Испытание войной - Страница 10
Майора К.М. Гусева (1906 г.р.), бывшего до того командиром эскадрильи, назначили командующим BBC Белорусского военного округа. Затем его сменил И.И. Копец, который начал свой взлет с должности командира авиаотряда.
П.В. Рычагов, в 1937 г. старший лейтенант и командир звена, в I940 г. (в 29 лет!) поднялся до начальника Главного управления ВВС РККА.
Финал, однако, был трагичным. Павлова расстреляли 6 июля 1941 г., Смушкевича и Рычагова - в октябре того же года, Копец застрелился еще в июне. Гусева также расстреляли в 1941 г. - уже в чине генерал-лейтенанта, сняв с должности командующего ВВС Дальневосточного фронта.
Те же процессы происходили в звене полк - дивизия. В 1940 г. 200 командиров полков имели за плечами лишь курсы младших лейтенантов! Какой боеспособности вверенных им полков можно было от них требовать?
Были выдвиженцы "по необходимости". Из-за огромной нехватки кадров головокружительную карьеру делали иные тыловики. Так, Ф.И. Кузнецов, хотя и окончил военную академию, лишь за три года до войны получил командную должность, причем сразу заместителя командующего округом, до того работая преподавателем. Однако он был вскоре откомандирован заниматься подготовкой кадров, став начальником Академии Генерального штаба. Но опять ненадолго. В 1940 г. был назначен командующим округом, да притом не каким-нибудь внутренним, а особым - Прибалтийским. И дело здесь не в бурном росте рядов доблестной Красной Армии в предвоенные годы, как утверждают некоторые историки. Вермахт рос еще более бурными темпами, но фантастических карьерных взлетов среди капитанов или преподавателей все равно не наблюдалось. Профессиональная преемственность соблюдалась неукоснительно, что себя вполне оправдало последующими успехами вермахта.
Вторую волну назначений и перемещений вызвала финская кампания. Из командиров дивизий в командармы были выдвинуты И. Музыченко (назначен на 6-ю армию, прикрывавшую центральный участок границы Киевского военного округа), П.Г. Понеделин (стал сначала начальником штаба Ленинградского военного округа, а в марте 1941 г. командующим 12-й армией Киевского округа). Командующий артиллерией одной из армий в финской войне М.А. Парсегов был выдвинут на. должность генерал-инспектора артиллерии РККА. Но тоже ненадолго.
Наиболее крупный взлет карьеры связан с именем М.П. Кирпоноса. В 1934-1939 гг. он был начальником Казанского пехотного училища. Когда началась война с Финляндией, он попросился на фронт и в декабре 1939 г. получил в командование 70-ю стрелковую дивизию, с которой участвовал в овладении Выборгом. За эту операцию Кирпоносу присвоили звание Героя Советского Союза. С апреля он командир корпуса, с июня 1940 г. уже командующий Ленинградским округом, с февраля 1941 г. - Киевским. Нигде ему не давали достаточно времени для изучения дела, перебрасывая с одного места службы на другое.
Столь же стремительно "набрасывались" воинские звания. Если в 1939 г. Кирпонос носил звание полковника, то в 1941 г. был уже генерал-полковником. Как показали дальнейшие события, уровень Павлова и Кирпоноса оказался, мягко говоря, недостаточным для руководства таким сложным хозяйством, как военный округ, а затем фронт. К.К. Рокоссовский, вспоминая в книге "Солдатский долг" об одном из учений, проведенных в Киевском округе, писал о Кирпоносе: "Мы много ожидали от этого учения. Надежды не оправдались. Разбор, произведенный командующим округом, был весьма бледным, трудно было даже определить, что, собственно говоря, от нас требовалось". Характеристика нелицеприятная, и корректность выражений лишь подчеркивает беспощадную суть (кстати, во втором издании книги этот абзац сняли).
В массовом порядке в армию возвращали уволенных прежде офицеров. Одним из источников пополнения были арестованные, но еще не расстрелянные командиры. Причина "либерализации" была проста: увеличение вооруженных сил не сопровождалось их качественным ростом. Расшаталась дисциплина. Так, в мае 1940 г. на совещании у замнаркома обороны генерал И. Проскуров заявил: "Как ни тяжело, но я должен сказать, что такой разболтанности и низкого уровня дисциплины нет ни в одной армии, как у нас" (1989, No 3, с. 45). Потом Сталин именно нераспорядительность поставил в вину Проскурову и расстрелял в 1941 г.
С должности на должность "прыгали" в те годы не только выдвиженцы. Например, А.И. Еременко за семь месяцев сменил три должности: в декабре 1940 г. был назначен командующим Северо-Кавказским военным округом, в январе 1941 г. - командующим 1-й Особой Краснознаменной армией на Дальнем Востоке. 19 июня отозван в Москву. Какую пользу он мог принести за такое короткое время вверяемым ему войскам?
