Искушение Евы (СИ) - Страница 14

На какое-то время динамика спала.

Гонка стала медленной, я сбавила ход и последовала за машиной безопасности. Конечно, мне повезло, что я не тормознула и прорвалась сквозь завал. Теперь трибуны ликовали. Я стала настоящим героем гонки. На всех экранах показывали мою машину. И снова, без конца и края, повторяли мой впечатляющий прорыв сквозь дым и огонь, пока остальные сдрейфили.

— Господи, Ева, — нервничал Гюнтер, — ты нас всех изрядно напугала! Как ты?

— Я в порядке.

— Как машина? Ничего не повредила?

— Нет, проехала чисто. Сейчас я сбавила скорость и еду за машиной безопасности. Была шестой, но двое свернули в боксы. Наверное, менять резину, как и я.

— Сейчас они все свернут, будь уверена.

И австриец оказался прав. После тех двух в гаражи заехали еще двое. А вот лидер гонки остался при своих.

— Карлос Палмер остается на трассе? Разве у него не лысая резина?

— Так и есть. Они на сликах стартовали.

— Тогда на что он надеется? — не понимала я, почему действующий чемпион не поступает по уму. Он ведь понимает, что я его обойду, как только продолжится гонка. — Думает, что дождь ослабнет?

— Вроде того. Команда рассчитывает, что ливень закончится.

— Но ведь дождь идет. И скоро мы опять начнем гоняться, как только трассу расчистят.

— Они надеются, что гонку не скоро возобновят и к тому времени трасса просохнет. Тогда уже твои покрышки станут неуместны, а его — напротив, заработают как следует.

— Ну так пускай не тянут резину — дают отмашку, чтобы мы гонялись!

— У топ-команд большое влияние. Они давят сейчас на руководство гонки, чтобы они не позволяли пелотону ехать быстро. Их вполне устраивает доехать эту гонку в таком порядке. Медленно, скучно, но на первом месте. И чтобы ты их не обошла.

— Это смешно!

— Так и есть. Я понимаю.

— Но ведь это не гонки тогда, а цирк на дроте!

— Сохраняй спокойствие, Ева. Второе место — тоже победа.

— Это не победа, — отчеканила я.

Но в эфир вмешался Роберт:

— Если сохранишь вторую строчку на финише, я подумаю над решением оставить тебя в команде.

— Чего? — удивилась я. — Шантажировать меня решил?!

— Ева, не выноси сор из избы, пожалуйста. Мы все обсудим после гонки. Просто приедь на подиум второй. И тогда мы все решим, придем к общему знаменателю.

— Ты просто врешь, — не поверила я. — Ничего я не стану тебе обещать, Солберг. Ты просто подслащаешь пилюлю. Хочешь на меня повлиять, потому что боишься, что я пойду до конца. Решусь на крайности и все потеряю. Но знаешь, что…

— Что?

— Мне уже нечего терять. Так что ты меня не возьмешь уже на понт. Я сама решаю, что мне делать, а что нет. Потому что водитель я, а не ты. Усек?

По радио было слышно, как посмеивается Гюнтер.

Роберт был напряжен и не мог найти на меня рычагов управления. Он не думал, что до такого дойдет и придется меня упрашивать.

— Ну хорошо, — пошел он ва-банк, — хочешь, чтобы я публично извинился перед тобой? Хорошо. Прости, я был с тобой груб. Я ошибся. Я был неправ. И я готов вернуть свои слова обратно.

— Какие именно слова?

— О том, что мы расторгаем контракт.

— То есть, ты меня не выгоняешь из команды?

Последовала долгая пауза. Роберт взвешивал каждое сказанное в присутствии всех слово. Тем более что все радиопереговоры записывались и затем могли быть обнародованы журналистам.

— Да, я тебя оставляю. Если ты не будешь атаковать лидера и привезешь команде второе место. Это восемнадцать очков. Мы все будем в шоколаде. Включая тебя. Я отплачу хорошим гонораром.

— Денег мне мало.

— Тогда чего ты еще хочешь? Что тебе еще нужно?

— Верни Романа на должность старшего механика.

— Нет, — отрезал Роберт. — Нет, это уже слишком. Я на такое не пойду.

— Пойдешь. Иначе разобью машину и закончу гонку ни с чем. На зло тебе.

— Нет! Ты так не поступишь!

