Искатель. 2009. Выпуск №5 - Страница 31

— Спроворить?

— Обойдусь. Ты же знаешь, я натура увлекающаяся, но не трудоголик, скорее — сибарит.

Патрон позвонил.

— Я вот подумал: вы мне Землю не спалите в своих термоядерных штучках?

— Исключено. В конце текста есть приложение — приведены цифры независимых исследований наших и американских ученых. Там посчитано, сколько лучевой солнечной энергии обретает на Земле массу и сколько планета наша распыляет в мировой космос электромагнитных волн, чтобы избавиться от лишнего веса. Вот это, бездарно утрачиваемое, и будет нам служить.

— Ладно. Приемлю.

Как советовал Президент, так я и поступил.

Подыскал в Подмосковье красивую церквушку, исповедался попу — не стал обманывать. Но прежде поинтересовался, сколько приносит приход за год, и пожертвовал на украшение храма вдвое больше. Попик согласился обвенчать нас с Дашей.

Даша была в белом платье — мама настояла — с фатой и венцом из белых кораллов. Они у Любы выращиваются на подводных плантациях. Для мамы их выслала в мой последний приезд.

Попик читал-читал венчальную молитву, а потом как рявкнет:

— Истинная любовь да не будет греховной! Аминь!

Мы с Дашей вздрогнули. Каждый своим мыслям. Даша — о рождении дочери до брака. Я — о многоженстве.

Настюшу окрестили в той же церкви.

Никушки пришли в восторг от брачного контракта — его мне Билли подготовил. Но как ни изощрялся мой виртуальный друг, без поправок не обошлось. В графу «Обязанности сторон» сестрички настояли внести пункт: «Исполнять сексуальные фантазии мужа».

А они у меня есть, фантазии-то? Все от них, греховодных…

Ликовали они пункту «Полное материальное обеспечение».

— Это правильно: мужчина должен заботиться о пропитании женщин…

— И об одеждах…

— И о побрякушках…

— И о парфюмерии…

— И о жилье…

— И об авто…

Я купил им квартиру в Москве, поближе к Литвузу, в который они таки поступили. Авто подарил по их выбору — в нашей семье личный транспорт был не в моде.

После этого душа моя действительно успокоилась. Но, как показало грядущее, ненадолго.

Так назвал эту операцию Президент. Ну а я бы по-другому — «Троянский конь». Чем не название? По-моему, лучше подходит. Впрочем, судить вам.

С чего начать? Начну с Любиного звонка.

Люба позвонила:

— Все плохо, Леша.

— Киты гибнут?

— И китята. Выбрасываются на берег, Леш, — Люба всхлипнула. — Топятся на мелководье. Мы с ног сбились, головы сломали — в чем причина?

После паузы:

— Леш, прилетай, сбегу с работы на три дня.

Три дня наедине с Любой — об этом только и мечтал два последних месяца!

Но…

Надо соблюсти приличия.

Сводил маму, Дашу и Надежду Павловну в Большой и в ресторан.

Нежно простился с Дашей.

Даша… Даша — это любовь и боль моего сердца.

Рождение Настюши отвратило у нее наследственную потребность жертвовать собой для блага и счастья других. Надеюсь, напрочь. Только болью полнятся прекрасные очи при виде убогих, пьяных и бомжей. Кстати, Жека вернулся в родные пенаты. Худой, длиннющий и сутулый. С тросточкой. Вполне подвижный. Когда увидел меня, вошедшего во двор, лихо так продефилировал по детской площадке, где Даша выгуливала Настюшу.

— О чем он? — спросил я венчанную супругу и увидел глаза, полные вселенской скорби.

Любит? Боль царапнула сердце. Но разве имел право я, многоженец, ревновать?

— Извини, — повернулся уходить и вдруг…

Даша бросилась мне на шею так порывисто, так отчаянно принялась целовать, что заплакала, испугавшись, Настюша. Тут как тут ее бабульки.

— Вы что, с ума сошли?

А мы и сошли. На Дашины поцелуи я ответил своими, страстными. Мы тискали друг друга, стыдились этого порыва и не могли оторваться. Спасибо тебе, Жека.

Надежда Павловна — женщина строгая. Она воспитала дочь в спартанско-пуританском стиле. Хорошую дочь. Она и внучкой принялась командовать.

Другой метод воспитания у мамы. Помню свое детство, помню ее уроки.

Пример.

