Исправительная академия. Том 1 и Том 2 (СИ) - Страница 114

Судя по акценту, о котором упоминал Глыба, это мог быть сам Захария. Темноволосый, гладковыбритый и стильно подстриженный, он направился ко мне, на ходу расстегивая единственную пуговицу пиджака.

— Захария, полагаю. Что ж, приветствую.

Гость улыбнулся одними губами, придвинул стальную табуретку и присел у изголовья моей кровати.

— Никак не могу понять, ваше сиятельство, насколько все же правдивы слухи о вашей амнезии, — он говорил неторопливо, тщательно взвешивая каждое слово и внимательно меня разглядывая. — Мои коллеги утверждали, что вы в упор ничего не помните о жизни до той злосчастной аварии. И, нате, сейчас вы внезапно вспоминаете мое имя.

— Вспоминаю? — переспросил я. — Мы знакомы?

Захария снова загадочно улыбнулся.

— Жаль, здесь нет нашего общего приятеля Каменева. Его дар помог бы мне в беседе с вами. Но будем действовать как обычно. В конце концов, первая заповедь одаренного — учиться жить со своим даром так, словно его вовсе нет.

— Не понимаю, чего вы от меня хотите.

— О, Владимир Андреевич, полагаю, вы либо великолепный актер, либо же действительно утратили память. Увы, у нас с вами сейчас не так много времени, чтобы пускаться в рассказы о былом. Однако я напомню вам самое главное. Мы знакомы, и инициатором этого знакомства были вы.

Я пялился на этого импозантного южанина и никак не мог взять в толк, где я его мог видеть. Нет, точно не встречал. Значит, все происходило до аварии. Да еще и Оболенский сам как-то вышел на этого Захарию… Зачем? Случайно или…

Словно прочитав мои мысли, Захария понимающе улыбнулся.

— Что ж, должен сказать, вы доставили нам немало проблем, Владимир Андреевич. А самая ирония ситуации заключается в том, я действительно не очень представляю, что именно с вами делать. Вреда вы нанесли достаточно, но слишком ценны, чтобы просто так от вас избавиться. Одного одаренного мы сегодня уже потеряли. Впрочем, вместо Каменева приобрели двух других.

— Чего вам надо?

— Мне? Мне нужно просто выполнять свою работу. Которую вы своим появлением в Изваре поставили под угрозу. Скажу честно, не вступись за вас Лазарь, вас бы прикончили в том лесу. Но мое руководство решило, что потенциальная польза от вас и ваших способностей в перспективе покроет весь ущерб, что вы нам нанесли. А у нас не принято спорить с вышестоящими.

Я улыбнулся.

— Вам, полагаю, уже известно, что за мной стоит кое-какая сила.

— Разумеется, — кивнул Захария. — В этом и заключается гамбит. Мы просто вернем вас в исконное русло. А ваши связи… Что ж, это пригодится. В любом случае данный вопрос будет уже вне моей компетенции. Мое дело — просто передать вас в руки коллег.

Я вздернул подбородок и с искренним любопытством уставился на гостя.

— И как вы надеетесь меня завербовать?

Захария подался вперед так, что его глаза оказались на одной линии с моими.

— У нас имеются надежные способы воздействовать на сознание, — шепнул он. — Вы же понимаете, не все готовы сотрудничать по своей воле. А нам нужны люди, и нужны из разных сословий. К счастью, некоторые дары бывают полезны, когда возникает необходимость кого-нибудь переубедить. Что меня по-настоящему удивляет, так это то, насколько сильно вас изменила та авария. Я совершенно не узнаю вас, Владимир Андреевич. И чем дальше я узнаю новую версию вас, тем меньше мне хочется иметь с вами дело.

— Так давайте на этом и закончим, — прокряхтел я, ерзая под тугими ремнями. — Просто прикончите меня — и дело с концом. Сами же сказали, я вам здорово поднасолил.

— Право слово, я бы с удовольствием, Владимир Андреевич. Из-за вас сорвана налаженная схема, нам придется свернуть деятельность — и лишь потому, что вы решили поиграть в хорошего парня. Но иерархия и субординация для меня — не пустые слова. Мне приказано сохранить жизнь вам и вашей подруге. Скоро за вами приедут и переправят вас…

Он не успел договорить.

Бам! Бам! Бам!

Тихий голос Захарии прервали три громогласных удара по двери с внешней стороны. Мужчина мгновенно вскочил на ноги.

