Исследование взаимоотношений в Российской Армии - Страница 6

Специфика исследуемого объекта накладывает отпечаток и на методы получения информации в ходе эксперимента. Это наблюдение, общение (беседы), правильная постановка вопросов и определение адекватного их содержания в ходе беседы, а также действие над моей шкурой со стороны окружающей социальной действительности (людей и событий). Моя задача здесь заключалась в том, чтобы увидеть очевидное – вычленить из социальной реальности закономерные и судьбоносные элементы.

Информация для анализа взята из жизни того батальона, в котором мне довелось служить, в частях, которым он непосредственно подчинён (вплоть до уровня командования армией); из рассказов (своего рода опросов) других военнослужащих различных частей, даже медицинских учреждений; из документов различных войсковых частей, в том числе отчётных. Поступающая информация обрабатывалась логически, для чего оценивалась с точки зрения логической социологической теории А.А. Зиновьева, с позиций логики и здравого смысла, сравнивалась с другими источниками. Отбор информации, таким образом, носил не случайный характер, – информация тщательно оценивалась и фильтровалась, – что даёт высокую степень её объективности.

Кроме того, в работе я исходил из сформулированной А.А. Зиновьевым аксиомы социологических исследований: самые глубокие истины не спрятаны в глубинных бункерах и сейфах, – они лежат на поверхности общественной жизни, их только надо уметь заметить. Для этого необходима особая ориентация мышления, чуждая идеологической. Исследователь при такой ориентации должен, прежде всего, следовать логике и здравому смыслу, соблюдать требование объективности и беспристрастности, не допускать в мыслительной практике предвосхищения выводов заведомо априорными установками.

В работе почти нет ссылок на книги и монографии, так как большая часть изложенного есть результат моих собственных наблюдений, моего собственного научного эксперимента. Не берусь, конечно, обсуждать степень его научности с точки зрения точных наук. Но он однозначно удовлетворяет основным принципам научного подхода к проблеме: беспристрастности, отсутствию априорности позиции, следованию основам методологии науки, логике. Последний аспект реализован с учётом особенностей исследования социологических проблем – объекты здесь наделены сознанием и волей и затруднён лабораторный эксперимент. Поэтому он заменяется экспериментом мысленным и личными наблюдениями исследователя при попадании в необходимые для понимания сути явления условия – чаще случайного, а не целенаправленного, позволяющего заметить какой-то аспект, о котором даже не помышлял до попадания в соответствующую ситуацию. Когда я шёл служить, то единственное, что имел – это голову на плечах, опыт исследовательской работы и ориентацию мышления на познание истины (особый «поворот мозгов»). Ещё было знание социологической теории и общая картина общества и армии. Но именно общая.

Ссылаться же на работы Александра Александровича Зиновьева в рамках данного труда не имеет смысла, так как вообще всё исследование основано на его социологической теории. Настоящая работа суть решение частной задачи в рамках данной теории. Причём ориентирована (работа) не только на теорию, но и на сам подход к обществу и науке вообще – с позиций логики и элементарного здравого смысла. Стоило бы, конечно, сослаться на М.Ю. Лермонтова, А. Куприна, современных фантастов А. Злотникова, И. Поля. Но первые давали отдельные факты об армии прошлого, а последние – соображения общего характера, интересные акценты и отдельные мысли. Можно сказать, фантасты вдохновляли на поиск новых подходов.

Ссылку на фантастов никто в современной науке не воспримет всерьёз. Однако они дали мне для понимания больше, нежели все «научные» монографии об армии вместе взятые. Они позволили мне отшлифовать свои выводы под впечатлением от их фантастических повестей, связанных с армией. Такой же эффект имели и повести А. Куприна. Как ни странно, это одно из немногих объективных свидетельств армии прошлого. Единственным глотком свежего воздуха в области науки для меня стали выводы советских учёных С.А. Белановского и С.Н. Марзеевой относительно природы дедовщины и состояния советской армии 80-х годов ХХ века, так что я счёл своим долгом передать читателю некоторые их выводы в главе «Роли членов коллектива».

