Испытание (СИ) - Страница 24
- Да, готовься, - пробормотал Финк, так и не обернувшись. Неспешно снимал с рук перчатки.
Не знаю, вернее, не поняла, что сделала не так.
По привычке, как и раньше, я удерживалась обеими руками за железные брусья, упираясь на локти, дабы успешно протиснуться вперед и выпрямить ноги.
Как вдруг что-то случилось. Сорвалась, соскользнула. Завались, как куль гороховый.
Не сдержалась, не сдержалась от дикого визга.
- Что? МАРИЯ! – в миг подскочил доктор. – Ну, что же ты так…
- Не знаю.
- Просил, же ждать меня, пока помогу.
- Самой захотелось. Ведь раньше получалось.
- Раньше, раньше…
Нервно потирала щиколотку.
- Где болит? Где забилась? Лед принести?
- Да локти, вроде целы. Я ногу, наверно, сломала.
- Что?
- Болит сильно. Ай, - невольно вскрикнула, немного рукой сдвинув свою «проблему».
Финк тут же принялся ощупывать «больную».
- Рентгеновский снимок сделаем, но, скорее всего, обычное растяжение.
- Холера…
- Мария, неужели ты так и не поняла, что произошло?
- Что?
- Нога. Ты ЧУВСТВУЕШЬ свою ногу!
***
- И что теперь? Что? Лили! Не молчи!
- Не знаю. К пятнице придут новые результаты анализов.
- Я боюсь…
- Чего?
- Не знаю. Мне страшно. Нет, я хочу! ХОЧУ! БЕЗУМНО ХОЧУ ходить! Но... боюсь.
- Думаю, ты просто еще не пришла в себя. Не свыклась с мыслью. Все образуется…
***
Единственный, единственный, кто меня может хоть как-то успокоить, понять, как бы нелепо или грубо, с моей стороны, не звучало – был Мигель.
- Привет.
- Привет.
- Как ты?
Как всегда не ответил.
- Есть сдвиги?
- Не особо. А ты как?
- Сегодня чуть ногу не сломала, - пыталась шутить.
- Как так? Я думал…
- Я тоже думала, что ломанное не ломается. Хотя, что костям? Им лишь бы ныть, трещать, крошиться да ломаться.
- Так ты в порядке?
Нормально ли хвастаться убитому горем человеку своим счастьем?
Я всегда считала это худшим из уродств. Черствость.
- Да, - тяжело вздохнула, выпуская боль и неловкость. Избегая подробностей…
Мигель, Мигель, как я сильно хочу, чтобы ты поправился! - Знаешь, - отдернула сама себя от гнетущих мыслей. – Давай я тебе что-нибудь почитаю.
- Только не сказки.
- Нет? А что тогда?
- Мне мама читала роман «Мастер и Маргарита». Читала, когда-то… - на мгновение замолчал, укрощая острую душевную боль, - Продолжишь?
Я невольно замерла. Эм, мама… мама…
Тяжело сглотнула. Да уж. На эту тему табу не то что говорить, а даже думать. … разум, сердце, душа… разрываются на части… Едва вспомнишь…
- Хорошо, - торопливо пробурчала себе под нос, подъезжая ближе к кровати. Неловкие паузы – ни к чему. За эти секунды слишком много дурных мыслей может взорваться в голове, раня сердце. – Где книжка?
- Где-то в тумбочке.
Глава Двадцать Пятая
***
(Мария)
Утро второго дня. Утро протрезвления. Тоска, ужасная тоска схватила душу, попытки раздавить сердце…
Нога, моя нога вновь забыла, что такое чувствовать. Мертвая,… она и есть мертвая.
Одна отрада – это торчать весь день у Мигеля, читать ему книжки… Иначе рехнусь. Рехнусь…
Хотя, по-моему, это со мной случилось уже давно.
Что-то я путаюсь, надеясь на свою благоразумность.
***
- Мария. Ах, вот где ты? Так что, едем на прогулку?
- Спасибо, Лили… Но, давай, не сегодня…
- Чего это?
- Настроения… нет.
- Я тебе дам, «настроения» у нее нет! А, ну, марш по куртку и во двор!
***
Ночь кошмаров.
Ночь слез.
Ночь одиночества.
С каждым часом я все дальше и дальше от рассудка, и все больше отчаяния и пессимистичности разгорается в моем сердце.
Но ничего, ничего. Скоро утро. Утро! Утро третьего дня. А там и ночь, заветная ночь с Луи.
***
Бывало ли с вами такое, что знаете, знаете, точно знаете, что увидите егосегодня. Увидите. И пусть это - не свидание. НЕТ! Не свидание, а обычная, «вынужденная» встреча, вы все равно не находите себе места… Уже с самого утра готовитесь, наряжаетесь, примеряете платья…
Вот только с гардеробом у меня скудно – больничный халат, да и только.
- Мария, ты как курка несушка. Что случилось?
- Ничего.
- Родители придут?
- Нет, они же вчера были.
- А что тогда? Колись, давай, - игриво замигала бровками Лили и тут же присела на край кровати.
- Неужели я не могу посмотреть на себя в зеркало?
- Девочка, ты уже час в него как всматриваешься. Суженого-ряженого выглядываешь?
- Вот, дурочка ты. Придумаешь еще.
- Конечно, конечно, дурочка, - ехидно захихикала. – Как по мне, у тебя давно уже весна наступила. Вот только ты не хочешь мне признаться, кто и есть тот «самый»…
По-детски скривилась, показывала я ей языка.
- Вот видишь, точно! Я угадала. Но ничего, ничего страшного. Я у тебя все-таки выпытаю. Попомни мои слова. Я просто так не сдамся.
- Я тоже упрямая.
- Ха! Значит, все-таки я права! Мужчина тут замешан!
- Может быть, может быть.
- Не может, а так и есть! Только вот кто? Признавайся, Мария Бронс! ПРИЗНАВАЙСЯ!!!
- Уж не сегодня это произойдет, мой милый кат. Не сегодня.
- Ладно, ладно… Я терпеливый палач. Терпеливый,… - игриво зарычала и клацнула зубами.
***
Одиннадцать вечера… за дверьми стихли голоса, доносилось лишь одинокое шорканье.
… его не было…
Двенадцать ноль-ноль. … Ноль одна, ноль три…
… пятнадцать минут, двадцать, тридцать три…
Час ноль две.
… ноль три…
… ноль семь…
Два часа двенадцать минут.
Каждая минута казалась для меня последней. Уже не раз пыталась выбраться назад в кресло, добраться до подоконника и с жадностью всматриваться в окно…
Останавливалась, осекалась.
Я верю, верю…
Он ПРИДЕТ! Ведь как иначе? Он, он не подведет!
Нет!
Нет?
Два часа сорок семь минут.
Обижено закусила губу. Зарылась лицом в подушку.
Ненавижу… НЕНАВИЖУ!
… и люблю…
Люблю!
Люблю!!
Люблю!!!
Несмело скрипнула дверь.
Как током пронзило. Нервно дернулась.
- Привет, - устало прошептал. Неспешно прошел внутрь. Медленные, рястяжестые шаги. Подошел ближе.
- Привет, - едва слышно прошептала. Я всматривалась ему в лицо, всматривалась в глаза и пыталась понять, что его мучает. Что произошло… - Что-то не так?
- А?
- Что-то случилось? Чего такой грустный?
- Только что с самолета. Был по делам в Италии. Устал, как собака. Прости, что задержался. Зашел еще к Мигелю.
- Как он там?
- Держится. Говорит, что завтра результаты его анализов придут. Надеюсь, хорошие. А ты как? Что там было у тебя с ногой?