Искусство взрывать (СИ) - Страница 66

— Виски? — я занял предложенное мне место.

— Яблочный сок, — Урусов улыбнулся. — Для развлечений мне хватает обычной жизни, а для расслабления… В моем возрасте мозг либо учится делать это без посторонней помощи, либо умирает.

— Я за учебу, — сказал я.

В комнату вошел чопорный слуга, поставил рядом со мной еще один бокал и так же беззвучно ушел. Мы с Урусовым несколько долгих минут молчали.

— Чем все закончилось? — я пытался понять, зачем князь опять тратит на меня время. Из благодарности, что предупредил об опасности?

— Ты же про ситуацию в целом? — князь как будто ждал другого вопроса.

— Да.

— Мы отследили двести тридцать семь случаев отравления тьмой по стране. Все эти люди либо взяты под наблюдение, либо арестованы. Их контакты проверят, возможные последователи, что пока скрываются, будут найдены. Не думаю, что это полностью решит проблему, но в ближайшее время у нас в стране станет спокойнее.

— Не в мире?

— Не в мире. Твоя атака зацепила слуг тьмы только в центральной России, еще немного в ближнем зарубежье, и все. Для мира этого слишком мало.

— И вы не спросите, что именно я сделал?

Мне очень хотелось с кем-то обсудить пришедших ко мне предков, эту новую и странную силу.

— Ты использовал свою искру. И это было впечатляюще. На таком расстоянии — давно никто не мог показать ничего подобного. И более того, против тьмы. И она, и ее создания всегда хуже поддавались нашему воздействию.

— Я…

— Не нужно, — Урусов остановил меня. — Я почувствовал, мы все почувствовали, что род Пожарских вернулся, что ты принял свое наследие. Так вот ваша семейная часть искры — это только ваше дело. Даже если тебя спросит об этом сам царь, советую сохранить детали при себе.

— Часть равновесия?

— Часть баланса, — ответил князь. — Кстати, несмотря на этот разговор, я рассчитываю, что, когда мы поймаем еще темных, ты сделаешь это снова.

— Я готов. И возможно… — я задумался. — Возможно, я смогу помочь заметить тьму внутри тех, кто ее использует. Даже в обычной жизни.

— Насколько я понял, эффект тьмы проявляется только после приема смолы, — задумался князь. — То есть твоя проверка не будет гарантией того, что человек чист. Но в любом случае это очень полезное умение. Я буду рад видеть тебя в гостях. Пройдемся по поместью, покажу тебе своих воинов и слуг.

Я понял намек и кивнул.

— Заодно, думаю, несколько других семей тоже захотят пригласить тебя в гости. Я не настаиваю, но буду благодарен, если ты им не откажешь.

— Я готов помогать вам и царю.

— Только мне, — ответил Урусов, и все сразу снова запуталось. — Не хочу вводить тебя в заблуждение, у царя и империи есть своя охрана и службы безопасности. Есть «Защита», которая тоже работает в этом направлении. Если они решат, что твоя сила им нужна, они обратятся к тебе сами. Все же, что делаю я — это моя частная инициатива.

— Но вы тратите время, деньги, рискуете, в конце концов, собой и семьей. Если вы не должны, то зачем?

— Не должен, но я часть страны; если у меня есть такая возможность, я выполню свой долг. Как и другие аристократы. В этом наша суть, иначе зачем бы мы были нужны.

— Действительно… — я несколько секунд думал над тем, как же сильно могут отличаться люди. Для кого-то деньги и положение — это цель в жизни, а для кого-то — просто способ выполнить долг.

— Кстати, твоего друга, Муравья, завтра похоронят…

— Что? Он же выжил! — я подскочил.

— Формально похоронят, чтобы прошлое больше не висело над ним, и он смог сам по-настоящему выбрать свое будущее. Заодно будет красивая церемония, памятник, пример для тысяч молодых людей по всей стране. Чтобы они увидели, что есть и такой путь.

Я понял, что князь никак не хочет отказываться от своей идеи использовать банды и бунтарей, чтобы превратить их во что-то полезное, дать толчок всему обществу.

— А какой путь увидят люди возле памятника Муравья? Что можно умереть, если не сдаваться?

