Но это надо идти в прошлое.

— Сейчас никак, — покачал головой Линдстрем. — Во-первых, пары, во-вторых, не лучшая идея в первый день занятий оставлять детей без присмотра.

— Дейм не единственный куратор здесь, — возразил Александр.

— Я сказал СЕЙЧАС никак, Саша, — ледяной стержень внутри зазвенел, вступая в резонанс с напряжением Лемешева. — Просто подождем пока все не улягутся спать. Нужно будет немного растянуть время, но надеюсь господин Амфимиади не растерял навыков, м?

— Выдохните, — Деймос повел напряженными плечами. Дрожало внутри, рвалось навстречу. — Мы отвыкли работать вместе, но вспомним быстро. И Гейр прав, Саша. Нам не должны помешать. Мне не нравится этот блок в его голове, а это значит, что работать придется всерьез. Как вышли на этого парня?

— Стандартный тест в течение учебного года показал достаточно развитую интуицию в бытовом плане. Он успешно предвидел неприятности лично для себя, — отозвался норг, так и не переменив позы. — Финальный тест вызвал отличный резонанс. И высокое сопротивление.

Дейм поморщился, покрутил головой, Александр обошел его и, положив руки на плечи, принялся разминать с силой, нажимая, перебирая напряженные мышцы под кожей. Больно, но хорошо.

Дейм выдохнул и благодарно улыбнулся:

— Спасибо, Саша, — и тут же снова стал серьезным. — Мне все больше хочется проверить остальных. Углубленно. Больше никаких непредвиденных и нестандартных ситуаций не было?

— Кот… Санада вчера прощупывал первогодку, Аяна. Предположу, что наш квартет уже что-то чувствует. И считает новичков если не ровней себе, то угрозой. Хоть я пока что не вижу всех вероятностей конфликта.

— Но почти уверен что конфликт будет? — выгнул бровь Лемешев, отстраняясь от грека. Вернулся к столу, налил в толстостенный стакан минералки и принялся пить воду мелкими глотками.

— Мне нужен Натан для того, чтобы действовать на все сто, — глухо обронил Агейр. — Без Натана я не эффективен. Это вы можете землю сотрясать. Но не я.

— Павел вчера разговаривал с Ромой, — Дейм нахмурился. — А он — «шестерка» Сказочника, хоть и сам довольно силен, и у него бешеная чувствительность на любое возмущение. Похоже, они действительно что-то чувствуют, но вот знают ли они, кто именно — даже не могу предположить. Гейр… Натан молчит. Если ему сказали, зачем он нужен — он может уйти в подполье, чтобы не участвовать в этом. Не могу сказать, что не понимаю его.

— Кто еще притягивается? — обернулся к Александру Агейр.

— Бехерович, — отозвался поверх кромки стакана тот. — Потенциальный оператор и очень сильный. Вот только как быстро произойдет разблокировка… Или какая-то хрень. С ними вместе ехал Шеннон, потенциальный материалист. Грек запретил мне лезть к нему в окошко, — в синих глазах заплясали искры. — Так что пришлось подселять его к третьему курсу. У тех на метатренинге тихо едет крыша, так что интересная личная жизнь парню обеспечена и через пару недель, ну ок, через месяц мы проблему решим.

Деймос улыбнулся.

— Если на самом деле именно новенькие — те, ради кого нас созвали, а не наш квартет, то я почти счастлив. Но шкуркой чувствую, что проблем с мелкими будут большие. Аян очень силен, но он не знает, что со всем этим делать и зачем, у парня нет цели, он не знает, зачем ему жить. Запечатление было бы его спасением. А Шеннон — темная лошадка. Очень темная. Но сейчас он — не самая наша актуальная проблема. Сначала надо разобраться с Силиверстовым.