Испанский крест - Страница 2

— Довольно, — прервал фон Рихтхофен. — Не собираюсь слушать это шарлатанское бормотание.

Дейзи фон Тротта фыркнула.

— А военная доктрина? Не будет ли менее метафизической и более доступной? Теория тотальной воздушной войны и авиации, как оружия террора? В исполнении Дуэ и Митчелла? Авторов идеи ковровой бомбёжки? Не вызывает это в тебе страха, не чувствуешь предостережения? Ничего? Ноль реакции? Что ж, военная муштра, по-видимому, убила в тебе и чувства, и разум. Оставь мой дом, барон. И, советую, чаще поглядывай в небо. Вспоминай о Гернике. О моём брате. И о полученном предостережении.

Он покинул особняк в спешке и злости, просто выхватил плащ и фуражку из рук горничной. Район Шарлоттенбург поразил на мгновение запахами весны и сирени.

Хлопнул дверцей машины:

— В аэропорт! Schnell!

Герника, подумал. Два года назад.

26 апреля 1937 года. Шестнадцать часов тридцать минут. Появляется одинокий «Хейнкель» Не-111, сбрасывает бомбы на северный пригород. В Гернике рыночный день, полным-полно беженцев из других баскских городов. Взрыв вызывает панику, люди выбегают на улицы. Тогда начинается вторая волна налёта. Прилетает звено из «Хейнкелей» и «Дорнье» Do-17, усиленное «Savoia Marchetti» из итальянской бомбовой эскадрильи. Жертв пока относительно немного, но уже приближается третья волна. Три эскадрильи пикирующих «Юнкерсов» Ю-52, которые с небольшой высоты засевают забитые улицы и площади бомбами, обычными и зажигательными, всего порядка тридцати тонн бомб. Бомбардировка сопровождается непрекращающимся пулемётным огнём, осуществляемым «Мессершмитами» сопровождения. Результат: полторы тысячи убитых, несколько сотен раненых. Город Герника стёрт с карты.

Генерал-майор Вольфрам барон фон Рихтхофен взглянул на безоблачное небо над Берлином.

Подумал: война неизбежна. В то же время война может пойти по-разному... Это небо... Неужели возможно, чтобы вдруг в нём зароились сотни вражеских самолётов? Пикирующих эскадрилий? Чтобы его разорвали вой двигателей и бомбовых стабилизаторов?

Нет, вздохнул глубоко. Никогда. Фюрер никогда этого не допустит. Фюрер — военный гений. А люфтваффе — непобедимы.

Для полной уверенности...

Для полной уверенности, однако, надо будет заблаговременно перевезти жену и дочек. В какое-нибудь безопасное место. Туда, где нет никаких военных объектов. Ничего, что могло бы стать целью бомбардировщиков.

Например, в Дрезден.