И.С.Т. (СИ) - Страница 129

— На первом курсе это неизбежно, мистер Шеннон. Происходит становление, ломка стереотипов, которые бывают иногда очень живучи. Самоопределение, в конце концов. У каждого свой характер, нужно присмотреться и притереться, понять, твой ли это человек. В реальной жизни оно происходит почти также, за минусом особенностей технологов.

— Я учусь на первом курсе, мистер Гилрой. Но меня так не корежит, — снова взгляд в глаза. — Мне отчего-то хочется обращаться к вам «лорд Гилрой». И мне кажется, что где-то я вас уже встречал. Только не могу понять где.

— Просто вы не встретили своего человека. Банально, но факт, — Гилрой сузил глаза. — Хочется — обращайтесь. Тем более что вы будете абсолютно правы, хотя в реальности планаров нет понятия титулов и социального положения. Я состою в попечительском совете школы для мальчиков Маунт-Керри.

— О… — этот человек второй раз ставил Чеда в тупик. И что делать с полученной информацией он попросту не знал. — Я… теперь понимаю. Ваш взгляд забыть невозможно. Прошу меня простить за некую небрежность и непочтительность.

Глаза Гилроя потеплели:

— Вы были учеником школы? И все же повторю — здесь и сейчас нет лордов. Здесь все равны. Значение имеет только вы сами, ваш дар и умение им пользоваться. Вы вежливы и тактичны, вам не за что просить прощения.

Да. Точно. Дар, и умение им пользоваться. Где-то в этом районе Чед Шеннон и застрял. На этапе определения дара.

— Да, был. Закончил с достаточно высокими баллами, но для университета не хватило ни таланта, ни возможностей.

Гилрой покачал головой.

— Жаль, действительно жаль. Я уверен, что дело не в таланте, но возможности… Вы могли обратиться в попечительский совет, вам бы помогли. Хотя, если вы здесь, то, возможно, это и к лучшему.

— Да, наверное, — улыбнулся Чед и едва не подпрыгнул, когда кто-то тронул его за плечо. Обернулся, носом уткнулся в ланч-боксы, упакованные в термо-сумки со всем тщанием и старанием. Точно. Сима и Рома. — Прошу меня простить. Меня ожидают два усталых и голодных организма.

— Это, конечно, весомый довод, — Гилрой кивнул улыбаясь. — Голодный паек для усталых организмов противопоказан.

Чед слабо улыбнулся и рискнул задать еще один вопрос:

— Вы тоже учились здесь? Мы, часом, не найдем где-нибудь на стене надпись «Здесь был Генри» или учебник по метатренингу с рекомендациями как лучше держаться и подписью «собственность чистокровного Лорда»? — Чед поднялся, подхватывая поднос и термосумки.

— Все возможно, — в ярких глазах Гилроя заискрились смешинки. — Можете даже поискать.

— Хорошего вам дня, — вернул улыбку Чед. — Мистер Мартин, — приязненный кивок медику. Что ж… осталось только накормить голодных, утешить страждущих и стать матерью Терезой. Остальное — ерунда.

====== 12.3 ======

Сил оставалось не так много и использовать их надлежало самым рациональным образом. И вот ведь в чем вопрос: Генри Гилрой был готов закрыть глаза, фигурально, разумеется, на посещение мистером Лемешевым одного из «арестантов». Что-то подсказывало, что если он рискнет сунуться к обоим — ничерта у него не получится.

Снова накатил страх. Генри сказал, что Дейму может прилететь сильнее, чем Мареку. Что Дейм, как член Совета, должен был все предусмотреть и предотвратить. А они с Гейром накосячили. И жестко. Очень жестко.

Александр зажмурился. Будь ты тысячу раз лучшим в своем поколении материалистом, ты все равно бессилен. Против Совета. Против таких уродов как Ллойд…

Страшно. Больно. И главное, черт его знает, что делать.

Если хорошо дозировать энергию, он сможет пройти под щитом к Мареку и оттуда позвать Дейма. И рассказать обо всем, что случилось. И хоть как-нибудь прийти к общему мнению. И только потом можно будет позвать Гейра. Где бы он ни был.

Сейчас обед, значит Гилрой и его напарник точно пойдут в кафе. Где будет Эрих? Тот еще вопрос. Он вряд ли пойдет злорадствовать. Скорее попытается присосаться к кому-нибудь из студентов. Силиверстова не отдаст оператор. Что касается Ширинского и старшего квартета — там друг за друга порвут.

К Мареку. Но черт! Как же хочется обнять Дейма!