— Умерли и те, кто продался тьме, — князь пожал плечами. — Бороться и остаться человеком — вот то, что увидят те, кто ищет для себя новый, настоящий смысл жизни. Это очень много.

— Странно слышать такое от военного.

— А кому как не нам такое говорить?

Мы обменялись фразами, и опять мои представления из прошлой жизни разбились вдребезги, столкнувшись с реальностью этого мира.

— Гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире крепче гвоздей, — еле слышно повторил я слова одного великого поэта.

— Красиво, — князь услышал. — Это об аристократах?

— Просто о достойных людях, — ответил я.

Мы молчали. Не знаю, о чем думал князь, а я вот неожиданно осознал, что изменился. До этого, несмотря на тьму, несмотря на ночные приключения, я просто жил, мечтая о покое и наслаждаясь им. Сейчас от этого не осталось и следа. Вернее, не сейчас — в тот самый миг, когда я понял, что я Пожарский, когда принял это, и когда род в ответ принял меня. Настоящая вера в мир, в людей рядом, в себя — в то, что я могу и хочу влиять на жизнь вокруг себя. Бороться с плохим, помогать хорошему, быть гвоздем…

Как же глупо это звучало, но в то же время эти мысли делали меня сильнее.

— Предложение о походе в осколок тьмы вместе с вашим полком еще в силе? — спросил я Урусова.

— В силе, — князь улыбнулся, он услышал то, чего ждал все это время. — И я знаю минимум двух человек, которые будут рады твоей компании.

***

Я вернулся в Старицу на обычном регулярном дирижабле из новой серии, которые «Скорость» начала поставлять в империю буквально на днях. Забавно, воздушные гиганты стали для меня одним из символов этого мира. Не главным, конечно…

Я выглянул в окно и увидел, как дед и Ксюша стоят рядом с посадочной площадкой и машут мне рукой. Я ждал встречи, а в голове крутились те слова, которыми мы обменялись с Урусовым на прощание. Я спросил:

— А как же тьма? Теперь, когда все знают, что она враг?

— Мы и раньше это знали, и будем дальше сражаться, — удивился князь. — Ничего не изменится.

Я думал об еще одной особенности этого мира, которую не замечал раньше. У нас часто пытаются понять врага, найти причины, почему он поступает так, а не иначе, очеловечивают его, ставят себя на его место. Здесь же чаще смотрят на все гораздо проще. Враг есть враг, и не надо ничего изобретать. Думай я так же, никогда бы не подставился под удар Жуков, с другой стороны, подели я мир заранее на черное и белое, никогда бы не подружился с Муравьем. И что важнее?

— Дед! Сестренка! — я вышел из дирижабля, и все посторонние мысли просто вылетели из головы.

— Сашка! — Ксюша бросилась мне на шею. До этого мы успели лишь перекинуться парой фраз по видео, и как же я был рад ее обнять.

— Пожарский, — дед хмыкнул и обнял меня. Кажется, он все понял: вот и хорошо, будет с кем обсудить наших предков.

Мы еще пару минут обнимались, радуясь, что никто не пострадал, а потом купили по горячей шаварме и неспешно двинулись домой.

— Сашка… — Ксюша вздохнула, а потом выдала целую речь. — Прости! Я рассказала Павлику твой секрет, и из-за этого все оказались в опасности. Я думала, что ему можно доверять, и ошиблась. Я больше не буду…

У нее на глазах навернулись слезы.

— Будь, — ответил я.

— Что? — глаза Ксюши удивленно расширились, и слезы пропали без следа.

— Я тоже доверял людям и ошибался. Но в то же время, именно сделав эту глупость, я смог найти друзей. Тех, кто не бросил меня. Тех, кто верил моим словам и решениям.

Перед глазами встали Муравей и Королева.

— Кажется, я понимаю, — Ксюша важно закивала.

Рядом довольно улыбался дед, и тут я вспомнил, что тот до сих пор не рассказал свою часть истории.

— Ты обещал! — напомнил я деду. — Так кто тебя задержал?

— Полосатые, целый отряд, — тот отмахнулся, как будто это ничего не значащая мелочь.

— Отряд? Это двенадцать человек! Как ты с ними справился? — я пытался представить, как можно без искры одолеть больше десятка улучшенных бойцов. — Это же без шансов!