Исправляя ошибки (СИ) - Страница 209

Среди прочих замков, принадлежащих Дарту Вейдеру — на Вджуне, на Биссе, на Корусанте — Святилище имело самую мрачную славу. Даже камень его стен был пропитан болью и отравлен ею, словно чумой. Сила в этом месте не текла, а рвано пульсировала, отдавая гнилью, словно вода в застоявшемся пруду. Поговаривали, что здесь можно услышать вопли агонии тех, кто был умерщвлен в казематах под замком.

Палпатин знал, что делал, наказывая своему ученику жить в этом месте — так что Вейдер в каком-то смысле и сам пребывал здесь в положении пленника. Император рассчитывал, что ужасы Святилища помогут Избранному окончательно выкорчевать даже самые малые ростки Света из своего сердца; хотя время показало, что этот жестокий расчет все же не оправдал себя.

Когда Республика одолела Галактическую Империю, планета Мустафар вместе с расположенными на ней крепостями, включая Святилище Вейдера, отошла к победившей стороне. В замке разместили небольшой — около дюжины солдат — гарнизон, обязанностью которого было блюсти порядок в ближайших окрестностях, после чего власти Республики успешно позабыли об этом объекте на последующие тридцать лет. Даже в архивах никто не отыскал бы информации о судьбе Святилища в течение последних тридцати лет. Хотя известно другое: среди бойцов республиканского флота ходили странные, мистические слухи об этом замке; даже в солдатских рядах Святилище стало считаться своего рода тюрьмой — местом ссылки и наказания, поскольку среди людей, смущенных страшащей молвой, вряд ли нашелся бы хоть кто-то, готовый отбывать здесь службу добровольно.

Люк побывал в Святилище лишь один раз — и с тех пор не решался приблизиться к нему. Хотя замок был относительно молодым местом Силы, однако Тьма сосредоточилась в нем куда плотнее и мощнее, чем на том же Биссе; и даже мощнее, чем в пещере на Дагобе. Для чувствительных к Силе, способных ощутить боль, навеки скрытую в этих стенах, само присутствие в замке было сродни пытке.

Но Бену пришлось пробыть в замке — вероятнее всего, в тех самых подземельях, где были замучены и казнены сотни джедаев, — больше месяца. Люк хорошо понимал, что это значит: к собственным страданиям пленника, которым его наверняка подвергли сотрудники разведки, примешались страдания самой Силы. Лея тоже понимала это. В свое время она слышала от брата достаточно мрачных рассказов о Святилище, и теперь одного упоминания о нем оказалось довольно, чтобы совершенно выбить ее из колеи, лишив даже того хрупкого самообладания, которое еще оставалось у нее, пусть даже замешанное на состоянии безысходности и опустошенности.

— Сволочи… проклятые хаттовы отродья… — сквозь зубы прошептала генерал, сжимая кулаки. — Они ведь даже не понимают, что наделали, Люк…

Теперь она окончательно поняла, почему ее сын воспользовался подвернувшейся возможностью, чтобы бежать из этого места, которое должно было сводить его с ума, и поистине чудо, если оно не свело его с ума окончательно.

Брат заключил ее руки в свои.

— Я немедленно лечу туда. Рей тоже направляется в систему Атравис. Обещаю, я сделаю все, чтобы привести этих детей домой живыми. Их обоих, Лея.

— Я… я полечу с тобой.

— Нет, — возразил Скайуокер. — Ты ведь сама понимаешь, почему. Я не раз говорил тебе о предсказании Оби-Вана. Нашу встречу с Беном суждено пережить только одному. Я готов к смерти, но если меня не станет, ты останешься последней надеждой ордена. Ты и еще одна моя ученица…

«Моя последняя отрада в этом мире», — мысленно закончил магистр.

— Но ты ведь сам сказал, что Бен ранен, — возразила Лея. — Наверняка, если это так, он не сможет причинить вред никому, а уж тем более тебе.

Однако Люк лишь покачал головой и улыбнулся с тем выражением неопределенности, которое чаще всего является свидетельством судьбоносного предчувствия.

— Предсказание — весьма неоднозначная вещь. Язык предсказания — это всегда язык образов. Думаю, опасность все же существует. Поэтому прошу тебя, сестра, останься здесь.

