Испорченность (ЛП) - Страница 7

Я не могла оставаться здесь. Мне нужно уехать и позвонить семье. Я ничего им не скажу, просто проверю, как они, скажу, что люблю их и чтобы они были осторожны.

Эрик Олсен стоял рядом, его голос был низким.

— Я рад тебя видеть. Я боялся, что ты попытаешься улизнуть пораньше. Пойдем со мной. Есть несколько инвесторов, которые хотели бы поговорить с тобой.

— Эрик, кое-что случилось. Я уже говорила тебе о своих сомнениях насчет сегодняшнего вечера. Мы и так уже сказали слишком много.

Он пренебрежительно покачал головой.

— Лорел, твоя работа выше их понимания. Они просто хотят участвовать в чем-то революционном. Мы оба знаем, что никто здесь не понимает фармакологии или физиологии того, что ты сделала. Просто успокой их, и они охотно пожертвуют свои средства.

— И что сказать?

— Все, что они хотят услышать.

Я посмотрела на доктора Олсена.

— Эрик, а что, если мы не сможем его усовершенствовать? Что, если мы в тупике?

Доктор Олсен сделал шаг назад; его тон стал приглушенным.

— Лорел, почему ты так говоришь? — Его взгляд скользнул вокруг нас. — И здесь? Что, если тебя подслушают?

— Отлично, — сказала я. — Я буду вести себя хорошо, но секретность есть секретность. Люди и так слишком много знают.

— Друзья, — низкий голос Дэмиена Синклер прервал наш разговор.

— Мистер Синклер, — приветствовал его доктор Олсен.

Приклеив на лицо улыбку, я повторила приветствие чуть менее восторженно, чем мой декан.

— Мистер Синклер.

Он протянул руку Эрику, прежде чем повернуться ко мне. Мистер Синклер держал меня крепко, пока не перевернул мою руку и не наклонился, чтобы провести губами по костяшкам моих пальцев. Мой и без того чувствительный желудок забурлил желчью, когда я отняла руку.

— Мистер Синклер, — повторила я.

— Сейчас, сейчас. Зовите меня Дэмиен. В конце концов, похоже, мы будем работать в одной команде. Мы должны лучше узнать друг друга. — Кончики его тонких губ приподнялись. — Ты не согласна, Лорел?

Высокорослый, светловолосый и синеглазый, я бы предположила, что многие женщины находят Дэмиена Синклера привлекательным. Я не одна из них. Его растущая улыбка напомнила мне мультяшного персонажа, который находит удовольствие в краже чужого Рождества.

— Так вот как это выглядит, мистер Синклер? — спросила я, намеренно не называя его по имени. — С этой точки зрения я не разделяю неизбежности, которую вы, кажется, предвидите.

— Это всего лишь вопрос времени. Подумайте о возможностях. Вы с Расселом присоединяетесь к нам в «Синклер Фармасьютикалз», а университет получит исключительные права на опубликованные исследования. Мы предоставим необходимые средства и поэтому получим патент. Вы можете продолжать свои исследования без ограничений со стороны института и наблюдательного совета. Вы знаете, что они будут бороться с вами зубами и когтями на более широких клинических испытаниях.

Как он узнал о небольших клинических испытаниях? Мы не разглашали эту информацию. Вместо того, чтобы подтвердить или опровергнуть, я ответила:

— Есть еще правила и стандарты, которые должны быть…

— Мистер Синклер, — прервал мое возражение доктор Олсен. — Университет уже поставил…

— Бросьте, — перебил Дэмиен Эрика, — если бы университет стоял за тобой и твоим любимым проектом, сегодняшнее шоу для финансовых спонсоров не состоялось бы.

Он потянулся к моей руке.

Мой взгляд переместился на его прикосновение и обратно к нему, я недовольно стрельнула в него взглядом. Должно быть, это сработало, потому что он убрал руку. Оставалось только надеяться, что кончики его пальцев обожжены.

— Лорел, я хотел бы поговорить с тобой и Рассом об этом подробнее. Мы готовы сделать вам обоим существенное предложение. — Он снова повернулся к Эрику. — Или мы можем пойти по пути финансирования значительной части, и вы останетесь при ограничениях университета. Независимо от решения, мы получим информацию, которую ищем, и, в конце концов, этот препарат получит название Синклер.

