Искуситель - Страница 1

Норберт ВИНЕР

ИСКУСИТЕЛЬ

Тем из изобретателей, кто житейским благам предпочитает истину.

Некролог в "Нью-Йорк глоб" от 7 мая 1958 г.: "7 мая. - Вчера вечером в клубе "Да Винчи" скоропостижно скончался бывший главный инженер фирмы "Уильямс контролс" Грегори Джеймс, своею деятельностью немало способствовавший становлению атомного века. Покойному было 76 лет.

Он родился в Одессе (Россия) в 1902 г., окончил Федеральный политехнический институт Цюриха, долгое время работал в Нью-Йорке главным инженером фирмы "Уильямс контролс", удалился от дел в 1950 г. Одно время Грегори Джеймс был ректором Колумбийского института инженеров-кораблестроителей, он состоял членом виднейших технических объединений и обществ. Последние годы, удалившись на покой, он проживал в клубе "Да Винчи". Он никогда не был женат, у него нет прямых наследников".

Заметка на первой полосе "Нью-Йорк глоб" от 14 мая 1958 г.:

ЗАПИСКИ ДЖЕЙМСА Не в них ли - ключ к предыстории ракетного века?

После смерти бывшего главного инженера "Уильямс контролс" Грегори Джеймса, скончавшегося на прошлой неделе, обнаружен запечатанный конверт, адресованный Грегори Уильямсу - сыну покойного основателя фирмы Мордкея Уильямса.

В своем интервью мистер Уильямс заявил: - Отчасти рукопись посвящена личным вопросам, в основном же освещает историю контрольно-измерительной индустрии. Рукопись следует считать литературным завещанием мистера Джеймса. Рукопись представляет немалый общественный интерес. Я убежден, что, если отредактирую ее и издам, то выполню последнюю волю мистера Джеймса.

Грегори Джеймс - Ованес Агапян - родился в 1882 г. в Одессе, в семье зажиточного армянского ученого - ориенталиста. Закончив гимназию, он поступает в Политехнический институт в Цюрихе (Швейцария) где знакомится с Диего Домингецом - циркачом, наездником, отчаянным малым, убежавшим, чтобы учиться, из дома своего отца, мексиканского аристократа. После института Агапян, изменивший свою фамилию на русский лад - Яковский, - приезжает в Соединенные Штаты, где его дядя, мелкий торговец Кабирян, знакомит юношу с пожилым бизнесменом Стандишем.