Работа состоит из шести частей. Содержательно они теснейшим образом связаны. Общая канва определяется движением от абстрактного к конкретному. Во вводной части ставится основной вопрос работы, и определяются базовые методы его решения. Во второй части вводятся основные понятия и аксиомы социологической теории. А затем идёт выход на анализ конкретного объекта действительности. В заключении приводится ряд выводов по различным аспектам объекта. При выходе на реальность, в третьей части даются сначала определяющие моменты армейской жизни, являющиеся результатом обобщения довольно высокого уровня, на базе которых выводятся уже частные элементы (части четвёртая и пятая), являющиеся частично их следствиями, комбинациями, а частично складывающиеся за счёт случайного стечения обстоятельств. В третьей части выделены элементы, определяющие отношения в армии вообще. В четвёртой же и пятой частях показаны уже сами эти отношения во всех аспектах. Эти части сначала были единым целым, однако логика исследования потребовала выделить вопрос социального статуса в отдельную главу (четвёртую). Части четвёртая и пятая, таким образом, по отношению к третьей выступают как ещё большее приближение к реальности от абстракции (отвлечённых вопросов). Нечто подобное можно наблюдать при выдвижении нового звена подзорной трубы: он ещё более приближает кусочек реальности, и становятся видны мельчайшие штрихи, которым раньше не придавалось значения, – они попросту были не видны на удалении. Шестая часть также встраивается в общую систему, но имеет специфику: она фиксирует выход армии на жизнь остального общества, и наоборот. Здесь также собраны некоторые итоговые выводы – опять же выходящие на общество. Плюс рассмотрен вопрос гражданской жизни через призму армии. Так что шестую часть можно рассматривать как ещё большую конкретизацию вопроса армии. Именно так можно представить с точки зрения самой армии выход и действие её вовне.

Глава «Некоторые особенности организации армии Российской Империи» не вписалась в общую канву работы, и её пришлось выделить отдельно. В ней содержатся интересные глубинные особенности не современной российской армии и не армии советской, а армии предшествующего периода нашей истории. Этой главой я не смог удержаться от взгляда на хвалёную армию Российской Империи через призму всех выявленных в книге закономерностей армейской жизни. Ну, а в заключительных, специально выделенных главах («Напутствие идущему служить» и «Послесловие») содержится своего рода крик души автора.

Основную структурную единицу настоящей работы составляют главы, которые с точки зрения стиля и формы представляют собой самостоятельные очерки. Изначально они писались без какой-либо системы. Единственное, что можно заметить в первоначальной их последовательности, – это всё большее углубление в дебри армейской жизни, а также появление принципиальных обобщений частных явлений. Третья же глава была написана уже после основной части очерков. После её составления некоторые очерки были отредактированы; несколько очерков добавилось, так как обобщения позволили понять, какие белые пятна имели место в исследовании. Фактически была проведена логическая операция движения сначала от конкретного к абстрактному, а затем получившиеся абстракции были распространены на реальность. Пробелы всплыли при развитии абстракции до реальности – при учёте всё большего числа аспектов, от которых отвлекались в абстракции. Кроме того, пробелы помогло вскрыть комбинирование базовых явлений (часть три) в той или иной ситуации реальности.

Написаны очерки в довольно простой, близкой художественной, форме. При этом в жертву художественности повествования пришлось принести некоторые рациональные усовершенствования конструкции. Они слишком затруднили бы восприятие. Введены также некоторые словесные обороты, делающие повествование более живым. Так, я часто говорю слово «батальон». Логически же более точно было бы употреблять в некоторых случаях слово «часть», а в некоторых – «взвод», «отдельная рота». То есть в одних случаях под батальоном мыслится вся войсковая часть со всеми её структурными компонентами, а в других – отдельное подразделение, относительно небольшое по численности, представляющее собой единый целостный коллектив и размещённое в одной общей казарме, наглухо не разделённой для разных структурных подразделений.