Искатель. 2013. выпуск №4 - Страница 14
— Ба! Вот так встреча!
— Какие люди! И без охраны…
— С охраной, с охраной, — отвечала Наталья, указывая на бывшего мужа с бледной похмельной или уже красной довольной рожей.
Впрочем, эти встречи порой были не столь радостными: знакомые несли вести о гибели, самоубийстве или пропаже того или другого человека. Так прошла, коснувшись каждого, гражданская война.
Погибли и друзья ее детства, ребята из старого двора на Чистых прудах, и школьные товарищи. Недавнее тридцатилетие школы, встреча с одноклассниками еще более усугубили чувство заброшенности, чувство разрыва с людьми. Круг институтских друзей также был ею давно покинут, поскольку по специальности она не работала, и стыдно ей было перед сокурсниками, что бросила, что зарыла в землю талант…
Литература вообще потеряла для нее всякий смысл: с начала девяностых она не только писать, но и читать перестала. Нет, она постоянно покупала книги, но это не была художественная литература, чей-то вдохновенный вымысел, а только «нонфикшн» — что-то нужное и полезное. «Как прожить на одну зарплату» Рыбникова, «Твой мужчина — это ты» — Хлестаковой, «Духи огня и воды» сестер Сырниковых. Три эти книги уже год лежали в разных местах ее дома: на кухне, в ванной и на сонной тумбочке, раскрытые посередине, она порой полистывала их. Странно, конечно, но не научили ее эти книги ни древней магии, ни экономии денег… И одиночество продолжалось долго, пока вдруг не произошло нечто совершенно немыслимое: она и представить себе не могла, что такое с нею возможно…
В прошлом году, когда скоростной интернет стал доступным по цене, она увлеклась сетью, с жадностью рассматривала картинки, читала статьи. С удивлением узнала, что есть в инете места, где можно свободно публиковать собственные произведения. Увлеклась, сделала страничку в Живом Журнале, поместила туда несколько своих стихотворений.
Как критик она понимала, что ее стихи ниже всякой критики. Стишата — так называла она их. Но задача этих текстов была в другом: Наталья рекламировала свою профессиональную деятельность, и в этом качестве «стишата» служили исправно. Рифмовала она астрологию, белую магию, хиромантию и онейрологию — науку о толковании снов.
Разочарование постигло ее довольно быстро: читателей у этой страницы было мало, отзывов — ни одного. Вскоре стало ясно, что публиковать тексты в интернете — это все равно что развешивать их на деревьях в лесу.
Наталья перестала заглядывать на свою страничку, использовала интернет как энциклопедию для работы, как музыкальный ящик, но вскоре знакомый специалист объяснил ей, как надо действовать, чтобы протоптать тропинки в этой дремучей чаще. Ее никто не читал просто потому, что никто не видел. Для того чтобы обратить на себя чье-то внимание, надо быть активным, открывать множество чужих страниц. Если их хозяева увидят ее имя на своих счетчиках, то нанесут ответный визит. И необходимо писать всякие возгласы на чужих страницах, вроде: Классно! Отпадно! Улет! Рулез!
Андрей, с которым она общалась лишь виртуально, никогда не видела его, попросил у нее пароль от ЖЖ и продемонстрировал, как привлекать читателей. Сразу пошли и гости, и отзывы. Наталья воспрянула духом, ее снова увлекла эта игра. Тут-то и появился в ее жизни Тарас Балашов.
Ей вдруг пришло письмо, совершенно волшебное: человек не только был восхищен ее стихами, но признавался в том, что ПОЛНОСТЬЮ совпадает с нею по интересам. Так и выделил это слово крупными буквами, будто крича.
Он рассказал, что сам из Измайлово, что отправился в путешествие вокруг Байкала, попал в аварию, теперь его спасли вояки, и он лежит в госпитале. И он тоже был писателем, и отправил ее на страницу Прозы-ру, где было опубликовано множество его произведений.
Тарас понравился ей лицом и телом, футболист с оранжевым мячом, а его маленькие рассказы, так называемые миниатюры, бегло просмотренные, произвели самое хорошее впечатление. Однако, составив натальную карту согласно времени и месту его рождения, она сделала категорический вывод: этот мужчина ей не подходит.
