Искатель. 2013. Выпуск №1 - Страница 12

А Мишу вдруг осенило.

«Надо навести робота на моего двойника. Пусть он с Железякой поборется».

Дрожащей от нервного возбуждения рукой, человек вытащил кусок разбитой кружки. Нужно было кинуть его в дверной проем. Но проблема заключалась в том, что он был почти полностью закрыт высоким холодильником. Необходимо было перекинуть осколок через холодильник.

Миша замахнулся и бросил.

Осколок ударился о верх холодильника и отскочил почти в руки к Железяке. Робот сокрушительно ударил по тому месту, где упал предмет. И во все стороны мелкой пылью полетела стеклянная крошка.

«Вот зараза», — едва сдерживаясь, чтоб не выругаться вслух, подумал человек.

Отыскав новый осколок, на этот раз от тарелки, Миша бросил опять. Перелетев через верхушку холодильника, кусок тарелки стукнулся о дверной косяк и упал почти у самого выхода из кухни.

Это было не совсем то, что нужно, но направление задано правильное.

Робот, ломая любую преграду, оказавшуюся у него на пути, дополз до места падения осколка. Теперь его голова и кисти рук оказались закрыты для Мишиного взгляда громадой холодильника. Но, даже не видя, что именно творит робот, человек мог себе это представить по дикому грохоту, несущемуся от самого выхода из кухни. Железяка неистово колотил кулаками по полу и по предметам его окружающим.

«Да вылезай же ты в коридор», — проклиная про себя своего слугу, думал хозяин.

Мокрыми от пота руками Миша нащупал под столешницей нож. Взяв двумя пальцами его за лезвие, человек долго прицеливался и совершил бросок.

Сделав в воздухе плавную дугу и несколько раз перевернувшись, нож с легким свистом пролетел сквозь дверной проем в коридор.

Миша не видел, куда упал нож, но зато услышал, как он приземлился.

Робот вылез из кухни. Его тело полностью исчезло за холодильником, и раздались удары по ковру прихожей. Одновременно с ними зазвучали чьи-то стоны…

Это стонал человек!

— Железяка! — раздался в коридоре чей-то хрипящий и в то же время знакомый голос. — Что ты делаешь?

У Миши все внутри похолодело. То, что он слышал, не могло быть правдой. В коридоре звучал хрипловатый, приглушенный, но до боли знакомый голос.

Его голос.

Точно таким же голосом Миша просил своего слугу вытащить его в подъезд, когда отравился газом.

«Да что же это такое?» — в ужасе подумал Миша и постарался выползти из кухни.

Одновременно с его попытками в коридоре раздался жуткий шум. Это был шум борьбы. Яростной, ожесточенной борьбы. Кто- то с кем-то злобно дрался, катаясь по полу, стукаясь о стены и сильно шипя. Создавалось ощущение, что робот борется с гигантской кошкой.

Миша, подтягивая непослушное тело здоровой рукой, торопился как можно скорее оказаться в коридоре. Царапаясь о битое стекло, переворачивая кастрюли, он желал во что бы то ни стало увидеть того, с кем боролся его робот. Ничего более важного в жизни теперь не существовало. Ему нужно было увидеть того, с кем путал его Железяка. Того, кто жил в его квартире. Того, кто хотел отнять у Миши жизнь.

Он хотел увидеть своего двойника.

Что-то с удивительной силой грохнулось о стену, и из полутьмы коридора, которую уже видел хозяин дома, полыхнула вспышка. А затем раздался чей-то вопль…

Только это был не человеческий вопль. Так могло кричать животное или, может быть, привидение. Но не человек…

В голове у Миши потемнело, и последнее, что он успел увидеть, было что-то большое и бесформенное, и оно начало быстро двигаться по коридору…

Он стоял на вокзале и ждал электричку. После того что произошло у него дома, жить в собственной квартире Миша не хотел и сильно боялся. Изучая огромное количество людей, которые толпились в ожидании своего поезда, он невольно возвращался мыслями назад.