У него заканчивалось самообладание. Но я пыталась выведать, искренен ли Роберт. К тому же, без Романа я не буду здесь работать. Да простит меня Гюнтер, но без Ромы я в команду не вернусь. Он мне дороже.

— Пообещай прямо сейчас, что Роман Вальян будет восстановлен на посту главного механика.

— Я не могу такого допустить.

— Но почему же, Роберт? — возмутился Гюнтер. — Роман отличный технарь, ребята его слушались и уважали. И вообще он славный парень.

— Нет, не славный! — выпалил Роберт, продемонстрировав слабость при принятии решений. — Он сюда не вернется. Тем более, когда здесь будет ездить Ева.

— Ты просто ревнуешь, — сказала я то, что понимала с самого начала. Но Роберт это всячески отрицал. Делал вид, что не в этом причина увольнения Вальяна. Он его просто ненавидел за близость со мной. Для него это было пощечиной. — Ты не можешь простить ему, что он мне нравится как парень.

— Хватит! — гаркнул Роберт.

Но времени для итогов почти не оставалось.

"Дирекция гонки сообщила, что заезд будет завершен в гоночном режиме! — сказал комментатор. — Это означает, что машина безопасности уйдет через пять кругов, а затем будет дана отмашка на обгоны! Неужели мы увидим настоящую борьбу?! Ведь Шувалова дышит в затылок Палмеру, а тот так и не решился на смену резины, чтобы не потерять позицию! Как там говорят, скупой платит дважды…"

— Ну так как, Роберт, соглашаешься вернуть Романа в обмен на мое второе место?

Гюнтер не выдержал и надавил на Солберга:

— Да соглашайся уже наконец! Бери парня обратно! И Шувалову назнач основным пилотом на следующий год! Не будь идиотом, Роберт!

— Хорошо, — сдался директор команды. — Хорошо, я соглашаюсь вернуть Вальяна.

Я облегченно выдохнула и ослабила хватку на руле.

"До возобновления гонки осталось несколько минут! — гремели динамики над треком. — Асфальт уже просох и местами позволяет не скользить на сликах! Такими темпами Палмер получит преимущество, которого у него не было на старте! А Шувалова наоборот потеряет свою прыть! Но так как лужи есть в поворотах… Положа руку на сердце, я заявляю, что оба гонщика имеют равные шансы на победу! Все зависит от таланта и везения!"

— Значит, — сглотнула я от жары напряжения, — ты предлагаешь мне вернуться в команду и продолжить гоняться, как ни в чем не бывало?

— Да, — был ответ. — Только не дерись за первое место, не рискуй. Машина не вытянет такой борьбы. Покрышки износились. Не дури.

— А если я рискну и поборюсь за первенство?

— Тогда ты все потеряешь.

У меня был трудный выбор.

Поверить Роберту и спасовать перед борьбой. Вернуться в прежнее русло. Гоняться в меру возможностей. Не рисковать лишний раз. Довольствоваться периодической борьбой за третье место. Радоваться жизни, хорошо зарабатывать. Но смириться с тем, что не стану чемпионом в команде "Солберг". Так не бывает. Мелкие частные команды никогда не рождают чемпионов.

Но есть ли шанс попасть в топ-команду?

Сейчас я еду второй в последней гонке. Я не знаю, что будет дальше. Останусь ли в автоспорте на еще один сезон. Смогу ли верить Роберту, как прежде. Не заставит ли его выгнать меня из команды его жена — Вивиан? Смогу ли открыто выражать чувства к Роману?

И вообще — не стану ли я ненавидеть себя за эти поддавки сейчас — в последнюю гонку сезона? Что если это моя последняя попытка побороться за золото? Сколько раз я поднималась на первое место? Всего один. И это было колоссально. Как экстаз.

Я закрыла глаза. И снова вспомнила этот гул трибун. Когда я победила и все скандировали мое имя.

Ева. Ева. Ева.

Я открыла глаза и поняла, что этот шум преследует меня до сих пор. Он доносился снаружи. Потому что трибуны ревели, не умолкая. Они и правда выкрикивали мое имя.

"ЕВА-ЕВА-ЕВА!" — звучало, как раскаты грома.

И каждый такой грохот заставлял мое сердце биться — все сильнее и сильнее. И сильнее.

"Ограничения сняты! — прокричал комментатор в микрофон. — Оставшиеся три круга гонщики могут проехать в гоночном режиме!"