Исполняющий обязанности (СИ) - Страница 3

М-да, дела. Интересно начинается моя карьера посла во Франции. Допустим, вернуть наследие поэта на родину — задача правильная. И ведь вернем. Все, что я вспомню, то и верну. А вот с Лилей Юрьевной даже не знаю, как поступить.

Глава 2

Размышления о мировой революции

В кабинете у Владимира Ильича нас было трое. Кроме меня и хозяина кабинета присутствовал товарищ Пятницкий — секретарь Исполкома и начальник отдела международной связи Коминтерна. К нему у меня душа не лежала со времен «чистки».

Товарищ Пятницкий читал с листа:

— Прошу рассмотреть вопрос об отзыве с должности торгового представителя Советской России товарища Кустова Олега Васильевича. Кустов, пользуясь тем, что в его руках находятся деньги, выделенные правительством на деятельность всех торговых миссий в Европе, осуществляет тотальный контроль над всеми торговыми операциями, не доверяя своим товарищам, которые имеют и более значительный партийный стаж, и опыт работы. Из-за грубого вмешательства Кустова в нашу работу, была сорвана секретная — и очень важная торговая операция, призванная помочь нашим европейским товарищам.

Слушал Пятницкого и мне стало грустно. Хотел же направить телеграмму на имя Ленина, но не стал, а зря. Стомоняков произвел на меня приятное впечатление, а он, оказывается, еще и стукач! Впрочем, с его точки зрения, это я повел себя нехорошо, приказав отправить «металлолом» не туда, куда ему хотелось, а туда, куда нужно.

Когда Пятницкий закончил читать мое обвинительное заключение, я спросил:

— Иосиф Аронович, а почему Стомоняков направил свое послание в Коминтерн, а не в наркомат по иностранным делам? Торгпредства курирует Чичерин. Думаю, Георгий Васильевич сам бы смог разобраться в ситуации.

— Торговая операция, о которой пишет товарищ Стомоняков касается не НКИД, а Коммунистического Интернационала, — отрезал Пятницкий.

— Операция важная, но она была подготовлена в спешке, и очень топорно, — хмыкнул я. — Если бы я ее не сорвал, то она грозила бы большими неприятностями дипломатическим отношениям между Францией и Советской Россией, а также бы поставила под угрозу дипломатическое признание нашей страны Англией. Да, а Стомоняков не написал — как это Кустов, обитающий в Париже, узнал об операции, которую он в глубокой тайне проводил в Берлине? Только я вас сразу попрошу, — заранее скривил я губы, — не приплетайте сюда мою жену. Мы с ней не делимся служебными тайнами.

— Владимир Иванович, если я один раз сделал глупость, то не надо мне о ней напоминать, — помрачнел Пятницкий. — И я вам уже принес свои извинения.

— Да, и я вам тоже принес. Это я так, заранее, чтобы вы не искали черного кота в черном ящике.

Владимир Ильич, молча слушавший наш разговор — если не сказать перепалку, оживился:

— Как там Наталья Андг’еевна? И когда ждать наследника — маленького графа или графиню?

Я осторожно постучал по столешнице. Суеверный большевик.

— Бог даст — к октябрю.

— Вот и пг’екрасно, — заулыбался Владимир Ильич. — Ваша супг’уга — чудо. И как она все успевает? Пег’едайте ей лично от меня благодарность за помощь Иг’ландским товарищам.

— А за какую помощь следует благодарить Наталью Андреевну? — нахмурил брови Пятницкий.

— А вам еще не докладывали? — удивился Владимир Ильич. — Иг’ландская революционная аг’мия получила винтовки и патг’оны. И все это благодаря Наталье Андг’еевне Комаг’овской. Ай-ай-ай, товаг’ищ председатель отдела внешних сношений. Очень плохо, что вы не получаете вовремя донесений, а амег’иканские винтовки уже в деле.

Я чуть было не добавил — а еще пулеметы, но решил, что пора вернуться к основной теме разговора:

— Так вот, что касается так называемого металлолома, состоящего из деталей от винтовки системы Маузер, то об этом стало известно в министерстве иностранных дел Франции, и мне пришлось пережить неприятный разговор с его секретарем господином Бертело. Стомоняков, вероятно, забыл, что война в Европе закончилась недавно, а за Германией и за ее военными предприятиями очень бдительно следят страны-победители. А заодно усилена слежка и за нами, представителями Советской России. И хорошо, что первыми о сделке узнали не представители спецслужб, а представители промышленников, которые скупают металлолом на переработку. Но ради того, чтобы убрать конкурентов, они бы очень легко сдали нас в полицию. Поэтому, единственный способ сохранить и оружие, и добрые отношения с Францией — это перенаправить металлолом в другое место. Владимир Ильич, с вашего позволения у меня еще один вопрос к товарищу Пятницкому. Разрешите?

