И.С.Т. (СИ) - Страница 123

— Это нечестно! — тут же вскинулся Матей.

— В качестве маленькой компенсации и в счет обещания все объяснить могу открыть страшную тайну использования энергии при запечатанных планарах, — улыбнулся грек. — Всего лишь личные запасы. Этакий энергетический кластер, неприкосновенный запас, расходуемый в случаях, подобных этому. Не отслеживается, может использоваться только тем, кто ее собрал или кому он решит ее перенаправить.

— Круто, — глаза Матея восхищенно зажглись. «Тайна» явно примирила его с тем, что их фактически выставляют. — Но вы поможете Арестову?

— Настолько, насколько это вообще возможно. Обещаю.

Анжей кивнул. Залпом допил воду, вернул Александру стакан и, подойдя к Матею, снова взял его за руку.

— Надеюсь, все обойдется. Мне бы не хотелось, чтоб Тимур снова впал в уныние и тоску. Он, можно сказать, расцвел с Арестовым.

— Я тоже надеюсь, — ободряюще улыбнулся ему Лемешев. — Будьте осторожней… — Едва только парни скрылись за дверью, он обернулся к Дейму. — Что думаешь?

— Что Ллойд давно точит зубы на Арестова, и случая поквитаться не упустит, — фантомный Дейм хмурился ничуть не меньше чем настоящий. — И если Генри Гилрой приехал чтобы разобраться, то для Эриха на первом месте будет месть. И это все усложняет и очень сильно.

— Дейм, что я пропустил? — Александр с трудом подавил зарождающееся отчаяние. — Меня задвинули от политики и междусобоев подальше. Я понятия не имею, что происходит, какого черта мастодонты слетелись и за каким бесом они пытаются порвать Марека.

— Не они. Только Эрих… — Дейм обернулся и прошел куда-то в сторону. Там, где он сейчас находился физически, стоял стол, а в комнате Саши казалось, он прошел сквозь кресло. — Это мутная история, я слышал о ней от Гейра. Ллойд какое-то время был «покровителем» филиала. Меценатствовал, устраивал уроки и мастер-классы. Все чинно и благородно, пока сюда не перевели Арестова. Мы оба с тобой знаем о его интуиции и любви к студентам, а тут он выяснил, что Эрих на самом деле искал уникумов, таких же как он. И если находил, то больше их в филиале не видели, он их просто забирал на правах куратора. Арестов поднял скандал, Гейр к нему присоединился, спустить на тормозах Эриху это не удалось, и дело было заслушано на Совете. Арестов не поленился собрать всю информацию, Гейр надавил на нужные ниточки, и Ллойда отстранили, запретив даже приближаться к филиалу. Как понимаешь, упустить такой случай Эрих не мог.

— И сейчас у нас есть оракул с тремя якорями, оракул, который потенциально способен переплюнуть Михновского, оператор, за полчаса притянувший шторм при выполнении пробного теста, хроник, почти замкнувший миллионник-Токио в кольцо, и потенциальный оператор-оракул, запечатленный на куратора… а Гейр спасает Натана, — Александр зашипел. — У нас единственный шанс — заполучить Гилроя в союзники. И кто вообще пустил сюда этого гребанного извращенца?!

— Это еще не все, — Дейм, все больше мрачнея лицом, с силой потер виски. — Тебе лучше сесть, Саша. Тебе это не понравится, очень не понравится. Я успел пересечься с Мареком до того, как его посадили под домашний арест, и он рассказал мне кое-что, что успел заметить на планаре, пока там был Натан. Его вероятность. Марек не хроник, но рядом с открытым Темным планаром это даже не нужно, если знать что искать. Саша, это он разорвал нас. Эрих. Разорвал, придумав про угрозу, хотя на самом деле ему был нужен Натан. Наш малыш Натан, оракул и оператор в одном флаконе, уникум. Натан, который был зациклен на Гейре и никого не хотел видеть и слышать. Он разорвал нас, но Натан к нему не попал. Думаю, это от него, а не от Гейра Нат бежал. Знал, что выследить его через нас будет просто, и уходил от удара как мог с учетом его состояния после разрыва. Поэтому Марек дал нам наводку, он понял, узнал, что Натан и мы все, были лишь жертвами.

Шаг. Шаг. Шаг… Стакан летит в стену. Опрокидывается стол. И все это в напряженной тишине. Идеальной тишине, созданной материалистом. С губ Александра сорвался крик, который так и не пролился ни единым звуком. Александр кричал и кричал, вены вздулись на висках, дрожало напряженное горло. И ни звука. Ни единого звука.

Когда он снова обернулся к Деймосу, он был бледен. Губы нервно подрагивали. И влажные дорожки все еще не просохли на щеках.