Следователи из полиции провели тщательное обследование квартиры, но посторонних отпечатков пальцев найдено не было. Зато исследование рвоты и крови, оказавшейся повсюду в Мишиной спальне, поставило всех в тупик.

Во-первых, было установлено, что норма яда, содержащаяся в рвоте, превышала смертельную для человека дозу в двадцать раз! По логике вещей, тому, кто сожрал столько яда, должен был прийти конец через минуту. Однако обилие следов пребывания постороннего говорило о том, что он прожил не менее часа и умудрился каким-то образом сбежать.

Во-вторых, на теле уничтоженного робота были обнаружены вмятины, какие не смог бы сделать даже самый сильный человек в мире, и непонятные длинные полосы. Эксперты не сумели даже определить, чем их сделали.

В-третьих, у робота оказалась стерта вся память, хотя внутри него находился своего рода «черный ящик», который, по идее, должен был сохранить необходимую информацию. Причину этого явления никто толком и не объяснил.

Правда, сам Миша тоже был далеко не во всем откровенен со следователями. Он ни словом не обмолвился, что посторонний, проникший в его квартиру, судя по всему, был его двойником. И он ни разу не упомянул о предыдущих визитах чужака.

Все ограничились туманной версией о том, что вор, влезший в квартиру, был по непонятной причине отравлен роботом. Никто специально не спрашивал, откуда робот взял этот самый яд, а Миша особенно и не настаивал на раскрытии дела, радуясь, что вообще остался в живых.

Тем не менее жить в этом доме Миша уже не желал. Он договорился с родителями, что поживет у них какое-то время, и теперь ждал поезда, который отвез бы его к ним.

— Вы Михаил Андреевич Кольцов? — спросил из-за спины механический голос.

Миша повернулся.

На него смотрел робот новой модели, более совершенный, чем Железяка. Высокий, как манекен, правильный и чистый.

— Да, а что?

— Вам просили передать сообщение. Вы готовы его выслушать?

Предчувствуя что-то нехорошее, Миша произнес:

— Я тебя слушаю.

— Ты правильно поступил, что решил уехать. Двум внешне похожим существам, даже если один из них и не человек, трудно ужиться в одном месте.

Миша побелел.

— А приправу, которой ты меня накормил, гаденыш, я тебе не забуду.

Робот замолчал и стоял, видимо, чего-то ожидая.

За спиной раздался гудок приближающегося поезда, люди начали подходить к перрону, и их суета вывела Мишу из ступора.

— Кто попросил тебя это передать?

— Вы, — спокойно ответил робот и после этого, развернувшись, быстро затерялся в людской толпе.

Солнце светило в глаза, и, наверно, поэтому Игорь сначала прошел мимо, заметив лишь женский силуэт на фоне окна. Фанни, медсестру, присматривавшую за отцом, он нашел в ординаторской, куда посторонним вход был воспрещен. Подождав несколько минут за дверью, Игорь, раздосадованный, пошел обратно в южный корпус. Он мог и теперь не обратить внимания на женщину, сидевшую в кресле у окна. Солнце немного опустилось, и лучи теперь падали на ее лицо. Игорю показалось, что женщина посмотрела ему прямо в глаза и что-то сказала, но он не расслышал. Ощущение очарования и близости чего-то неизмеримо более прекрасного, чем вся его прошедшая жизнь, заставило Игоря сделать несколько шагов и оказаться в другом времени, в другом пространстве, с другим пониманием собственного предназначения, наконец.

На самом деле — и это стало причиной его изумления, когда полчаса спустя Игорь вышел на шумную улицу Игаля Алона — не произошло ничего, выходившего за рамки обыденности. Он подошел к сидевшей в кресле женщине и поздоровался, как здоровался со всеми в хостеле «Бейт-Веред»[1]. Он и отцу сказал привычное: «Добрый вечер, папа», — но отец, конечно, не ответил — посмотрел рассеянно, покачал головой, пробормотал что-то о хорошей погоде и углубился в размышления, которые, скорее всего, были беспорядочными обрывками воспоминаний.