— Проклятье.

Я приподнял брови.

— Прошу прощения?

Судя по всему, то-то явно пошло не так. Привлекательная рожа Захарии перекосилась, выражая смесь сразу нескольких эмоций — возмущения, гнева и… страха.

— Что-то случилось? — продолжал подтрунивать я.

— Молчите!

Точно что-то стряслось. Я уже боялся предполагать и строить догадки. Если бы не проклятые ремни…

Захария подскочил к двери.

— Что там еще? — рявкнул он.

Ему что-то глухо ответили. Кажется, «гости». Он медленно развернулся к нам. Черт. Пошел к Елисеевой. Нет! Нет, нет, нет…

И в этот момент она распахнула глаза.

— Замри! — прохрипела она сухими губами.

Захария резко остановился. Аглая попыталась подняться, но тут же рухнула. Слишком слаба. Слишком…

— Развяжи его… — она протянула руку в мою сторону.

Захария пытался сопротивляться, но дар Елисеевой был сильнее. Скрежеща зубами, он подошел ко мне и принялся расстегивать ремни. Правая рука… Левая…

Аглая издала протяжный стон и отключилась. И сила ее приказа рассеялась в тот же миг.

Но было поздно.

Свободными руками я вцепился в него и потащил на себя. Захария щелкнул пальцами, с них сорвалась борозда огня, но я уклонился и со всей дури долбанул его в стену. Он ойкнул, попытался вырваться, но я тут же перехватил его крепче, снова подволок к себе и приложил головой к стальному бортику своей кровати. Захария обмяк и сполз на пол, а я тут же принялся срывать оставшиеся ремни.

Освободившись, я спрыгнул босыми ногами на холодный пол. Каменный. Такой же, какой был в том коридоре. Значит, мы все же оказались там. Я склонился над Захарией, проверил пульс. Живой. Это хорошо, потому что хотя бы одного «языка» отсюда прихватить надо.

Только сперва обезопасим.

Я затащил его на кровать и пристегнул теми же ремнями, которые только что опутывали меня.

— Отдохни чутка, — выдохнул я и подбежал к Аглае.

— Эй! Жива?

Девушка застонала, но все же открыла глаза.

— Много… сил. Дар отнимает много сил.

— Лежи пока. Я постараюсь нас вытащить. И, кажется, за нами все же пришли.

Аглая только сейчас заметила, что срам ей почти не прикрыли и подтянула простынь так, чтобы оставить побольше пространства для воображения. А я увидел, что рана на ее груди неестественно быстро затянулась. Жаль, что тот лекарь выбрал не ту сторону. С таким даром прямая дорога в лучшие дома.

Слава небесам, меня хотя бы переодели в подобие пижамы. Всяко лучше, чем бегать в халате, вентилируя яйца. Уже по старой традиции я примерился к туфлям Захарии, но… Мужик оказался Золушкой. Я носил сорок пятый, а у него был сорок первый, а то и меньше. Жаль. Надо было мародерствовать над Глыбой.

Я хотел было постучать в дверь, но услышал шум ворота. Скользнул вбок, готовясь, если что, долбить силой ветра. Ну или врукопашную пойти…

— Здесь! — глухо крикнул кто-то с внешней стороны. — Скорее!

Распахнувшаяся дверь ударилась о стену, и в нашу палату вбежали трое бойцов при полном параде — с штурмовым вооружением, фонарями в шлемах… Прямо-таки «маски-шоу». Один из них тут же взял меня на мушку.

— Спокойно, Маня, я Дубровский, — неудачно пошутил я и на всякий случай поднял руки.

Боец шутки не оценил, но хотя бы огонь не открыл. Из-за его плеча выглянул дисциплинарий Ордена брат Луций.

Черт возьми, не думал, что так обрадуюсь при виде кого-то из этой оккультной шараги!

— Это наш, — сказал он и огляделся, наблюдая за работой остальных. Увидев примотанного к кровати Захарию, он лишь задумчиво улыбнулся и перевел взгляд на меня. — Все развлекаетесь, Владимир Андреевич?

Я пожал плечами.

— Сами видите, здесь скучновато.

— Девушка?

— Жива. Не в порядке, но жива.

Дисциплинарий кивнул, отошел с дороги и позволил бойцам выполнять свою работу.

— Владимир, как вы?

— Нормально. Вы успели.