— Не говори глупостей! — тотчас вскипела Органа. — Тебе ведь отлично известно, что без тебя нам не победить. С тобой Сила, Люк. Это ты — последний джедай; ты — наша единственная надежда.

— Ошибаешься. У Силы много путей. И сейчас, боюсь, она готова сделать выбор не в мою пользу. — Он замолчал ненадолго. Потом произнес, уже направившись к выходу: — Я возьму «Нефритовую саблю». Мой шаттл летает быстрее истребителей; если вдруг придется спасаться бегством…

К тому же, на «Сабле» имелся медицинский отсек, оборудованный специальными капсулами — это могло пригодиться в том случае, если Бену потребуется срочная врачебная помощь.

— Пусть Трипио полетит с тобой, если я не могу, — неожиданно попросила Лея и улыбнулась. — Прошу тебя, Люк. Мне так будет спокойнее.

Дроид, услыхав, что речь идет о нем, так и ахнул — то ли с восторгом, то ли с испугом.

С секунду магистр смотрел на него, не зная, как поступить. Насколько хватало его памяти, в путешествиях от Трипио всегда было больше проблем, чем пользы. Хотя в отдельных случаях, вроде того памятного приключения на Эндоре, этот протокольный дроид оказывался даже полезен. К тому же, Люк чувствовал, что отказать сестре в столь пустяковой просьбе выше его сил.

— Хорошо, — смирился он.

Брат с сестрой выдвинулись к ангару, стараясь идти быстро, но при этом не привлекать к себе внимания излишне взвинченным шагом.

Ангар встретил их рутинной возней, сопровождавшейся перекриками технического персонала и пиликанием дроидов-механиков. Похоже, за работой никто не заметил появления близнецов.

«Сабля» смиренно дожидалась пассажиров у платформы, сверкающая и яркая; все такая же восхитительная, что и прежде. Теперь никто и вовсе не сказал бы, что этот корабль пролежал несколько лет на дне моря.

Перед посадочным трапом Лея порывисто обняла брата — и тут же отпустила его, помня, что у них нет времени на долгое прощание.

Люк поднялся на борт; Трипио семенил следом, как всегда приглушенно что-то лопоча.

— Да пребудет с тобой Сила, — прошептала генерал за мгновение до того, как челнок, взмыв над полом, рванул в открытый космос. — И пусть она поможет вам вернуться.

========== XXXX ==========

На орбите Мустафара «Нефритовую саблю» дожидался старый имперский перехватчик, который, едва угодив в зону видимости радаров, установленных на борту шаттла, тут же принялся посылать сигналы вызова.

Люк, слегка улыбнувшись, нажал кнопку ответа.

— Рей, рад тебя видеть. Открываю ангар. Заходи слева, скоро увидимся.

— Слушаюсь, мастер Люк.

За внешней веселостью девичьего голоса Скайуокер явственно различил обжигающую тревогу.

Он торопливо спустился вниз, на ходу отдавая приказ бортовому компьютеру открыть шлюз и говоря Трипио, чтобы тот не покидал командного пункта до его возвращения.

Перехватчик влетел в ангар и ловко спикировал, остановившись у самого края платформы. Верхняя часть кабины приподнялась, освобождая пилота, и через минуту Рей с заплаканным лицом, дико дрожащая, упала в радушные объятия наставника, беззвучно рыдая.

У девушки не находилось слов, чтобы выразить все те чувства, которые терзали ее: ее шок, ее скорбь и ужас. Она больше не ощущала в себе сил копаться в прошлом, вороша тайны, давно скрытые в песках. Люк Скайуокер — ее наставник, ее поводырь в этом таинственном и подчас пугающем мире Силы, где Рей вынуждена была двигаться наугад, будто слепая, — отныне он был единственным ее отцом.

Люк успокаивающе поглаживал ее волосы — с заботой и некоторой растерянностью. Ему и не требовались никакие объяснения; магистр и без того понимал, что происходит. Он ясно чувствовал присутствие Темной стороны, опутавшей эту девушку плотным коконом.

Он искренне сочувствовал ее одиночеству, отчаянно ищущему ее сердечку, ее нерастраченной ласковости, ее бесплодной готовности любить. В конце концов, что может быть печальнее, чем дитя, обреченное никогда не найти дорогу к своему истинному дому?