Искупление (ЛП) - Страница 8

— У тебя ничего не получится, — говорю я и отодвигаюсь подальше, смотря на него широко распахнутыми глазами. — Никто не сможет отнять фирму у Джонатана.

Юуто смеётся, явно довольный тем, что смог напугать меня.

— Должен признать, подобраться к нему было не так уж легко. Я должен был долго ждать, прежде чем нанести удар именно в тот момент, когда он этого совсем не ждал. Но скоро он все узнает. Нельзя идти против Юуто Нагако.

Я снова наклоняюсь.

— А если я расскажу об этом Джонатану?

Гнев в глазах Юуто потухает, когда он понимает, что сказал лишнего. Но он берет себя в руки.

— Давай, рассказывай. Сейчас уже слишком поздно. Пока он поймёт, в чём дело, я уже приведу свой план в действие и выиграю.

— Или нет, — раздаётся голос Джонатана, и Юуто резко оборачивается.

Он стоит, со скрещенными на груди руками, облокотившись на дверь маленькой спальни, которая находится в его кабинете. Там он и слушал наш разговор. Он такой сексуальный, в своей черной одежде и с такой уверенной улыбкой. Все идет по плану, и тут Юуто становится ясно, что я специально вытащила из него всю информацию, и он сдал себя с потрохами.

— Я не был до конца уверен в том, что это ты стоишь за попытками ослабить часть фирмы. Но теперь поверь мне, я предотвращу любые твои нападки, теперь я все знаю. — Он отходит от двери и медленно движется к Юуто. Он встает прямо перед ним и между ними идет молчаливая борьба — Я мог бы пойти дальше и выступить против «Нагако Энтерпрайзис» в ответ, — продолжает Джонатан. — «Хантингтон Венчерс» достаточна большая и влиятельная компания, она может позволить себе недружественное поглощение, если это необходимо. По моим подсчётам у нас вполне может получиться.

На лице Юуто отражается понимание ситуации, оно больше не такое каменное.

— Но, честно говоря, я не хочу скандала, — заключает Джонатан. — У меня нет такой цели: навредить тебе или фирме. Наоборот. Я предпочитаю дружеское существование. Поэтому я готов отказаться от такого решения, если ты откажешься вредить моей фирме, и с этого момента ни я, ни моя жена больше не услышим о тебе.

Это предложение мира не свойственно для Джонатана, и Юуто очень удивлён. Ненависть и напряжение уходят с его лица.

— Ты не оставляешь мне выбора, — жалуется он, но Джонатан качает головой.

— Всегда есть выбор, Юуто. Мы можем воевать друг с другом, но я выбираю мир.

Какое-то время японец молчит, но потом кивает.

— Мудрый выбор, — говорит он. Он резко разворачивается и идёт к двери, пройдя мимо Джонатана, который направляется к письменному столу.

Мы ждем, когда дверь за японцем закроется и, когда это происходит, я облегчённо вздыхаю и прижимаюсь лицом к груди Джонатана.

— Надеюсь, что мы видели его в последний раз!

— Ну, по крайней мере, на время он оставит нас в покое, — он берет меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. — Благодаря моей умной и хитрой жене, у которой появилась идея спровоцировать его. — Добавляет он и целует меня. Я замечаю, как он поднимает меня и, продолжая целовать, несет в свою маленькую комнату, я и не сопротивляюсь. Он ставит меня на ноги у кровати и закрывает дверь.

— Я просто подумала, что Юуто не сможет сдержаться передо мной и похвастается своей работой, — говорю я, и Джонатан опять обнимает меня. — Более тщеславного и эгоцентричного человека я ещё не встречала. А то, что его так легко завести, все упростило. Как ты думаешь, он опять попробует причинить вред фирме?

Джонатан пожимает плечами.

— Я не знаю. Возможно. Но если он попробует еще раз, то я буду вооружён. Один раз я пропустил нападение, больше этого не повторится. Когда-нибудь Юуто надоест ждать подходящего повода и планировать месть.

Я расстёгиваю пуговицы на его рубашке, кладу ладони ему на грудь и глажу её.

— Ты думаешь, что он когда-нибудь перестанет тебя ненавидеть?

— Я не знаю, ненавидит ли он меня или нет, но я тогда его слишком оскорбил, а ты знаешь насколько для японцев важно понятие чести. Поэтому я постарался, чтобы он мог уйти с честью. Если нам повезёт, то он уберет наше дело на дальнюю полку, если же нет, то я примусь за другие рычаги.