— Полагаю, разговор окончен, — сказал доктор Олсен. — Я как раз собирался проводить доктора Карлсон к другим потенциальным инвесторам. Видите ли, мистер Синклер, пока ничего не решено.

Когда мы отошли, я прошептала Эрику:

— Он упомянул расширенные клинические испытания. Откуда он мог узнать о незавершенных проектах и почему его пригласили? Они охотились за этой формулой с тех пор, как она стала теорией.

Проигнорировав мой первый вопрос, Эрик ответил на второй.

— Его не пригласили. Он попросил об одолжении Дина Оукса.

Дин Оукс, декан всего университета, был в конечном счете человеком, которому все подчинялись. Он также имел решающее слово в распределении бюджета. Нашим исследованиям требовалось время. Вполне логично, что он хотел, чтобы присутствовали самые крупные финансовые вкладчики. И тут мне пришла в голову еще одна мысль.

— Он пригласил кого-нибудь еще?

— Почему ты спрашиваешь?

Однако, прежде чем я успела ответить, началось знакомство с новой группой инвесторов. Был ли мой таинственный мужчина связан с деканом университета?

У меня было больше вопросов, чем ответов.

Глава 7

Лорел

Хотя мне отчаянно хотелось покинуть конференц-центр, я осталась, отвечая на вопросы и изо всех сил стараясь оставаться неопределенной. Все это время мои мысли были заняты одним и тем же, от предложения, сделанного этим человеком наедине, до предложения Дэмиена Синклера. Они оба, казалось, знали о нашей работе больше, чем следовало, больше, чем было допустимо.

Много раз я подумывала рассказать Эрику или Рассу об этой нелепой встрече. Часть меня надеялась, что, если я поделюсь с ними этим, они откажутся. Я хотела, чтобы оба моих коллеги сказали мне, что это надуманно. На самом деле я искала утешения, которого не чувствовала.

Каждый раз, когда я думала об этом, предупреждение мужчины возвращалось. Он сказал, что если я расскажу кому-нибудь из них, то подвергну их опасности. Зачем он пришел ко мне? Почему не к Рассу? Или все-таки он подходил к нему? Неужели он сделал предложение нам обоим?

Из-за секретности нашей формулы ни Расс, ни я, ни лаборатория не имели полных файлов. Каждый из нас хранил часть данных. Только когда мы были вместе, у нас было полное исследование. Из-за этой системы, если я передам свою информацию этому мужчине, его работодателю будет недостаточно дублировать ее.

А потом, по дороге домой, меня осенило.

Костяшки пальцев побелели, когда я крепче сжала руль и двинулась по ночным улицам. Мои мысли были заняты не тем маршрутом, по которому я ездила каждый день. Они сосредоточились на том, что кто-то хочет остановить наши исследования.

Ему не нужны были все данные, чтобы остановить исследования.

Все, что потребовалось, это одна половина, моя.

Если я откажусь от исследования, этого будет достаточно, чтобы все резко остановилось.

Именно это, по его словам, и было целью его работодателя.

Если моя часть пропадет, Рассу придется вернуться к началу. Почему они хотели остановить нас?

Я продолжала двигаться по сверкающим улицам, мириады мыслей кружились в голове. Высокие уличные фонари отбрасывали круги света, привлекая внимание к падающим осадкам. В Индиане стояла весна, и Мать Природа никак не могла решить, хочет она снега, града или дождя. Осадки, теперь усеивающие лобовое стекло, представляли собой смутную комбинацию всего вышеперечисленного и таяли при соприкосновении, придавая миру глянцевый блеск.

Эти дорожные условия могли застать водителя врасплох. Ложное чувство безопасности убаюкивало, можно предположить, что это дождь, но дорога скользкая и можно внезапно потерять сцепление.

Небо потемнело, когда я покинула главные улицы и приблизилась к своему району. Фонари на крыльце освещали дорожку, но высокие столбы исчезли, сменившись столетними деревьями, готовыми распустить новые листья. Голые ветви создавали навес над улицей, когда я въехала на подъездную дорожку и припарковалась рядом с домом.