Испытание войной - Страница 1

Шапталов Борис

Испытание войной

Так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце текста.

Аннотация издательства: В большой войне всегда заняты две неравноправные стороны: первая - это народ и солдаты, вторая - высшее руководство и высшее командование. Солдаты претворяют в жизнь планы командования. От степени эффективности такого взаимодействия зависят ход боевых действий, размеры потерь и результаты войны. Перед вами анализ подготовки и проведения операций советским командованием в ходе Великой Отечественной войны. Особое внимание автор уделяет начальному периоду войны. Книга будет интересна широкому кругу читателей - любителям военной истории и специалистам.

Содержание

Введение

Глава 1. Война и мир по Сталину

Глава 2. Время шока. Первые выводы

Глава 3. Смертельные бои 41-го

Глава 4. Битва под Москвой: победа, но не разгром

Глава 5. Прорыв на юге

Глава 6. Поворотный пункт в войне: обретения и потери

Глава 7. Принципиальные сражения 1943 года

Глава 8. Свет и тени кампании 1944 года

Глава 9. Последние услилия

Глава 10. Если подвести итоги

Заключение. Последние выводы

Примечания

Введение

О Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. написаны тысячи работ. Что нового можно прибавить к этой библиотеке? Наверное, только одно - анализ свершившихся событий. Ведь в советское время преобладала описательная литература. В этих сочинениях на первый план выходил сам ход боевых действий, с почти неизбежным рефреном о "героической борьбе советского народа против превосходящих сил врага", хотя некоторые факты не укладывались в официальную схему. Например, миллионы советских военнослужащих попали в плен в первые же недели войны; сотни тысяч людей стали сотрудничать с оккупантами; огромный танковый потенциал Красной Армии, созданный перед войной, почти не повлиял на ход боевых действий. Эти и другие подобные данные указывали на то, что столь ясная по официозным книгам и фильмам война на деле была событием многослойным и неоднозначным. В 90-е гг. появилось много публикаций, критически подошедших к девизу: "Победителей не судят". И тема "законной гордости" превратилась в одну из самых болезненных в нашей истории. Целые поколения привыкли к освещению военных событий как к некоему арсеналу патриотизма.

Советская цензура охраняла от "очернительства" не только славу победителей - маршалов и генералов, но и авторитет Коммунистической партии, а точнее партийной номенклатуры, прежде всего высшего политического руководства, бесконтрольно управлявшего страной. Прав был историк А.М. Некрич, писавший, что цель партийных руководителей заключалась в том, "чтобы создать новую коллективную память народа, начисто выбросить воспоминания о том, что происходило в действительности, исключить из истории все, что не соответствует или прямо опровергает исторические претензии КПСС... Взамен насаждалась память о том, чего на самом деле не было, - искусственная память" (с. 277).

С тех пор многое изменилось в нашей стране, написаны десятки книг, по-новому освещающих те события, но трафареты прошлого так или иначе продолжают довлеть над современной исторической наукой, хотя немало уже сделано для уяснения истинных проблем войны 1941-1945 гг. Однако до сих пор выходят статьи и монографии, перебрасывающие своеобразный мостик от традиций официальной советской историографии к современной. Смысл них работ можно свести к одному из главных постулатов советской государственной идеологии "достигнутая цель оправдывает заплаченную цену". Приведем один из многочисленных образчиков такого видения прошлого. Так, лидер КПРФ Г.А. Зюганов считает, что "если бы мы не сумели сформировать ту систему, которая называлась командной, СССР не выдержал бы фашистского натиска. Эта система формировалась в жестких, страшных условиях и оказалась феноменальной. Она разгромила казавшуюся несокрушимой военную машину вермахта. Перед тем эта машина раздавила Францию, поставила на колени и заставила работать на себя всю континентальную Европу" (с. 10). Не отстают и антикоммунисты. Немало сделавший для разрушения мифов советской историографии В. Суворов (В. Резун) написал книгу "Очищение", оправдывающую сталинские репрессии командных кадров РККА.

