Исправляя ошибки (СИ) - Страница 9

Еще одно. Вновь и вновь в своих мыслях Бен обращался к девичьему образу. Хрупкое тело в железных объятиях темной фигуры. Рей — без сомнения, это она — вызывала в нем не только необъяснимое ощущение родства, но и какой-то странный стыд, и ярость на грани почти благоговения. Это стало вторым его секретом, до которого Лее удалось добраться. И на ее губах прорезалась полная нежного стеснения улыбка.

И вот, наконец, то, что она искала. Узкий мост над пропастью главного осциллятора на базе «Старкиллер». Вероятно, именно молния этого видения пронеслась в ее голове за секунду до того, как смерть поглотила Хана. Горе полоснуло по сердцу острыми когтями. Для любой женщины нет зрелища хуже того, что должна была видеть Лея. И все же, она заставляла себя смотреть, не разрывая незримых уз между собой и Беном, добровольно отдавая себя страшнейшей пытке.

Два силуэта, сошедшиеся на самой середине моста — двое мужчин, дороже и ближе которых ее душа не знает. Тяжелый шлем с глухим, коротким стоном приземляется у ног молодого человека в черных одеждах, открывая глазам отца растерянное, полное скрытого терзания лицо и ласково-темные глаза, подобные глазам Леи, блестящие от слез.

— Меня разрывает на части. Я хочу избавиться от этой муки, — в голосе лишь дрожащая душевная мольба. — Мне известно, что следует делать. Но хватит ли сил? Помоги мне.

«Помоги мне…» — едва услыхав эти слова, Лея ощутила, как ее материнское чувство, оправдывавшее преступника все минувшие годы, справедливо восторжествовало. Именно это она искала сейчас здесь, в нем, в его голове — просьбы о помощи, смирения, веры. Подобное не могло быть произнесено чуждым существом, порождением Тьмы; это говорил Бен, никто иной.

Она жадно всматривалась далее. Раздирая свою душу в клочья, созерцала воочию, как отец и сын сошлись в объятии смерти. Издали и вовсе могло показаться, словно они на несколько мгновений соединились в одну фигуру, что всецело отвечало их природе и чувству родства, которому даже Бен, даже Кайло, похоже, перестал противиться. И как безжалостный алый луч вклинился между ними, когда на небосклоне угасла последняя искра света. Лея, сжав до боли кулаки, заставляла себя смотреть, как один силуэт растворился в пурпурном мареве внизу, а другой застыл на коленях безвольным изваянием, пораженный и раздавленный содеянным.

В этот миг — женщина по-прежнему видела и чувствовала сквозь боль своего сердца — огонь безжалостно обрушился на душу ее сына, уничтожая все то, что прежде внушало ему силу; убивая в нем волю и надежду. Стало очевидно, все, к чему стремился Кайло, разом обернулось против него. То, что задумывалось как акт чудовищного жертвоприношения в пользу грядущего могущества; то, что должно было сделать его сильнее, на деле лишь ослабило. Глупый мальчик хотел спастись от губительной двойственности, но вышло так, что сам обрек себя на страдания, много худшие.

Лея не ведала, стоит ли радоваться своему открытию. Сын стоял перед ее взором, раздавленный внезапным пониманием необратимости и одновременно тщетности свершившегося жертвоприношения. Ошибка, которую проще допустить, чем осознать.

Она смотрела еще. Как его изумление, горе и боль несостоявшегося перерождения внезапно взорвались гневом, когда перед глазами вновь возникла Рей. Как он непреклонно гнался за нею, ведомый горьким наитием, и на исходе сил теребил рану в боку — в надежде, что это поможет ему собраться с духом, побороть разочарование. Как кричал оскорбления в спину тому парнишке, Финну, повинуясь двум одинаково сильным порывам — сеять боль и самому ощущать ее, — которые в этом случае ничуть не противоречили один другому. Как самозабвенно дрался, в тайне полагая, что противник сейчас должен уничтожить его на месте, и как в действительности просто, играючи расправился с ним. Как наступал на Рей, беззвучно проклиная ее за то, что она стала значить для него слишком много, гораздо больше, чем Кайло Рен мог себе позволить. И как, наконец, упав на снег, зло возликовал. Как горечь всеобъемлющей ненависти подкатила к самому его горлу. Как боль от ожога торжественно вспыхнула на лице, открывая дорогу в безумие…

