Испытание войной - Страница 7
3. Перебрасываемые из внутренних округов войска составляли второй стратегический эшелон, о целях которого у историков до сих пор нет единого мнения. Зачем перебрасывать войска, если Сталин совершенно не верил в возможность нападения Германии на СССР в 1941 г.? Но тогда зачем за неделю до войны командование Киевского военного округа переехало на фронтовой командный пункт в Тарнополь? А ведь именно армии этого округа по замыслу "Соображений..." должны были наносить главный удар через Польшу. В то же время, по утверждению генерала Горькова, изучавшего этот вопрос, "в оперативных документах всех западных приграничных округов никакие планы наступательных операций не были предусмотрены" (с. 63). Выходит так: не было ни детально отработанных планов обороны, ни официально утвержденного плана превентивного удара. И это в условиях двух лет войны в Европе! Лишь в мае Тимошенко и Жуков спустили приграничным округам директиву о разработке "детальных планов обороны государственной границы" со сроком исполнения 20- 30 мая (приказы об этом см. 9, NoNo 481, 482, 483, 507). Но чем же занимались оперативные отделы штабов в 1940- 1941 гг.?
Что это - абсурд, нерациональность, хитрость? Тайна "22 июня" существует до сих пор. Непонятные факты, обрывки истины еще предстоит подтвердить (или опровергнуть) неопровержимыми архивными документами. Можно только констатировать: руководство страны перехитрило всех и вся, запутав не только историков, но и самих себя. Расхлебывать многомудрость начальников пришлось солдатам.
Абсурд будет сохраняться, если придерживаться сталинской версии об исключительно оборонительной политике руководства СССР в 1939-1941 гг. Пожалуй, наиболее рельефно ее изложил в беседе с писателем В.В. Карповым верный сталинец В.М. Молотов. На просьбу высказаться об ошибках Сталина в предвоенное время Молотов ответил: "Тут, по-моему, не ошибки, а наши слабости. Потому что к войне мы не были готовы - и не только в военном отношении, но морально, психологически. Наша задача заключалась в том, чтобы как можно дольше оттянуть начало войны... Нам удалось оттянуть войну почти на два года. Гитлер еще в 1939 году действительно, как потом выяснилось, был настроен развязать войну против нас и готовился к этому усиленно" (с. 200).
В словах В.М. Молотова все ложь (что неудивительно: этим он занимался всю сознательную жизнь) - и "психологическая неготовность" (достаточно вспомнить хотя бы книги и фильмы предвоенных лет, например кинокартины "Если завтра война", "Александр Невский", роман Н. Шпанова "Первый удар. Повесть о будущей войне" и т.д.), и военная (осеньюЛ939 г. Красная Армия имела по меньшей мере вчетверо больше танков, чем вермахт), и то, что Гитлер уже в 1939 г. готов был наступать на Москву (это с 70 боеспособными дивизиями и 2 тыс. маломощных легких танков?).
Заслуга В. Суворова как исследователя, на наш взгляд, заключается прежде всего в том, что он первым с решительностью хирурга вскрыл чрево "сталинской школы фальсификаций", касающихся проблем предвоенного периода. Но сделал он это чрезмерно эмоционально, расставив сомнительные акценты, что отпугнуло иных честных и добросовестных историков (мол, получается, что СССР - агрессор, а фашистская Германия - жертва агрессивных планов!), и потому, отвергнув выкладки Суворова, они не потрудились вдуматься в существо дела. А он лишь напомнил общеизвестное: что цель большевизма - мировая революция, а под "Социалистическим государством" понималась "вооруженная крепость в окружении капитализма". Л.З. Мехлис на XVHI (ошибка сканирования) съезде ВКП (б) прямо говорил: "Мы будем бить врагов Советского Союза так, чтобы ускорить ликвидацию капиталистического окружения" (с. 273- 274). И Гитлер, и Сталин мечтали о мировом господстве - только с разных идеологических позиций.
