Искатель. 2009. Выпуск №10 - Страница 37

Я знал номер поезда, номер вагона, номер места, на котором выехал Шатун, и послал сообщение Рыбакову:

«Господину Рыбакову

oт fsb

Мой дорогой друг! Наше сотрудничество вступило в решающую фазу! Дерзайте, и трактора вашего завода затарахтят не только по волгоградским полям, но и по бескрайним просторам Китая!»

Я не сомневался, что Рыбаков был осведомлен о миллиардном населении этой азиатской страны. А о том, могут ли использоваться трактора на плантациях риса, я как-то не думал.

Счастливый Рыбаков с десяти часов утра крутился на перроне вокзала. В одиннадцать ноль-пять он увидел спрыгивающего со ступенек названного мной вагона мужчину в зеленом пиджаке с кейсом, у которого на груди синела табличка «Концерн «СНГ-Лизинг».

«Уже концерн!» — ударило в виски Рыбакову.

Его мечты стали приобретать фантастические очертания.

План продажи тракторов воплощался в жизнь.

— Леонид Васильевич! — Рыбаков чуть не подхватил гостя.

Они минуту постукивали друг друга по плечам.

— Я — Рыбаков!

— Я — Шатун!

Вызывая удивление у проходящей публики.

Но разве прохожие могли понять всю силу чувства, охватившего Рыбакова, которому в перспективе рисовался весь Китай!

На заводской легковушке Шатуна повезли по длинным городским улицам.

Рыбаков, путаясь от волнения, рассказывал о достопримечательностях города, остановившего немецкую армию фельдмаршала Паулюса.

Конечно, мне было не по себе. Кто все устраивает? Я. А так шикарно принимают администратора. Но что ж…

Шатуна разместили в люксе пятизвездочной гостиницы. Дали два часа на то, чтобы привести себя в порядок и передохнуть. И вот его представили руководству завода.

Рукопожатия.

Шатун держал себя с достоинством:

— Семен Борисович не смог приехать… В силу бизнес-проблем… Сами понимаете, фирма на все Содружество…

— Вот его сообщение! — в подтверждение помахал распечаткой Рыбаков. — Занят лизингом аэробусов…

Шатун осторожно извлек из золотистых корочек атласный лист, на котором декором была напечатана доверенность. Не зря я с ней мучался за компьютером целый день.

— Что вы! Мы вам доверяем, — проговорил директор завода, внимательно пробежав глазами текст.

Он был «жук» и всегда осторожничал.

Сам повел гостя по заводским цехам, показывал вытянувшиеся ряды ожидающих продажи тракторов:

— Вот они, голубчики!

— Если не Россия, то Китай! Китай все проглотит, — причитал Рыбаков на ходу.

Шатун ни одним движением не дал волгоградцам повода усомниться в благонадежности тех, с кем они имеют дело.

Когда стемнело, прогулка на катере по Волге…

Девочки…

Эх!..

А я сколько лет уже…

На следующее утро Рыбаков повез Шатуна в Ольховский район. Там их уже ждали.

На пороге Ольховской администрации с хлебом и солью встретил глава администрации. Отломили по кусочку хлеба, макнули в соль, съели.

Глава провел в зал, который гудел от голосов собравшихся крестьян.

— Их больше, чем мы приготовили договоров, — отметил Шатун.

— Ничего! — постучал его по плечу Рыбаков.

Обещанный китайский размах ему был по душе.

— И с ними заключим! — поддакнул Шатун.

— А денег хватит? — спросил Рыбаков.

— На благое дело всегда средства найдутся! — сказал, не моргнув глазом, футбольный администратор.

Шатун добрые полчаса рассказывал крестьянам, что концерн «СНГ-Лизинг», который он представляет, крупнейшая лизинговая компания на пространстве бывшего Союза… Что она уже выходит на мировой уровень, отдавая в лизинг европейским авиакомпаниям самолеты… Что теперь она повернулась лицом к людям земли… Пахарям…

— А что такое «лисинг»? — выкрикнули из зала.

— Не «лисинг», а «лизинг». Лиза Зинаида Геннадий… Это новейшая финансовая технология… Когда вы не в силах что-то купить, надо много денег, вам перепадает почти за так…

— А чего это вы именно к нам? — недоверчиво зазвучал другой голос.

