Искупление - Страница 3

Большинство тех, кто переехал сюда из Токио и трудился на заводе «Адачи», отправились во время праздника домой. Отец Эмили работал все праздничные дни, как она нам сказала, и поэтому Эмили тоже осталась в городе. В конце августа они собирались всей семьей съездить отдохнуть на Гуам.

«Тур французских кукол» внес некоторую неловкость в наши отношения с Эмили, но скоро все забылось и мы опять стали дружны. Возможно, этому способствовало то, что Эмили с энтузиазмом играла в «исследователей», модную тогда у нас игру.

Во время всех праздничных дней бассейн был закрыт, поэтому мы играли на волейбольной площадке на территории школы, в тени, рядом со спортзалом. Мы стояли кружком и перекидывали друг другу мяч. Нам это очень нравилось; мы старались отбить мяч сто раз так, чтобы он за это время ни разу не коснулся земли.

Именно тогда появился тот мужчина.

– Эй, девчонки, у вас есть минутка? – услышали мы.

Он был в серой рабочей рубашке с желтовато-зеленым оттенком, рабочих брюках, с белым полотенцем вокруг головы.

От неожиданности Юка, которая и так была в тот день не в форме, выронила мяч. Мужчина поднял его, поскольку тот откатился в его сторону, и подошел к нам. Широко улыбаясь, он четко сказал:

– Я должен проверить вентиляцию в раздевалках в бассейне, но я совершенно забыл, что нужна лестница. Там просто надо подкрутить несколько шурупов. Кто-нибудь из вас может меня выручить – сесть мне на плечи и затянуть винтики?

Сегодня даже ученик младших классов в подобной ситуации проявил бы бдительность. Школы не считаются безопасным местом. Если б тогда мы знали об этом, возможно, ничего бы не случилось. Может быть, надо было научить нас правильно себя вести – кричать или бежать прочь, – если с нами заговорит посторонний человек?

Но в нашем маленьком сельском городке максимум, о чем нас предупреждали, – не садиться в чужие машины, если нам пообещают жвачку или конфетку, или скажут, что кто-то из родителей заболел и нас отвезут к нему. Поэтому мужчина не вызвал у нас никакого подозрения. Не могу наверняка сказать про Эмили, но остальные точно ни о чем не беспокоились. Напротив, услыхав слово «выручить», мы стали соревноваться за право оказать помощь.

– Я самая маленькая, меня подсадить легче всего.

– А что, если ты не дотянешься до вентилятора? Может, лучше я? Я самая высокая.

– А кто-нибудь из вас в состоянии затянуть шурупы? Я сильная, давайте я.

Думаю, мы все говорили что-то в этом роде. Эмили не произнесла ни слова. Мужчина рассматривал нас, будто прикидывая, кто больше подходит.

– Слишком маленьких или больших не надо… – проговорил он. – А у тебя могут упасть очки, тоже плохо. А ты, наверное, немного тяжеловата.

Наконец он повернулся к Эмили.

– Вот ты – что надо.

Эмили смотрела на нас несколько испуганно. Маки, возможно, расстроенная, что Эмили ее переиграла, предложила пойти всем вместе. Мы трое поддержали.

– Спасибо, – возразил мужчина, – но раздевалка-то маленькая; если все туда пойдут, будет трудно работать, а я не хочу, чтобы кто-то поранился. Так что вы оставайтесь тут, хорошо? Это недолго. А потом я всем вам куплю по мороженому.

Как мы могли ему возразить?

– Пошли, – сказал он, взял Эмили за руку и повел ее через школьную площадку. Бассейн был довольно далеко от нас, и мы снова стали играть в волейбол, еще до того как оба они исчезли из виду.

Какое-то время мы поиграли, а потом уселись в тени, на ступеньки у входа в спортзал, поболтать. Меня никуда не хотят везти на летние каникулы. Жалко, что дедушкин дом так близко. Эмили на следующей неделе поедет на Гуам. Гуам – это часть Америки? Или страна называется Гуам? Я не знаю… Везет Эмили! Сегодня она опять одета, как Барби. Она такая хорошенькая! Такие глаза ведь называют миндалевидными, правда? Она клево выглядит. А ее родители оба выглядят как пучеглазые пришельцы. А какая классная у нее мини-юбка! У Эмили такие длинные ноги! Кстати, вы слышали? У Эмили уже началось это. Что ты имеешь в виду – это? Саэ, ты что, правда не понимаешь?