Философ и социолог А.А. Зиновьев подводит теоретическую базу: "Сталинская система массовых репрессий вырастала как самозащитная мера нового общества от рожденной совокупностью обстоятельств эпидемии преступности. Она становится постоянно действующим фактором нового общества, необходимым элементом его самосохранения". И вообще, заключает Зиновьев, к сталинским репрессиям "ошибочно подходить с критериями морали и права" (с. 63).

Подобные цитаты можно продолжать и продолжать, "украшая страницы" именами известных политиков, писателей, публицистов, историков.

Великая Отечественная война с точки зрения качества управления - это и прошлое, и, отчасти, настоящее (вспомним Чечню). Осколки той войны и той эпохи все еще летят и ранят нас, поэтому проблемы, поднимаемые в этой книге, представляют не один лишь академический интерес.

Данная работа - это отклик на попытки серьезного разговора о цене солдатской крови, начатого еще в советские времена писателями-фронтовиками с их "окопной правдой" и отдельными историками и мемуаристами, сумевшими просочиться сквозь цензуру со своим особым мнением. А эта цена оказалась прямо пропорциональна той организации военного дела, которая сложилась в Красной Армии накануне войны, особенностям мышления ее высших органов и политического руководства в лице И.В. Сталина.

Главная тема книги - его величество субъективный фактор в области стратегии. Именно в ходе боевых действий значимость субъективного фактора достигает своего высшего проявления. Война - это концентрация множества человеческих стремлений и желаний, преобразуемая в волю немногих военачальников, которые повелевают массами, заставляя их беспрекословно выполнять любые свои приказы. В мирное время от чуждой воли можно уклониться: уволиться с работы, сменить место жительства, оспорить распоряжение, подав жалобу. В войне у большинства людей выбора нет, хотя ставки баснословно велики - здоровье и сама жизнь человека.

Военачальники и высшие государственные чины получают карт-бланш с учетом известного тезиса - "война все спишет". Главная цель - победа - оправдывает затраченные на нее средства, будь то техника или жизни людей. Правда, такие затраты в известной степени ограничиваются правовыми и моральными нормами, сложившимися в обществе. Но границы эти достаточно гибки и подвижны.

Существуют два принципиальных подхода государства к своему народу. Тоталитарное государство использует своих подданных как сырье для обеспечения "высших" державных интересов. Причем такое "сырье" выглядит достаточно дешевым по сравнению с золотом или урановой рудой. Не щадя людей, государство добивается своих целей, а добившись, обосновывает этим свое величие в глазах народа. Цена успеха в виде человеческих жизней не имеет особого значения, ибо это ресурс возобновляемый и огромные потери не умаляют величия государя. Так было в Древнем Египте, так было в сталинском Советском Союзе. Величие Сталина как государственного деятеля и созданной им сверхмилитаризованной державы покоится на гигантском кладбище людей, которых принесли в жертву во имя державных и идеологических целей.

Демократическое государство рассматривает свой народ как совокупность граждан, т.е. субъектов права, чьи права на жизнь, свободу, имущество являются неотъемлемыми и неотчуждаемыми в государственной системе ценностей. Поэтому цену достижения тех или иных целей государство волей-неволей обязано сопрягать с числом человеческих жизней.

Попытки проанализировать потери в тоталитарном государстве встречаются в штыки и рассматриваются как покушение на авторитет Власти. Поэтому советская историография вынужденно избегала такого анализа. Но и в постсоветское время обращение к этой теме сталкивает исследователя с массой сложных проблем, попытки решения которых, в свою очередь, влекут за собой необходимость осмысления других, производных от первых. Даже спустя полвека после окончания войны многое в ней остается загадочными или, по крайней мере, не до конца ясным. Истина предстает чем-то вроде улыбки Чеширского кота из "Алисы в стране чудес": она есть, но в последний момент норовит ускользнуть. Анализ событий 1939-1941 гг. требует от историка умения заглядывать в Зазеркалье тогдашней политики, выводя за скобки как ложь и искажения официальных трактовок, так и искренние заблуждения сверхпатриотичных историков, пытающихся "выстирать" историю и ее персонажей.