Собираюсь во двор играть с ребятами в футбол.

Бабушка вздыхает и качает головой — не одобряет.

Папа считает, что в футбол играют умственно отсталые люди в экономически слабо развитых странах, — не понимает.

А мама… Надевает спортивные брюки, бейсболку козырьком назад — и со мной во двор. Лихо бегает, толкается, пасует, бьет. Потом пацаны говорили мне: слышь, ты, пусть твоя мамка сыграет за нас с соседнедворовой командой. Приходили делегацией, звонили в дверь, звали. И если брали меня (неважный был игрок-то), то и мама соглашалась. Однажды мужик какой-то долго стоял у борта коробки, наблюдая за матчем. Потом высказался:

— Слышь, пацан, больно ты на бабу похож.

Мама… представляете: уже кандидат наук, старший преподаватель кафедры — плюнула под ноги и заявила:

— За такие слова можно и схлопотать.

Команда поддержала:

— Тебе чего, мужик, гудок распинать?

Мама осталась такой и в бабушках. Она не водила Настеньку за ручку с важным видом, не поучала — этого нельзя, а это «кака». Брала вторую лопаточку и на пару с внучкой, высунув язык, строила песочные дома. Катались вместе с горки. Жевали на двоих один бутерброд.

Даша недолго колебалась, чей метод лучше. Мамочки на скамейке, она в песочнице, на горке, на стенке (шведской), спорит с дочкой и обижается на ее уловки, сама хитрит и жульничает — игра. Две сестрички.

Наши отношения очень ровные. Правильнее сказать — хрустальные. Мы бережем друг друга и не надышимся. Я балую ее подарками и стараюсь угодить. Она готова в любой миг исполнить любое мое желание. Никогда не провоцирует на близость. Никогда не проявляет инициативы в интимных делах, но всегда ответлива и нежна. Каждый вечер перед сном делаю ей массаж, как в тот памятный день. Втираю благовония в тело, которое после родов утратило девичью угловатость, но приобрело женскую плавность. Я его обожаю и целую, прежде чем коснуться рукой. Даша страдает. Ей кажется, что я заставляю себя делать ей удовольствия. Пусть себе. Такие муки я приемлю — на самом деле это я получаю неземное наслаждение, лаская любимые формы и прелести. Иногда вечерами Настюшка заигрывается — некому Топнуть ногой и отправить ее спать: мы начинаем обмениваться с

Дашей чересчур нежными взглядами. От мамы этого не скроешь.

— Идите уж, — машет рукой и заманивает внучку в свою спальню.

Настюша не любит спать одна, и, наоборот, иногда она прибегает к нам утром, когда мы нежимся в постели, забирается в середку. Даша смеется:

— Семья получилась.

Завидуете, наверное? Я и сам себе завидую. Когда отсутствую несколько дней, спешу домой, как дембель на вокзал. Знаю: три любящих сердца с нетерпением ждут меня и рады моему явлению в любое время суток.

Следующую ночь я прощался с Никушками. О них тоже есть что рассказать. Сестрички тратят весь месячный доход на обновление интерьера своей квартиры. И требуют с меня компенсации. Я, конечно, штопаю их финансовые дыры — ведь, по большому счету, все эти декорации предназначены мне. Представляете? Романтическое свидание с двумя лохматыми, полуодетыми дикарками в первобытной пещере. Стены увешаны рогами, чучелами, шкурами. На полу в блюде из черепахового панциря парит жареное мясо. И дикие танцы, с прыжками, ужимками, к чертям летит незамысловатая одежда. А моя — так рвется на клочки. Все. Захвачен варварками в плен. Теперь я буду либо съеден, либо… Либо стоило порванных прикидов.

В другой раз меня приносили в жертву египетские жрицы. Обстановка соответствует убранству античного храма. Две фурии с бронзовыми ножами извиваются, извиваются… все ближе и ближе… вот сейчас… Закрываю глаза от страха перед неизбежным и… получаю жаркий поцелуй. Нет, много поцелуев. Сотни рук, десятки губ ласкают мое тело, избавляют от одежды.

Следующий раз мои контрактные жены не поленились заучить настоящий гимн спартанских женщин, приветствующих доблестных воинов. Они в сандалиях, коротких золотистых туниках, волосы убраны миртовыми венками, ладошки сложены у груди. Прикид царя Леонида натянули на меня и заставили играть его роль — великого и могучего устра-шителя персов.