1902-1903

- Итак, - сказал Стандиш, - мистер Кабирян уверяет, что вы намерены штурмом взять цитадель американской техники. Восхищен вашей смелостью. Мистер Кабирян лестно отзывается о вашей учебной подготовке. Но прежде всего расскажите-ка, что вы намерены делать и что согласились бы делать. - Я хочу работать инженером, -ответил я. - В вашу страну я прибыл буквально на днях. Мои представления об американской технике слишком скудны и не позволяют мне судить, где именно я впишусь в общую картину и на каком участке принесу пользу, но делать я согласился бы что угодно (ничуть не преувеличивая), лишь бы приступить к деятельности инженера. Стандиш покосился на мои ладони. - Гм, чересчур нежны, - заметил он. - Скажите, а простирается ли ваше согласие на мозоли и грязь под ногтями? - Безусловно, простирается, - ответил я. - Меня заботит другое: я не знаю, как следуя путем грязи и мозолей, попасть в технику. С чего надо начинать? - С заводских ворот, - ответил Стандиш. - Пока вы не располагаете опытом работы на американском производстве - да и вообще, насколько я понимаю, на каком бы то ни было производстве, - с вами ни одна техническая фирма и разговаривать не станет. Согласны ли вы бродить от ворот к воротам, предлагая свои услуги в качестве чернорабочего? - Согласен, - отвечал я. - В таком случае, вот вам список технических предприятий Бостона, где, возможно, требуются рабочие. Моя фирма здесь не фигурирует, так как я больше не принимаю активного участия в ее делах, и навряд ли последние полгода она особенно процветает. Как видите, я указал, каким транспортом добираться до каждого предприятия, и расположил их в порядке, так сказать, привлекательности, по нисходящей. Позвольте дать вам несколько советов. В том случае, если вас где-то наймут, вы должны будете, не медля, приступить к работе. Не ходите же наниматься в хорошем костюме, вроде сегодняшнего, и ни в коем случае не надевайте одежду европейского покроя. Далее: я вижу на вас пенсне. Если ваше зрение нуждается в коррекции, купите очки в стальной оправе. Они не так претенциозны, а в цехе - безопаснее. Следующее: надо отметить, что вы вполне прилично владеете английским, но это - английский язык Англии. Здесь он не пользуется популярностью. Я не рассчитываю, что вы в один миг измените свою речь. Но вот пробудете здесь подольше, узнаете, как говорят окружающие, - разговаривайте подобно им. И главное. Вы начинаете с азов, а это значит - снизу. Не привередничайте и не считайте себя выше окружающих. На первых порах не ждите успеха, но и не отчаивайтесь. Когда пооботретесь и поймете, что к чему, - приходите ко мне опять, буду рад помочь вам советом. А пока - выше голову. Желаю удачи. Дядя мой, чувствуя себя у Стандишей не в своей тарелке, ерзал в кресле. Я сунул в карман список мистера Стандиша и решил последовать всем его советам. Начался обход фирм, которые, если рассуждать теоретически, могли бы предоставить мне работу. Я не надеялся найти место в первой, второй или даже десятой по счету фирме, но и не был подготовлен к унылой процедуре поисков работы. Вечер за вечером я, подавленный, возвращался домой с гудящими ногами. Одна фирма закрылась, другая, испытывая затруднения, увольняла часть рабочих, третья принимала только опытных. Я уж было совсем разуверился в том, что когда-либо подыщу себе место. Но вот на полпути к округу Эссекс, в Кромере, я посетил Бэйсайдский завод корпорации "Бэйсайд Энджиниринг", расположенный среди соляных болот, в устье какой-то речушки. Длинные, приземистые здания цехов походили на депо и изобиловали окнами, где стекла потускнели от пыли и паутины, а то и просто отсутствовали, выбитые меткой рукой окрестных мальчишек. Корпорация занималась изготовлением стационарных паровых двигателей. У центрального входа я осведомился, к кому надо обратиться по поводу приема на работу, и меня направили к прокопченной задней двери с табличкой "Кадры". Следуя стрелкам-указателям, я пересек две или три узкоколейки, по которым сновали вагоны-платформы. В запущенной конторе, разделенной перегородками чуть выше человеческого роста, пропахшей дымом и сухим лаком, за деревянной стойкой восседал какой-то человек. Он с сомнением взглянул на мои руки. - Новичку, знаете ли, нечего рассчитывать на многое. Работа у нас здесь нелегкая, да и с людьми нашими поладить нелегко. Вы уверены, что хотите попасть именно на такую работу? - Уверен, - ответил я. - Ладно, тогда вот вам записка, отнесете Биллу Фланагану в 15-й цех. Там очень быстро выяснится, справитесь вы или нет. Только потом не жалуйтесь, не говорите, будто вас не предупреждали! Я пересек огороженную территорию завода, усеянную грудами ржавого металлолома, поросшую лопухами и цикорием, и подошел к длинному мрачному строению, откуда, казалось, неслись все шумы ада. Это был цех, где ремонтировали старые котлы. Плечистый верзила Билл Фланаган носил старый комбинезон, некогда синий, теперь же до того изъеденный пятнами ржавчины, что о первоначальном цвете оставалось лишь догадываться. Фланаган командовал бригадой рабочих, сгружавших с вагон-платформы старый котел. На меня он едва глянул. Пробежал глазами записку и сказал: - Конечно, займись-ка вместе с ребятами вон тем канатом, да не тяни, пока я не крикну. Знай себе, смотри, что делают другие, и делай, как они. Когда гудок возвестил об окончании рабочей смены, спина и плечи у меня ныли, а руки сплошь покрылись мозолями в два слоя. Смертельно усталым, побрел я в грязную душевую. Я подыскал комнату в пансионе у матушки Коркоран, достойной вдовицы, чей муж работал на Бэйсайдском заводе и был убит сорвавшимся с креплений котлом. Подавляющее большинство ее жильцов тоже работало на том же заводе. Матушка Коркоран содержала заведение в чистоте, кормила сытно, хоть и без разносолов, а дисциплину блюла не хуже армейского сержанта. Под самой крышей у нее оказалась свободная комнатушка. Пуста она была, как отшельничья келья, но там имелась удобная постель, а в углу стояла железная печурка. Постепенно я стал различать других жильцов. Вот старый чудаковатый Ларс Густавсон, швед, по профессии наладчик. Вот мистер Картер, прежде чертежник из отдела двигателей, ныне нигде не работает; по-видимому, перешел на иждивение многочисленных родственников. Ходят слухи, будто он пристрастился к спиртному. Мисс Эллис, язвительная старая дева, преподает английский язык в средней школе. По-моему, ей бы больше подошло преподавать дисциплину и этикет. В пансионе она задавала тон. В этом плане никто из жильцов не был склонен обижать ее, кроме, пожалуй, Майка Хенесси - юного рыжего ирландца из бухгалтерии.