Тогда впервые в жизни я услышала слово менструация.

Девочек в школе должны были собрать годом позже, в пятом классе, чтобы поговорить об этом, и моя мама ничего пока мне не рассказывала. У меня не было старшей сестры или какой-нибудь старшей родственницы, которая могла бы меня просветить, поэтому я вообще не понимала, о чем они говорят.

У остальных трех моих подруг были старшие сестры, а может быть, их мамы уже сочли нужным все им рассказать, и они начали наперебой объяснять мне, демонстрируя отличное знание темы.

Менструация – это подтверждение того, что твой организм способен иметь детей, говорили они. Кровь вытекает у тебя между ног. А? Ты спрашиваешь, может ли Эмили иметь детей? Правильно, так и есть. Твоя старшая сестра, Юка, тоже? Понятно. У меня тоже, наверно, скоро начнется, мама уже купила мне для этого специальное белье. Что? Ты тоже, Маки? Говорят, что у крупных девочек начинается в пятом классе. Саэ, у тебя не будет до средней школы. Но к старшей школе, говорят, уже есть у всех. Это, понятное дело, розыгрыш. Я имею в виду, в средней школе ни у кого нет детей. Это потому, что они их не делают. Не делают? Саэ, ты хочешь сказать, что не знаешь, откуда дети берутся? Ну да, когда замуж выходят. Действительно! Девочки занимаются с мальчиками грязными делами, вот откуда.

…Надеюсь, вы не порвете мое письмо, прочитав весь этот бред.

Увлеченные беседой, мы вдруг услышали, что играют «Зеленые рукава», то есть уже шесть вечера.

– Сегодня приезжает мой двоюродный брат со своей девушкой, мне велели прийти домой к шести, – сказала Акико.

Поскольку дни были праздничные, все мы решили, что надо появиться дома пораньше, и отправились за Эмили. Когда мы пересекали школьную площадку, я обернулась и обратила внимание на то, как удлинились тени, с тех пор как мы закончили играть в волейбол. Вдруг я поняла, как много времени прошло с момента ухода Эмили, и стала беспокоиться.

Бассейн был огорожен сеткой из металлической проволоки; калитка была не заперта, просто закрыта. Думаю, до событий того года летом всегда бывало так.

От калитки надо было подняться по ступенькам, дальше стояли два сборных типовых домика – раздевалки. Справа для мальчиков, слева для девочек. Когда мы подходили к бассейну, меня удивила тишина.

В раздевалках были раздвижные двери, и, разумеется, они тоже не были заперты. Маки шла впереди, и именно она открыла дверь в женскую раздевалку.

– Эмили, вы закончили? – прокричала она, сдвигая дверь. – Эй?

Никто не отвечал.

– Может, они закончили и она пошла домой, – предположила Акико.

– А как же мороженое? Или он купил его только для Эмили? – раздраженно сказала Юка.

– Это нечестно, – возмутилась Маки.

– А они не там? – Я показала на раздевалку для мальчиков, но оттуда не раздавалось никаких звуков.

Акико, все еще глядя на нас, сдвинула входную дверь в мужской раздевалке, и мы трое задержали дыхание.

– Чт…т… – Акико не смогла ничего произнести, развернулась и завизжала.

Эмили лежала на коврике посредине, головой ко входу.

– Эмили? – испуганно позвала Маки, а потом мы хором прокричали ее имя. Но Эмили лежала там неподвижно, с открытыми глазами.

– Господи! – закричала Маки. Если б она в тот момент произнесла слова «она мертва», мы, наверное, впали бы в такой ужас, что сразу пулей помчались бы домой.

– Надо кого-нибудь позвать, – сказала Маки. – Акико, ты бегаешь быстрее всех, давай к дому Эмили. Юка, а ты беги в полицию. Я поищу учителей, а ты, Саэ, оставайся тут.

Как только Маки договорила, все сразу разбежались. Это был последний раз, когда мы действовали все вместе, вчетвером. Не думаю, что все, что я сказала, как-то отличалось от показаний остальных подруг.

Много раз нас допрашивали всех вместе о том, что происходило до убийства, но не интересовались подробностями происшедшего после того, как мы нашли Эмили. Между собой мы не обсуждали убийство, поэтому не знаю точно, что делали девочки после того, как мы зашли в раздевалку.