— Пожалуйста, — великодушно кивнул Ленин.

— Вопрос, Иосиф Аронович, у меня такой — почему, получив доклад Стомонякова, вы не попытались разобраться, а сразу же сделали меня виноватым?

— Позвольте, я не делал вас виноватым! — возмутился Пятницкий. — Я всего лишь хотел получить ваше объяснение по докладу Стомонякова. Я же не мог знать всех обстоятельств. Теперь, когда вы все объяснили, у меня сложилась ясная картина. Но все-таки, откуда появилось американское оружие?

Откуда появляется американское оружие? Так из Америки же, это и козе понятно. Но про козу я говорить ничего не стал, а напротив, постарался опять увести разговор от ненужной темы.

— Тогда почему, вместо того, чтобы сначала разобраться с пасквилем — позвонить мне, пригласить для беседы, получить мое объяснение, вы сразу же идете к товарищу Ленину и занимаете позицию обвинителя?

Пятницкий открыл рот, собираясь что-то ответить, но вмешался Владимир Ильич. Со стороны это напоминало действия рефери на ринге, который говорит соперникам: «Брейк»

— Товаг’ищи, вы оба пг’авы. Я понимаю возмущение Владимиг’а Ивановича, которого доклад товарища Стомонякова поставил в неловкое положение, но можно понять и Иосифа Аг’оновича. Я должен сказать несколько слов в его защиту: товаг’ищ Пятницкий просто не имел возможность связаться с вами, потому что вы находитесь в командиг’овке, а поймать вас в Москве чрезвычайно сложно. Поэтому, узнав о вашем пг’иезде, он и попросил меня встретиться с вами в моем присутствии.

Хм… Наверное, я напрасно «наехал» на Пятницкого? И в самом-то деле — откуда он мог знать все обстоятельства? А жалоба Стомонякова звучала убедительно. А ведь и на Стомонякова не стоит слишком обижаться. Я ведь и в самом деле испортил ему обедню, отправив грозную телеграмму, пригрозив закрыть все счета его торгпредства. И вторую — но уже для Масленникова. А Стомоняков, хотя и пытался ерепениться (ответную телеграмму посылал!), не учел, что людей для торгпредства в Берлине я отбирал из чекистов, которые не станут выполнять приказы человека из НКИД, а будут слушаться своего начальника.

— Владимир Ильич, в таком случае, я в вашем присутствии приношу извинение Иосифу Ароновичу за напрасные обвинения.

Вот ведь, веду себя как юнец. Сразу же начинаю кипеть, хотя можно было сохранять хладнокровие. Но мне можно. Владимир Ильич поймет и простит, а с Пятницким мне не детей крестить. Вот, его супругу, с которой успел познакомиться, я очень уважаю. Теперь уже не только за ее героическое прошлое, но и ее нынешнее поведение.

Решив, что не стоит отнимать лишнее время у главы государства, мы с Пятницким переглянулись и уже засобирались на выход. Понятно, что наш разговор еще не закончился. Но Владимир Ильич, остановил меня:

— Владимир Иванович, задег’житесь на несколько минут.

Проводив секретаря Исполкома Коминтерна, товарищ Ленин спросил:

— Как вы считаете, какие госудаг’ства готовы подписать юг’идическое пг’изнание Советской Г’оссии?

— Как я уже докладывал — это готова сделать Австрия. Надеюсь. Георгий Васильевич уже начал работу по своим каналам. Думаю, что скоро наступит очередь и Германии. А там подтянутся Чехословакия с Венгрией.

— А Великобг’итания?

— О Великобритании говорить сложнее, но мне кажется, что полгода или год она будет требовать вернуть ей долги, чтобы сохранить лицо, но после того, как установятся дипотношения с Францией и Германией англичане тоже начнут прощупывать почву. Англо-саксы прагматики. Долги не получат, а деньгу уйдут в руки конкурентов. Зачем им это надо? Россия — слишком большая страна, чтобы ее просто игнорировать. В следующем году стоит ожидать большого дипломатического прорыва.