— Наш шеф, Фока Семен Борисович, патриот России! Он горячо любит родную землю! И готов ради нее на все! — прочувствованно выдал Шатун.

— Какой хороший Фока! — загудел зал.

Шатун продолжал, что компания идет на жертвы, стремясь поднять именно российского производителя… Что крестьянам достаточно перечислить пятнадцать процентов от стоимости трактора, чтобы получить технику… А потом годичными платежами расплачиваться с фирмой…

Полетели вопросы:

— Нас обычно кредитуют под процентную ставку. Почему вы не берете проценты?

— Потому что мы не хотим морочить вам голову! Нам надо первыми войти в рынок сельхозпроизводителей! — парировал мужчина в зеленом пиджаке.

«Какие благородные люди живут в Воронеже», — думал про себя Рыбаков, помышляя в будущем переселиться в центр Черноземья.

— Почему не требуете ничего в залог? С нас — вот только что попроси: трактор, сеялку, — сразу трясут залог — машину, комбайн!

— Фу! — поморщился, отмахивая от себя воздух Шатун. — Я же вам сказал: мы хотим быть лидерами на рынке! И облегчаем схему работы…

Когда крестьяне окружили Шатуна подписывать договоры, Рыбаков почувствовал себя счастливейшим из самых счастливых на земле людей и представил себе, как войдет в кабинет директора завода и ударит кулаком по столу:

— С вас место зама и премия!

Крестьяне дергали Шатуна за рукав:

— Когда трактора пришлют?

— Через 10 дней после перечисления вами денег!

— Это всего-то за 50 тысяч?

— Конечно… Трактор стоит все триста тысяч…

— Благодетель вы наш… — к кисти Шатуна, как к руке священника, приложился бородатый селянин.

Поздно вечером Шатун с Рыбаковым переехали в соседний Еланский район. И все повторилось: хлеб-соль на пороге администрации, кричащие, расталкивающие локтями друг друга крестьяне, шелест договоров.

Возвращаясь в Волгоград, Шатун смотрел по сторонам дороги:

— Ну и глухомань!

Его волновало не то, поставят ли трактора крестьянам — в этом он не сомневался, иначе бы не отважился на поездку и не оставил бы в договорах ни одной своей подписи, — а то, смогут ли крестьяне рассчитаться с фирмой «СНГ-Лизинг».

В салоне пылящей по полям легковушки хлопали бутылки шампанского, звенели бокалы, звучали тосты Рыбакова.

— Милый ты мой! — лез с поцелуями к администратору. — Аэробус… Пекин… Шанхай… Трактора…

Прощаясь на развилке — Шатун пересаживался в автобус на Воронеж, — Рыбаков взял Шатуна за плечи и спросил:

— А не сорвется?

Шатуна передернуло:

— Да вы что, любезный?!

— Тогда передайте Семену Борисычу, что лучше его я не видел человека на земле!

— Обязательно передам, — бросил Шатун, запрыгивая на порожки автобуса «Setra».

С таким вниманием его не принимали даже фанаты их футбольного клуба, когда команда вышла в первую лигу.

Вернувшись в Воронеж, Шатун первым делом позвонил Бурышеву:

— Фока вышел?

— Сидит там, где и сидел, — ответил Бурышев.

— А как же контракты?.. Москва?.. Деньги?..

— Я тоже думаю, как… — прозвучало на другом конце провода.

Меня не выпускали. Не хватало подписей в бегунке. Заминка, как я говорил, возникла в финансовом плане.

Пол миллиона требовал Пахан.

Проявились аппетиты и у заместителя по оперативной части по кличке Пони, без подписи которого мне свободы было не видеть, как своих ушей.

Он и слушать не хотел об интересах колонии, об Уругвае.

При разговоре со мной Пони вывел на листке цифру «300000».

— Долларов? — ужаснулся я.

«Руб» — написал он печатными буквами.

А у меня тогда за душой не было ни копейки.

С нетерпением ожидал поступления обещанных крестьянами денежных средств. Проходил день — денег на счету моей фирмы не появлялось. Еще день — картина та же.

Я вызвал к себе Шатуна:

Уж не нахимичил ты там?

А он мне в пику:

— Ты говорил, что уже будешь в Москве…

Что я мог ответить футбольному администратору, который сам без мыла залез в петлю.