Испытание Шанур - Страница 15

— У нас на борту киф, — сказала она.

— Давайте выбросим его за борт, — сказала Тирен. — Зачем он нам теперь?

Пианфар задумалась, держа коготь на кнопке лифта.

— Сфик, — попыталась объяснить она. — Если мы его вышвырнем, то потеряем сфик, хотя только боги знают, что это такое. Статус. Лицо.

— А что мы будем делать с этим кифом? — спросила Герен.

— То же, что они делали с Тулли, — высказала догадку Хэрел. — А может, и похуже. Кому какое дело? Этот киф вернет нам нашу гордость.

Пианфар похолодела:

— О боги.

— Что такое, капитан?

— Он что-то говорил о том, что корабль кифов не его. — (Лифт остановился.) — Его экипаж решал, с кем они теперь. Так он сказал.

— Этот киф один из экипажа Актимакта? — предположила Хэрел.

— Держу пари.

— О боги, и что мы будем делать с этим ублюдком?

Пианфар вышла из лифта и бросила взгляд в сторону Шур:

— Если сможешь догадаться, что затевают кифы, скажи мне. Киф говорит, что принадлежит Ша-нур. Если мы его отпустим, потеряем сфик. А мы и так сидим на этой станции в окружении одних кифов.

— Мы могли бы забрать его с собой в космос, — предложила Тирен.

— Мы могли бы отдать его Эхран, — возразила Герен.

— Замечательная мысль, — согласилась Пианфар.

— Так и сделаем? Пианфар пожевала усы.

— Ага, — кивнула она и отправилась в центральный отсек.

— Кефк? — спросила Шур, повернувшись к ней.

— Вот он, получай, — сказал Ким, засунув огромные руки за пояс рваных коричневых бриджей. Его израненные уши были отведены назад, нос сморщился. Хилфи подошла к нему, расправила его гриву, и он сразу смягчился. Тулли тихо лежал на постели и наблюдал за ними.

— Ты был великолепен, — сказала Хилфи.

— Ага, — пробормотал Ким. — Ага. От него жутко пахнет. И от меня тоже. — И, пожав широкими плечами, он вышел в коридор.

Хилфи задрожала. Она почувствовала, что хочет убить кифа, это желание превратилось в навязчивую идею.

— Хилфи… — Тулли попытался подняться. Одеяло, на котором он лежал, пропиталось кровью. Тулли приподнялся на локте.

— О боги! — Хилфи быстро схватила электронный переводчик. — Тулли, лежи спокойно. — Она вложила переводчик ему в руки.

Но Тулли выронил его и вцепился ей в плечо, как делал всегда, когда было больно ему или ей или когда кифы хотели их разлучить.

— Все в порядке, — сказала Хилфи, прижавшись к нему, как тогда, когда их держали в тёмной и тесной камере. — Всё в порядке, ты в безопасности, кифов больше нет.

Он заглянул ей в глаза — его взгляд был отсутствующим, волосы и борода, когда-то красивого золотистого цвета, спутались и потускнели, от него дурно пахло. Из покрасневших глаз текли слёзы, рваная одежда была пропитана запахом кифов и дыма от их светильников.

— Пианфар, — проговорил он, — Пианфар — друг кифов?

— О боги, нет.

Тулли била крупная дрожь. Она обняла его и прижалась к нему. Она ощущала, что он самец, она инстинктом почувствовала это ещё на «Харукке»! Её родной Ануурн, дом и все самцы были далеко — за исключением Кима, но он принадлежал Пианфар, к тому же был староват для неё. А Тулли — он был чужак, к тому же вряд ли видел в ней особь женского пола.

Но ведь кто-то должен его защищать. За свою жизнь Хилфи привыкла к тому, что самцы очень ценная вещь, правда их ум оставлял желать лучшего. К тому же они были раздражительны и тщеславны. На Ким был, возможно, исключением, да к тому же и стариком, что бы там ни считала Пианфар. Молодые самцы — это уже другое. Их селили отдельно, заботились о том, чтобы они не испытывали неудобств; они носили шелковые одежды, и самки гордились, что у них есть самец. Они начинали драться только тогда, когда их женам или сестрам что-то угрожало, когда приходила беда. Они были смелыми и никогда не хитрили в отличие от самок. Пока были молоды.

Её Тулли был умен. И смел. Когда на неё набросились кифы, Тулли бросился на помощь, хоть и не имел когтей. Кифы отшвырнули его в сторону, но он боролся до тех пор, пока его не стукнули по голове.

