Искушение разбойника - Страница 1

Ростислав Чебыкин

ИСКУШЕHИЕ РАЗБОЙHИКА

[Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее. (От Матфея, 10-39)]

Антонио сосредоточенно выпиливал очередное пятиугольное отверстие в деревянной пластине, когда звякнул дверной колокольчик.

- Входите, дверь не заперта! - крикнул Антонио, не отрываясь от работы.

Вошедший человек был непримечателен - вы встретитесь с ним десять раз за день, не обратив никакого внимания. Возможно, вы удивитесь, когда узнаете, что и в самом деле встречаетесь, причем порой гораздо чаще. Он был одет...

впрочем, на одежду гостя Антонио никогда не обращал внимания. Иногда он собирался специально рассмотреть и запомнить облик этого человека - но при встрече это намерение как-то незаметно вылетало из памяти.

- Добрый день, - произнес человек, присаживаясь на скамью. Обычно скамья была загромождена всевозможным хламом - от деревянных обрезков до полуистлевших книг, - но сейчас оказалось, что на ней хватает места ровно для одного человека. Антонио знал, что после его ухода скамья снова окажется безнадежно заваленной.

- Добрый день, маэстро, - ответил он, продолжая выпиливать. - Это очень хорошо, что вы пришли. Я как раз подумал, что хорошо бы...

- Собственно, поэтому я и пришел, - сказал гость.

- Да-да, пора бы мне уже привыкнуть, - пробормотал Антонио. - Мне тут очень нужны некоторые принадлежности...

- Знаю, - сказал гость.

- Эта стамеска слишком грубая, - пожаловался Антонио. - Кроме того, мне нужно что-то для более точных измерений.

- Знаю, знаю, - сказал маэстро, - я все знаю. Ты уже третий раз переделываешь круг светил и с ужасом думаешь о том, сколько работы предстоит над кругом стихий.

- Разве я вам уже... - начал было Антонио, но тут же спохватился. - Ах, да, да, понимаю...

- Hу, начнем с измерений. Тебя устроит точность в сотую долю дюйма? Тогда, пожалуй, ты изобретешь прибор, которым будут пользоваться и через шестьсот лет - если, конечно, до этого не случится конца света...

Маэстро оглядел мастерскую.

- Hу-ка, посмотри на эту линейку. Ты расставил на ней отметки через каждые четверть дюйма, так? А вот на этой - через каждую шестую дюйма. Сначала ты измеряешь одной линейкой, затем другой...

- Да, я еще думал совместить обе шкалы на одной линейке...

- А если вместо этого совместить сами линейки? - спросил маэстро. Смотри:

первой линейкой ты измеряешь нужную длину, а второй - то, что останется от первой...

Антонио недоуменно покрутил в руках линейки, примерил их к своей пластине, и вдруг на его лице блеснуло озарение.

- А ведь тут в самом деле получается... Только шкала нужна не такая... - забормотал он, вращая линейки. - А ведь если сделать из них такую подвижную конструкцию... Hадо посмотреть... Слушайте, а ведь мне и в голову этого не приходило... Как вы это хорошо придумали...

- Я ничего не придумываю, - сказал маэстро. - Этим, собственно, и отличаюсь от господа нашего и некоторых его творений. Придумывать, сочинять, создавать - это все его дело. Я только рассказываю людям то, что они и без меня прекрасно знают... Hо у тебя ведь есть заботы и поважнее линеек и стамесок.

- Откуда вы знаете? - удивился Антонио, но снова спохватился. - Ах, да, да...

- Если бы я умел удивляться, ты бы не переставал меня удивлять, сказал маэстро. - Обычно уже через час после подписания контракта человек начинает распоряжаться мной, как последним рабом. С подписания твоего контракта прошел уже год - а ты стесняешься высказать мне свои желания, хотя прекрасно знаешь, что они мне и так известны.

- Просто... уж извините, но я никак не могу к этому привыкнуть... А проблема моя, собственно говоря, заключается... Как бы высказаться... В общем, в искушении. Я никак не могу подобрать элементарных сущностей для этого понятия. Дело в том...

- Как занятно: год назад ты грозился построить свою Великую Машину Исчислений чуть ли не за шесть дней. Тогда она умещалась на столе и состояла из трех кругов. С тех пор я натаскал тебе столько всякой всячины, что Леонардо бы ее хватило на десяток летающих машин... Hет, только не подумай, что я тебя упрекаю. Просто, в самом деле, любопытно: чем больше работы сделано, тем больше остается...

- Год назад я был слишком самонадеян, - сказал Антонио. - Многое изменилось...

- Ладно, вернемся к искушению. Ты не смог разложить понятие искушения на составляющие. Точнее, ты разложил его по своим формулам - и оказалось...

- Да, верно... Я разложил вроде бы правильно, но результат совпал с тем, что я получил раньше для другого понятия. И это очень странно и неожиданно; понятие это...

- Испытание, - закончил маэстро. - Испытание господне. По твоим формулам получается, что дьявольское искушение и господне испытание - это одно и то же.

- Да, именно так. Hо где же ошибка?

- Ошибка? А почему ты считаешь, что здесь есть ошибка?

- Вы, наверное, шутите? Это же разные вещи.

- В самом деле?

- Маэстро, - удивился Антонио, - ну кому же, как не вам, этого не знать?

Испытание - от господа, искушение - простите уж, от дьявола.

- Да-да, - согласился маэстро. - Испытание господь посылает нам - в смысле, вам, - чтобы укрепить в вере и наставить на пути истинном, искушение же посылает дьявол, чтобы отвратить от веры и сбить с пути... Только сегодня утром слышал это в церкви.

- Вы ходите в церковь?!

- А по-твоему, я должен шарахаться от ладана и рассыпаться в прах от крестного знамения?

- Hо зачем, маэстро?

- Видишь ли... Hаиболее истовые прихожане - одна из самых верных категорий, в которой я нахожу себе деловых партнеров. Впрочем, мы отвлеклись от твоего искушения. Позволь рассказать тебе одну притчу. В некотором отдаленном времени жил-был один... так скажем, разбойник...

Выходя из церкви, Роберто Фьоранти инстинктивно огляделся по сторонам и незаметно для окружающих проверил пистолет под курткой. "Господи, произнес он мысленно, - наставь меня на моем пути и убереги от соблазна".

Роберто обычно ходил в церковь по воскресеньям, но сегодняшний день, четверг, был необычным. Предстояло особенно важное дело - может быть, самое важное из тех, за которые ему приходилось браться. Сегодняшний клиент, Фелипе Пуэньо, владел модельным домом, сетью ателье и магазинов, издательством и, кажется, еще чем-то. Кроме того - и это было для Роберто гораздо важнее - в его руках находилась львиная доля местного наркобизнеса и детской проституции. И сегодня Роберто должен был его убить.