Эта тема с учетом цензурных соображений дискутировалась советской интеллигенцией с 50-х гг. Достаточно вспомнить о нашумевшем и ходившем в списках письме публициста Э. Генри писателю И.Г. Эренбургу, посвященном проблеме сомнительной выгоды для страны советско-германского договора 1939 г. Горбачевская гласность позволила писать уже открыто о том, что вынужденно умалчивалось в хрущевско-брежневские времена. Позволю себе привести отрывки из своей статьи "Звездный час Иосифа Сталина", опубликованной в 1990 г.:
"Итак, к лету 1939 года Сталин завершил контрреформацию в стране: настала пора уделить главное внимание внешним целям... До 1939 года задачей его внешней политики было налаживание нормальных, желательно дружественных отношений с Англией и Францией. Нужно было отвлечь их от непростых, часто "негуманных", выражаясь языком либералов, процессов централизации государства... Но ничего бы не получилось, не будь объекта, отводящего пристальные взоры от внутренних процессов кристаллизации новой мощи СССР. А объект был столь подходящ для этого, что удалось даже заключить союзный договор с Чехословакией.
Фашизм. Это не какая-то случайная удача для него. На фашизм делалась ставка еще до прихода Гитлера к власти, благо Муссолини уже являл пример возможного... Когда даже Великий экономический кризис не вывел хваленый европейский пролетариат из спячки, он один почувствовал - фашизм, вот что может раскачать буржуазную лодку!.. Фашизм - вот сила, которая пробьет широкую брешь в днище капитализма... Следом придет черед действовать первому социалистическому государству. Централизованному, организованному, сплоченному...
Теперь пришло время для второго акта. Фашизм хочет агрессии?.. Что ж, прекрасно! Империалисты станут уничтожаться руками империалистов... Гитлер мечтает о разгроме Польши? Давитесь. Но это уже будет не австрийская или чешская прогулка. Это будет настоящая война. Не с одной Польшей, а с англо-французским блоком... Опыт войны 1914-1918 годов показывает, что это продлится года три. В борьбу втянутся и другие шакалы - Италия, Япония, парочка-другая малых стран. Чем больше, тем лучше. За это время железные когорты Красной Армии будут готовы выступить на завершающей фазе... Утомленные империалистической бойней трудящиеся Европы Красную Армию поддержат. То, что не получилось в 1920 году, теперь получится".
В. Суворов наполнил эту версию обширным фактологическим материалом и новыми выводами.
Но есть в проблеме "22 июня" один аспект, мимо которого, увлеченный своей концепцией, прошел Суворов. Дело в том, что необходимость превентивного удара по Германии вытекала отнюдь не только из веры советского руководства в мировую революцию, но и из более прагматических соображений. Попытаемся ответить на вопрос: что было бы, если бы Германия победила Великобританию Сталин мог рассуждать примерно так: в 1941 г. Гитлер не сможет тянуть с операцией по высадке десанта на Британских островах, терпя и дальше бомбардировки немецких городов английской авиацией, блокаду германской экономики, отрезанную от океанских путей сообщения. И что будет, если вторжение удастся? СССР останется один и один с Германией и покоренной ею Европой. Очевидно следующим объектом нападения станет Советский Союз, причем с реальной перспективой "крестового похода" большей части европейских государств (Финляндии, Румынии, Венгрии, Италии, Хорватии, Норвегии Квислинга, Франции Петена, Испании, возможно, Великобритании Мосли и лорда Галифакса), а также Турции и Японии. Война на фронте от Мурманска до Владивостока сулила СССР только одно - поражение.
Подобный просчет вариантов военно-международной обстановки был для Сталина неизбежен, как и вытекавший из него вывод о нецелесообразности для СССР оставаться одному в клещах между Германией и Японией. Соответственно был неизбежен вывод о желательности превентивного удара по Германии в случае успешного преодоления Ла-Манша вермахтом. Причем к такому выводу должно было прийти руководство страны любого - тоталитарного или демократического режима. России нельзя было оставаться один на один с фашистской Германией и воинственной Японией при любой идеологии и любой власти. Другое дело конечные цели борьбы, которые ставились бы руководством России в зависимости от идеологии и характера политического строя.