По коридорам он прошел быстро, на ходу подготавливая плетение щита. И только когда до комнат Арестова оставалось лишь свернуть за угол — негромко щелкнул пальцами. Тихо-тихо. Не дыша почти. У входа замер. Просочился между замершими охранниками. Самым сложным было открыть дверь так, чтоб щит мгновенно перекрыл проем, позволяя ему пройти внутрь. Боже, только бы Марек не заговорил! Только бы не… ни звука!..

Он выдохнул, только когда дверь за ним затворилась. Обернулся, на всякий случай прижимая палец к губам.

Зря, Арестова в комнате не было. Но дверь в спальню была открыта, и оттуда веяло сонным теплом. Господин корректор решил воспользоваться передышкой и отоспаться?

Александр тихонько прокрался в спальню. Поумилялся на пороге, глядя на спящего и, подойдя к постели, аккуратно тронул его за плечо.

— Марек… Марек, проснись, у меня очень мало времени…

— Ну что за люди, умереть и то спокойно не дадут, — проворчал тот и перевернулся на спину, глядя абсолютно не сонными, остро блестящими глазами. — И я даже не буду спрашивать, как ты здесь оказался.

— Я говорил с Гилроем. Ллойд пытался меня взломать, но я злой и память у меня гибкая, — Лемешев присел на край постели. — Я могу позвать Дейма? Не хочу повторяться дважды.

— Зови, — Арестов пожал плечами и сел в кровати. Правда, выбираться из одеяла не торопился.

— Не думал, что ты в постели будешь таким милым, — фыркнул Александр и прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Дозировать энергию оказалось сложнее. Особо учитывая, что она утекала, как вода в песок.

«Дейм…»

— В большинстве своем все люди в постели милые, — успел заметить Арестов прежде, чем рядом с его кроватью замерцал «призрак» Деймоса. — Здравствуй, Дейм.

— И тебе не хворать, — отозвался тот, окидывая взглядом комнату и сидящую на кровати парочку. — Отлично смотритесь.

— Главное не ревнуй, милый, — улыбнулся Александр и принялся излагать все, чему стал свидетелем. Разговор с Гилроем, выходку Ллойда, то, что рассказал Генри о происшествии с Ромой, собственно, сам разговор с Ромой и еще одной выходке Эриха. — Меня беспокоит то, что он сказал. Что тебе грозит бОльшая опасность. И что нам надо вернуть Натана и Гейра.

— Ты ему веришь? — Дейм усталым жестом потер переносицу.

— Гилрой был тем, кто помог нам убрать Эриха из филиала. И он всегда был лоялен, предпочитая сначала разобраться, а потом действовать, — заметил Марек. — Ллойд настаивал на моем аресте. Официальном аресте, а не домашнем заточении со всеми удобствами. И Генри закрыл глаза на мои махинации с машиной Натана. Не думаю, что он преследует свою цель, скорее, ваш разрыв считает несправедливым, а самого Натана –жертвой.

— Вопрос в том, как я потрачу оставшуюся энергию. Буду ли звать Натана и Гейра, как просил Генри, — закусил губу Лемешев. — Я боюсь за вас. Черт, да я, в сущности, самый левый сейчас. Против меня вообще никаких обвинений не выдвигают.

— Просто ты не успел нигде засветиться, — Арестов откинулся на подушку, прикрывая глаза.

— Мы можем связаться с парнями, сообщить им все, и оставить решение на их усмотрение, — Дейм поджал губы. — Я так понимаю, им нужен даже не Натан, а этот Егоров. А он на Темном планаре. Кстати, как это возможно? Марек?

Тот приоткрыл один глаз.

— Самое сложное — это открыть проход. Это сделал Натан. Доктор остался без дара, но тот никогда не уходит совсем, всегда остаются крохи и капли. Для уже подготовленного перехода это хватит. Темный планар – это отражение всего нашего мира, которое способно напрямую повлиять на нашу реальность. Там становится возможным все то, что невозможно у нас, даже изменить прошлое и поднять Атлантиду, как раньше мечтал Саша. Никто не знает наверняка, но сохранились записи, согласно которым основой его является настоящая, физическая реальность, которой можно управлять, но законов которой никто не знает. Не думаю, что Егоров стремился туда, скорее, ему нужно изменить реальность нашу. На Темном планаре нет Узлов, а это значит, что любую вероятность можно переписать. Так, чтобы вас, как группу не разрывали, например. Или чтобы то, что привело к потере силы Егоровым, никогда не случилось. Но на подобные воздействия нужны чудовищные запасы энергии. Не говоря уж о том, чтобы оттуда выбраться потом.