Переписку оборвала по-английски: просто не ответила, и все. Казалось, Тарас поймет этот жест, но не тут-то было! На следующий вечер пришло письмо с вопросами: что случилось, почему она замолчала, уж не заболела ли? Наталья и это письмо оставила без внимания. Еще раз вызвала на монитор карту: никаких точек соприкосновения с этим человеком нет и быть не может. То, что он родился в Москве, это плюс, конечно, но… В карте его рождения ярко выражен второй квадрант: Тарас безусловно остался в периоде своей юности, ему свойственна ювенильная психопатия. В отличие от инфантилизма (глубинной недозрелости, отсутствия стержня), ювенильность — это когда человек в чем-то ложно убежден, у него есть гордыня, тщеславие, желание подавлять других, ни на чем не основанный эгоцентризм, он с налета отвергает то, что представляет действительную ценность. А раз так, то нечего ни продолжать общение, ни даже объяснять причины своего ухода.
На следующий вечер от Тараса пришло длинное письмо. Наталья хотела было стереть его, не читая, но взгляд зацепился за слово «сиреневый»… Да и к письму была пристегнута фотография сиреневых лилий, ее любимых цветов.
С чего бы это? Слово за слово, она принялась читать и вскоре уже не верила своим глазам. Тарас просто рассказывал о себе, и ей казалось, что это пишет она сама. Он любил то же, что любила она, и ненавидел — то же. Музыку «Beatles» и оперу Чайковского «Иоланта» — любил. Восточную музыку, танец с саблями, романы Пелевина — ненавидел. Книги Александра Грина, фильм «Андрей Рублев», старинные иконы, маленькие церквушки в бескрайних полях — любил. А еще он любил смотреть на звезды и как движется луна. И еще ему нравились ее глаза и улыбка, и острый, смелый изгиб губ… А велосипед, который разбился в ущелье за Байкалом, был точно такой же, как у нее! И он очень любил длинные ночные покатушки по Москве на том велосипеде, и очень хотел сделать покатушки вместе с нею. Когда он поправится и вернется домой.
Наталья вновь открыла страницу прозы Тараса Балашова и вчиталась, теперь уже внимательнее. Это была красивая, пронзительная, чувственная проза — рассказы, весьма грамотно и тонко сплетенные по принципу венка сонетов. О любви. Трудно было поверить, что так может любить мужчина. Одно смущало: посвящены все эти слова были не ей.
Но как же астрология, звезды? Может ли древнейшая наука ошибаться? По характеру Тарас был просто-напросто ее зеркалом, а вот по звездам — не подходил категорически.
«Не покину Вас, Тарас, не бойтесь! — отстучала наконец она. — Кто ж мне тогда такие красивости будет писать?»
Они переписывались уже больше месяца. Она читала его прозу, и вскоре ей показалось, что она в Тараса влюблена. Электрическая такая любовь, передаваемая по проводам на расстоянии, несмотря на то что согласно синастрической астрологии, изучающей именно совместимость людей по знакам, Тарас совсем не годился в ее мужчины.
Она вспомнила, что с одним человеком у нее уже было то же самое, только наоборот: мужчина был неприятен ей, она, можно сказать, ненавидела его, хотела забыть, но натальная карта говорила противоположное.
Впервые в жизни она усомнилась в самой астрологии. Вот уже два явных случая, которые доказывали, что всесильная наука, наука наук, — может и ошибаться. Этот Тарас по всем параметрам был не ее мужчина. Однако каждое новое письмо демонстрировало его необыкновенную, фантастическую близость всему тому, что она сама знает и любит.
Слишком уж серьезный был у Тараса диагноз, поэтому он так долго не вставал с постели, поэтому ему и решили сделать операцию. Это должна была быть какая-то пустяковая операция, но под общим наркозом. Тарас вскользь упомянул, что на последнем медосмотре, перед гонками на чемпионат Москвы, врачи объявили, что ему противопоказан общий наркоз. Эта деталь очень встревожила Наталью.