Тогда она ничем не могла ему помочь и страдала от этого больше, чем от побоев. Она ничего не могла сделать, когда его потащили на допрос.

— С Шур всё в порядке, — сказала она, — Тулли, она жива.

Он взглянул ей в лицо:

— Шур жива.

— Все живы, Тулли.

Он издал какой-то звук и провел рукой по волосам.

— # # #; — сказал он, переводчик не смог этого перевести. Тулли спустил ноги с кровати. — Я # экипаж, Хилфи. Я экипаж — работать — пойми.

Он поднялся на ноги. Постоял, шатаясь и держась за её плечо.

— Ванна, — сказал он. И пошёл туда. Она поняла.

— Я подожду тебя, — сказала она.

Они все стали немного сумасшедшими. Хилфи чувствовала, как у неё кружится и болит голова. Но «Гордость» готовилась покинуть порт, а Хилфи удалось вырваться из лап кифов…

…чтобы оказаться запертой на нижней палубе, не имея представления о том, что их всех ждёт.

Шур сказала, что они находятся на Мкейксе. И что на станции Кейшти была совершена сделка, в результате чего Банни Айхар сломя голову полетела на Маинг Тол, а к ним прибыли Джик и «Бдительность» — невероятный союз, но очень выгодный.

— У Джика есть свой интерес в союзе с Эхран, — сказала тогда Шур. — Он написал на неё какой-то рапорт на Кейшти, и она затаилась. Джик не капитан-охотник, но у него есть связи, это он помог нашим кораблям выбраться из порта и показал дорогу прямо на Мкейкс. И помог установить новый двигатель.

Шур показала его на экране компьютера; от этого зрелища Хилфи содрогнулась.

Их «Гордость» стала совсем другой, не такой, какой была на Кейшти.

Как и она сама, Хилфи. А ей так хотелось вернуться на свой корабль, как домой, и увидеть, что ничего не изменилось.

Пианфар — друг кифов?

Хилфи попыталась в деталях вспомнить всё то, что видел Тулли, когда хейни находились у кифов. Почему он так решил?

Да, у них на борту находился киф. Тулли об этом не знал. Хилфи поморщилась. Эту тварь держали на нижней палубе.

Усевшись на кровати, она вспомнила, как отчаянно хотела летать в космос и как упрашивала отца отпустить её, а теперь ей хотелось только одного — снова оказаться дома, в безопасности, и не думать о том, что их ждёт. Как было бы хорошо — просто охотиться среди холмов. Найти себе пару. Снова почувствовать траву под ногами и тепло солнечных лучей и жить среди простых хейни, которые понятия не имеют, что такое кифы, и не испытали даже половины того, что пришлось пережить ей.

Тулли вышел из ванны обнаженным. Все его тело было покрыто кровоточащими ранами, синяками, ожогами. Порывшись в ящике комода, он достал оттуда старые бриджи Хэрел.

— Тебе помочь? — спросила Хилфи.

Он покачал головой, что у людей означало «нет». Сел и медленно натянул штанину на одну ногу. Немного отдохнул, велел Хилфи не мешать и натянул вторую.

Дверь внезапно распахнулась, и появилась замотанная бинтами Шур. Увидев Тулли, она застыла от удивления, прижав уши.

— Шур, — произнес Тулли и, встав и держась за спинку стула, натянул штаны.

— Не слишком-то хорошо мы знаем друг друга, — сказала Хилфи, чувствуя, как у неё загорелись уши. — Всё в порядке, Шур.

— Все в порядке, — повторил Тулли. Он протянул руки к Шур. Та отпрянула, но он не стал хватать её, а только сжал её руки в своих. — Шур, я рад тебя видеть, очень рад.

— Я тоже, — сказала Шур. Она натянуто улыбнулась.

Хилфи встала.

— А мы ничего смотримся, правда? — поинтересовалась она.

— Все прекрасно, — сказал Тулли. Ему очень хотелось угодить хейни. — Шур, я думал, ты погибла.

— Нет. — Она мягко провела когтем по его щеке. — О боги, похоже, кифы тебя разжевали и выплюнули.

— Дай ему сесть, ради богов, Шур. И сама садись. Что ты здесь делаешь?

— Отпустили немного отдохнуть. Сейчас там вместо меня Тирен, а я пришла посмотреть на вас.