Вздохнув, я целую его грудь и снимаю рубашку с плеч.

— Я думаю, он так и не понял. — Джонатан приподнял бровь.

— Что?

— Почему ты тогда выбрал именно меня, — я ощущаю, что моя вчерашняя неуверенность улетучилась. — В конце концов, ты сможешь получить любую женщину, какую захочешь.

С довольной улыбкой Джонатан кладет свои ладони на мою попу и притягивает ближе к себе.

— Но я хочу только тебя. И я могу это доказать.

Он опять целует меня и на этот раз страстно, поглощая мой рот своим языком, пока я не таю и не забываю, что когда-то разъединило нас. Мы быстро раздеваем друг друга и пару мгновений спустя оказываемся в постели. Там Джонатан начинает ублажать меня своими губами и языком, скользя по моей коже.

— Я хочу тебя, потому что ты на ощупь такая мягкая и идеальная. Мне нравится знать каждый уголок твоего тела, каждую возвышенность и знать, где ты жаждешь прикосновений больше всего.

Он занимается теми местами, о которых сейчас говорил и, пару минут спустя, я вся горю, тяжело дыша, а он победоносно улыбается.

— Ну, это далеко не всё, — продолжает он и проводит носом между грудями. — Твой необыкновенный запах. Ни одна женщина не пахнет так, как ты, свежо и цветочно, как летний луг, в который я могу погрузиться и увидеть небо.

Он продвигается языком вниз, раздвигает мои ноги, прежде чем это делаю я, заставляя меня стонать, когда прикасается к уже набухшему клитору.

— На вкус ты особенная. Я просто одержим твоим нектаром, одержим желанием его пробовать, в то время как ты извиваешься от удовольствия и я тот, кто дарит тебе его.

— Джонатан! — я ерзаю от прикосновений его языка и губ, пока по мне не начинают пробегать волны приближающегося оргазма. Он тут же останавливается, когда я тяну к нему руки, и поднимается ко мне. Я чувствую свой собственный сок на его губах, и стону от удовольствия, потому что нуждаюсь именно в этом.

— Но это не все, — произносит он хриплым голосом, входя в меня одним толчком и замирает. — Самое лучшее ощущение, это быть внутри тебя, чувствовать, как ты сжимаешь меня, так плотно и так горячо. Я могу делать это каждый день, и никогда не смогу насытится тобой. Я могу спать с другими женщинами, но я никогда не смогу потеряться в них так, как в тебе. С этим ничто не сравнится, Грейс. Ничто не сравнится с этим, потому что я люблю тебя. Мне нужна ты. Только ты. Я тебя никогда не отпущу.

Его поцелуи становятся требовательнее. Я обхватываю его руками и чувствую, что теперь мы одно целое. Мы тут же находим наш ритм и уносимся к небесам.

Я точно знаю, когда он кончает, вижу освобождение на его лице, вижу, как он падает в вихрь оргазма, и вскрикиваю. Меня затягивает следом, я люблю достигать вершины вместе с ним. Оргазм такой интенсивный, как землетрясение, интимный и даже яростный. Он заставляет меня потеряться во времени и пространстве. Есть только мы, Джонатан и я. Я тону в его голубых глазах, которые не оставляют меня на секунду. Мы вздрагиваем снова и снова, пока не затихаем.

Я не отпускаю его даже тогда, когда он выходит из меня и перекатывается в сторону. Я остаюсь там, где хочу находиться больше всего на свете, рядом с ним.

— Наш секс не навредит ребёнку? — спрашивает Джонатан, когда его дыхание успокаивается, он взволнованно смотрит на меня.

— Нет, все нормально, — убеждаю его я.

Он мешкает, потом кладет ладонь мне на живот, а когда поднимает глаза и смотрит на меня, я пытаюсь не расплакаться от тех чувств, что вижу в его взгляде. Он наконец-то принял эту новость. Это больше не только мой ребёнок, это его ребенок, наш ребенок – и наше будущее больше меня не пугает. Многое изменится, но я больше не боюсь, потому что знаю, вместе мы со всем справимся.

— Папа будет очень рад, когда узнает о ребёнке, — говорит Джонатан с улыбкой. — наконец-то наследник семейства Локвуд.