— Тимур. Ему будет нужен Ширинский. Который запечатлен на Марека. Натана он уже не сможет взять. Слишком поздно. Ручным малыш никогда не станет. Но Тимур обучение еще не закончил… отличный способ убить двух зайцев одним выстрелом. И Марека раздавить и новую жертву получить.

— Квалификация Тимура еще не проявилась, но Ллойду хватит факта запечатления. И сейчас я надеюсь, что Марек не успел вляпаться в Тимура по-настоящему, — Дейм поджал губы. — Но пока Генри здесь, Эрих не рискнет что-то предпринять. Гилрой имеет большой вес, и он против опытов над студентами. Но в одном ты прав — Тимура надо прикрыть. Если Эрих узнает об их романе…

— Корректоры хотя бы не запечатляются. Что нам делать, Дейм? Меня еще не допрашивали, и я не знаю что делать. Я не смогу лгать, Гилрой почует.

— Вопрос в другом: знают ли они, что это Натан. Что это он был в Заводи. А еще меня беспокоит интерес Эриха к Роме. Очень беспокоит. Мы явно знаем не все. Ты сможешь повесить инертную следилку в кабинет Линдстрема?

— Само собой, — хмыкнул Лемешев. — Я это с третьего курса в любом состоянии сделать могу. Мальчишки о Натане не расскажут. Если ничего не скажет Рома, об этом факте не узнает никто.

— Мальчишки не знают, что это Натан, но они знают, что там кто-то был, — Дейм потер лицо ладонями. — Анжей догадался, что это может навести на Арестова, но Рома может об этом не подумать. Как думаешь, его Эрих оставит на сладкое?

— Почти уверен, — кивнул Александр. — Черт, как же мне тебя не хватает сейчас. Как же я хочу чувствовать тебя.

Дейм слабо улыбнулся:

— Мне тоже, Саша. Ты мне нужен здесь. Твоя энергии на исходе. Может, стоит подождать, пока позовут тебя?

— Я справлюсь, душа моя. Главное, этому мудаку череп не проломить от избытка чувств и эмоций, — еще несколько секунд, чтоб посмотреть в любимое лицо, пусть всего лишь призраку-проекции.

— Я в тебя верю, — Дейм обласкал его взглядом и растаял в воздухе. Очень вовремя. Стук в дверь был… безапелляционным.

— Ну входите, что ли, не заперто, — громко отозвался Александр, устраиваясь в кресле. — Или не входите, что-то видеть никого не хочу. Тошно!

— Вас ждут на комиссии, мистер Лемешев, — вошедший кинул на него взгляд и тут же исчез за дверью.

====== 12.2 ======

Идти не хотелось. Слишком страшно было. Страшно не сдержаться. Страшно броситься на ублюдка с колокольчиками. Но сколько удовольствия он получил бы, сжимая тощую жилистую шею старика! Да он оргазм схлопотал бы, слушая его предсмертные хрипы!

Спокойно, Саша. Спокойно.

Тонкое плетение было готово к моменту, когда он коснулся двери. Знакомый кабинет. Много чего здесь произошло. Хорошего и плохого. Но то, что устроили сейчас — за гранью добра и зла.

— Генри, — улыбка, и даже вполне искренняя. Гилрой когда-то ему нравился. Когда-то. Когда рядом не стало Дейма. — Рад тебя видеть. Эрих… — фунт презрения.

Ллойд ограничился кивком. Генри позволил себе мимолетную улыбку.

— Здравствуй, Александр, — Гилрой всегда его так называл. Чуть отстраненный, чуть прохладный. Здесь и сейчас — член комиссии. И фамильярность он вряд ли потерпит. — Садись, в ногах правды нет. И расскажи все, что знаешь о Заводи. Она случилась на твоем уроке.

— Готов показать, сил хватит. Ненавижу рассказывать. Это как испорченный телефон. Там не заметил, тут недопонял, — он присел в кресло и протянул руки Гилрою и неизвестному ему члену комиссии. Касаться Эриха было противно.

Вот только Эриху, похоже, было все равно. Он перехватил пальцы Саши быстро, на удивление аккуратно. Но, дождавшись, пока Лемешев откроется полностью, вломился сразу и безжалостно.

…боль. Вся, сколько ее не было, до последней капли. Она разрывала тело, корежила, увечила самую душу. Когда из тела по миллиметру, по микрону вытягивают ниточки связи, когда вместе с болью сквозь поры кожи проступают капельки крови. Связь не только ментальна, но и вполне физиологична. И она причиняет боль. Никогда до того момента Александр Лемешев не испытывал такой боли. Ни до, ни после. Только тогда, когда из него вырывали Дейма.