В какой-то момент Лея, будучи больше не в силах наблюдать за падением сына, в порыве страха отвернулась и прикрыла рот рукой. В этот самый миг юноша чуть заметно дернулся, превозмогая путы сна и беспомощности. Его веки задрожали, обнажив муть в бархатных черных глазах. Это заставило Лею вновь обратить на него взгляд. Ее бросило в холодный пот.

Доля секунды — и покой вновь возобладал. Голова пленника поникла, дыхание сделалось ровным и тихим. А мать, переведя дух, двинулась к выходу.

Она утратила контроль над собой и над ним тоже, однако сумела увидеть то главное, что ее интересовало.

Минуту спустя она, пошатываясь, выбралась из бокса и активировала комлинк, чтобы вновь вызвать охранников. Кто-то из медицинского персонала, увидев бледность ее лица и больную, лихорадочную улыбку, искрящуюся на тонких губах, стремглав рванулся к генералу Органе с предложением немного отдохнуть, присесть, выпить воды. Лея ответила печально-благодарным взглядом и действительно опустилась в ближайшее кресло, чтобы немного успокоиться.

Увиденное было неоднозначным. С одной стороны, ее уверенность именно в одержимости сына так и не получила подтверждения. С другой, присутствие инородной сущности в его сознании было самым очевидным объяснением, отчего Бен совершал поступки, идущие в разрез с любыми понятиями о совести и чести, от которых личность молодого человека еще не отошла.

Принесли воды. Лея сделала глоток и тяжело вздохнула: «Нет, мальчик, как бы ты не мечтал убежать, ты сделаешь это не раньше, чем сможешь примириться со своей совестью».

Ее сын должен жить. Теперь это было не просто желанием исстрадавшегося материнского сердца, но и естественной обязанностью дитя перед родителем. Чтобы искупить свои злодеяния — искупить их здесь и сейчас, не списывая все на высший суд. Чтобы жертва его отца не пропала втуне. Чтобы обратить собственные сомнения во благо, а не предать их забвению.

Комментарий к III

* По поводу сенсорных глушителей. Наличие подобной техники на вооружении Первого Ордена - не более, чем часть больной фантазии автора. Отнеситесь с пониманием.

* Навыки Леи в использовании Силы — аналогично. Хотя намек на то, что она таки овладела некоторыми джедайскими способностями, включая медитацию, есть в «Отголосках».

========== IV ==========

Хакс стоял, почтительно склонив голову, перед голографическим экраном, откуда на него глядела черная бездна глаз Верховного лидера.

Более генерал не имел возможности скрывать свою оплошность. Ему пришлось, пусть и через истошную боязнь, искусанными от волнения губами поведать Сноуку о том, что жизнь его ученика хоть и не была обращена в хаос взорвавшимся «Старкиллером», тем не менее все еще находится в опасности. Однако когда Сноук узнал обо всем, его изборожденное шрамами серое лицо сделалось лишь немного острее, не выдавая ни досады, ни злости, ни тревоги. Наверное, ни одна живая душа не смогла бы угадать подлинных его чувств.

Доклад Хакса, несмотря на ожидание худшего со стороны самого генерала, звучал обстоятельно и весьма спокойно. Теперь, когда мир не рушился вокруг, и любая минута промедления не грозила бедой, бывший командующий «Старкиллером» рассказал во всех подробностях, что причиной гибели станции стало повреждение главного термоосциллятора, нанесенное истребителем Сопротивления. Он детально описал действия диверсантов, которые орудовали, по справедливому убеждению генерала, изнутри, иначе говоря, находясь на самой базе. Записи с камер наблюдения и свидетельства очевидцев подтверждали этот факт. Из сбивчивых отчетов сразу нескольких воинских подразделений, которые Хакс выслушал, едва прибыв на орбиту Лехона, однозначно следовало, что небольшая группа высадилась на планете в непосредственной близости от главного входа на станцию.