В феврале 1941 г. приступает к своим обязанностям новый начальник Генерального штаба - Г.К. Жуков, не имевший до того опыта штабной работы и сменивший К. А. Мерецкова, который пробыл в этой должности всего 10 месяцев.
Очередная волна перемещений прошла за несколько дней до войны.
Маршал Г.И. Кулик снят с поста начальника ГАУ, а его место занял начальник артиллерии Киевского военного округа Н.Д. Яковлев. Он прибыл в Москву и приступил к своим обязанностям в ночь на 22 июня! Маршал Н.Д. Яковлев писал о своем взлете так: "Назначение начальником ГАУ было довольно почетным повышением, но очень уж неожиданным. Ведь всю свою службу до этого я прошел строевым артиллеристом и к вопросам, входящим в крут деятельности ГАУ, почти никакого отношения не имел" (с. 56).
Яковлева заменил генерал М.А. Парсегов, ранее генерал-инспектор артиллерии РККА, прибывший в округ 17 июня.
А.А. Коробков приступил к обязанностям командующего 4-й армией, прикрывавшей Брест, 6 апреля 1941 г.
Командующий Южным фронтом был определен только 22 июня. Им стал командующий Московским военным округом И. В. Тюленев. Лишь вечером 22 июня он отбыл из Москвы вместе со своим начальником штаба и членом Военного Совета. Хорошо, что противник не трогал границу Южного фронта до 2 июля, и у нового начальствующего состава было немного времени, чтобы войти в
Всего же за период 1940-1941 гг. были переназначены 82% командующих округов, 53 командующих армий, 68 командиров корпусов и 71% - дивизий.
Как сказалась на боеготовности войск эта плановая чехарда, могла ответить только война.
Была и другая напасть. Это фавориты Сталина: К.Е. Ворошилов, Г.И. Кулик, Л.З. Мехлис, подлинные способности которых заключались лишь в абсолютной преданности своему Хозяину. Все они прямо причастны к репрессиям офицеров. Потом, в войну, войскам предстоит еще понести тяжелые потери под их руководством, пока Сталин вынужденно не отстранит Кулика и Ворошилова от управления боевыми действиями. И уже в горниле кровавых потерь будут выковываться качественные кадры, решавшие извечную проблему войны - цену победы, оплачиваемую, в зависимости от их соотношения с посредственными командирами, большой или малой кровью.
Постскриптум. А сентября 1938 г. нарком обороны Ворошилов издал приказ, в котором обосновывалось принятое 31 августа Главным военным советом РККА под председательством Сталина решение о смещении В.К. Блюхера с поста командующего Дальневосточным фронтом. В приказе говорилось, что потери в ходе боевых действий у озера Хасан (408 человек убитыми и 2807 ранеными) "не могут быть оправданы ни чрезвычайной трудностью местности, ни втрое большими потерями японцев". Вина за недостаточную распорядительность возлагалась на Блюхера. Вскоре его уничтожили. На Главном военном совете присутствовали: И.В. Сталин, С.М. Буденный, Г.И. Кулик, Д.Г. Павлов, В.М. Молотов, Е.А. Щаденко, Б.М. Шапошников. Через три года они покажут, как надо воевать, - по три красноармейца за одного немца.
Противостояние
Итак, обе стороны - и Германия, и СССР - к войне друг с другом готовились. Но кто объективно был сильнее к лету 1941 г.? Советские историки десятилетиями утверждали: Германия, у которой была лучшая техника, больше солдат и боевого опыта. И даже в постсоветское время, когда были опубликованы достаточно полные данные о вооружении Красной Армии, делались попытки утвердить сталинскую версию о неблагоприятном соотношении сил накануне войны. Так, в брошюре для массового читателя "Великая Отечественная война: цифры и факты", изданной в 1995 г. к юбилею Победы под редакцией бывшего начальника исторического управления Генштаба генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева, читатель мог ознакомиться со следующим авторитетным суждением: "В 1936-1941 гг. германская танкостроительная промышленность выпускала в основном легкие танки Т-II и средние - Т-III и T-IV. По своим тактико-техническим данным они уступали новым советским Т-34 и KB, но значительно превосходили все другие танки, имевшиеся в то время на вооружении Советской Армии" (с. 6). Ему вторит в вышедшей в 1997 г. монографии академик Академии военных наук историк В.А. Анфилов: "Танки Т-26 и БТ были устаревшими и имели весьма ограниченный моторесурс (70-100 моточасов)" (с. 200). Тем более превосходили немецкие "мессершмитты" наши "чайки". Кроме того, германская армия была отмобилизована, в то время как Красная Армия находилась в стадии развертывания. Все вроде бы верно, и все одновременно являлось тонкой фальсификацией. И лишь в период гласности стало ясно, почему власть столь, неохотно шла на опубликование полных данных о вооружении Красной Армии, ибо в таком случае картина выглядела намного сложнее и неоднозначнее.