Искатель. 1990. Выпуск №4 - Страница 14

Каждая новая колония, едва обосновавшись, стремилась прежде всего обзавестись собственной администрацией и сводом собственных правил.

Древняя столица Федерации, планета, некогда бывшая колыбелью человечества, медленно, но неумолимо отходила на второй план. Надобность в едином планировании и координации взаимных поставок исчезла — каждое поселение производило для себя все, что считало необходимым, и вело собственную торговлю с соседними колониями.

Правительство Федерации держалось в основном за счет исторических традиций да за счет организации и управления научными исследованиями, требовавших для своего осуществления все больших материальных затрат и все реже и реже приносивших ощутимые практические результаты.

Никто не знал, как долго сможет продержаться это неустойчивое равновесие, и именно в этот момент на границах своих владений Федерация столкнулась с неведомым и неуловимым врагом. Разваливалась экономика отдельных поселений. Люди теряли инициативу, их охватывало равнодушие и полная потеря интереса к жизни. Иногда казалось, что какие-то умные, хорошо законспирированные враги ведут организованную работу по разрушению окраинных поселений Федерации, но выявить и доказать существование реальных противников никому не удавалось. Тогда было создано специальное управление внутренней и внешней безопасности — УВИВБ.

Со скрипом и шуршанием металлическая штора, перекрывавшая выходной тамбур рейсового звездолета Земля — Гридос, пошла вверх. Пассажиры, утомленные долгим трехмесячным полетом, дружно повалили наружу. Инспектор УВИВБа Леонид Федорович Кленов подождал, пока схлынет толпа, и лишь после этого шагнул на поверхность причальной платформы. Его встречал человек в потрепанной куртке, с унылым выражением полуопущенных губ.

— Вы Бехторов?

Человек кивнул и молча протянул руку. Встреча получалась явно немногословной.

Платформа быстро опустела, кар с пассажирами ушел, и они остались вдвоем.

За металлическим кружевом радаров виднелось стандартное здание космопорта, ничем не отличающееся от десятка подобных зданий, хорошо знакомых Кленову.

— Что привело вас на Гридос? Или это служебная тайна?

— Отчего же… Мне необходимо встретиться с вашим вольнонаемным поселенцем. Фамилию его я сообщу несколько позже вашему начальству, а что касается остального, вы и сами знаете, как нелегко складываются порой отношения федерального правительства с местной администрацией.

Бехторов понимающе хмыкнул. Ожидание явно затягивалось, и Кленов начинал нетерпеливо посматривать по сторонам.

— Личный транспорт у нас отменен, сложности с энергией. Придется пользоваться общественным. Я провожу вас до гостиницы.

Странная встреча. Местная администрация словно специально подчеркивала свое полнейшее равнодушие к его визиту. Такой оборот дел вполне устраивал Кленова хотя бы потому, что развязывал руки, избавляя от многочисленных формальностей, предписанных законом дипломатической вежливости. Впрочем, Кленов ни на минуту не сомневался в показном характере равнодушия местных властей и знал, что каждый его шаг здесь не останется без внимания.

Когда отчеты стали слишком уж не совпадать с информацией и положении дел на Гридосе, поступавшей от вернувшихся поселенцев, а дела там шли все хуже и хуже по непонятным, в общем-то, причинам, решено было послать на Гридос под видом завербовавшегося поселенца скрытого наблюдателя. Выбор пал на Романа Гравова просто потому, что тот бредил дальней разведкой космоса, и Кленов, рекомендуя его в качестве наблюдателя, давал парню тем самым возможность в дальнейшем беспрепятственно поступить в академию.

Вербовка Гравова, оформленная семь месяцев назад, прошла без малейших осложнений. Он отбыл на Гридос, и все эти семь месяцев от него не поступило ни одного сообщения. Вряд ли его молчание привлекло бы так быстро внимание высокого начальства, но через три месяца после отбытия Гравова патрульным отрядом на одном из астероидов внешнего кольца около юпетирианской станции был обнаружен его труп.

Расследование совершенно неожиданно установило, что смерть этого Гравова наступила до того, как был отправлен наблюдатель на Гридос…

И вот после трех месяцев утомительного полета Кленов тоже очутился на Гридосе, не слишком, впрочем, надеясь найти здесь следы таинственного двойника Гравова…

Кленов здорово устал от перелета. Смена обстановки, климата, гравитации — все это подействовало на него не лучшим образом. И перед завтрашней встречей с председателем Совета Гридоса следовало хорошо отдохнуть, Отдых был сейчас важнее, чем сбор дополнительной информации. За один вечер он вряд ли узнает еще что-то важное, а вот от того, как пройдет завтрашняя беседа, будет зависеть многое.

Пошли третьи сутки с тех пор, как Роман Гравов, человек, ради которого специальный уполномоченный УВИВБа предпринял столь дальнее путешествие, сбежал с рудника на острове Мортан.

Он имел на этот побег полное моральное право, поскольку в его вербовочном контракте о руднике на Мортане не было сказано ни слова. Очевидно, местные власти на Гридосе каким то образом узнали о его связи с УВИВБом. Как бы там ни было, он бежал — и бежал не слишком удачно.

Запутавшись в бесконечных переходах рудника, в конце концов он выбрался к какому-то тайному причалу для небольших судов.

Оборудование, которое он здесь обнаружил, говорило о том, что причалом время от времени пользовались, и ему не осталось ничего другого, как ждать прибытия очередного судна.

Самым неприятным в его положении была полная неопределенность ситуации, он не знал, когда появится здесь судно и появится ли оно вообще. Если бы он мог вернуться, он давно бы уже это сделал. Но единственный путь обратно на рудник вел через подземный глубоководный грот, и он знал, что без специального водолазного снаряжения у него не хватит сил еще раз пронырнуть под скалой, закрывавшей выход из грота.

Впереди же, за причалом, ворочалась живая дышащая масса ядовитой воды. С каждым приливом она поднималась на метр и через шесть часов вновь опускалась до прежней отметки. Иногда неожиданно по подземной лагуне проходили странные кольцевые волны, возникало и гасло свечение каких-то микроорганизмов, способных жить в этом растворе фтористого водорода с солидной примесью цианидов. Он знал, что даже кожный контакт с этой водой для человека смертельно опасен.

Приходилось признать, что он сам загнал себя в ловушку, из которой не было выхода. Вода во фляге почти кончилась. Продукты тоже подходили к концу, и, если в течение двух ближайших дней ничего не изменится, ему все же придется, прежде чем он окончательно ослабеет от голода и жажды, предпринять попытку вернуться через грот. Возможно, она удастся, хотя шансов ничтожно мало.

Угнетающе действовало на юношу однообразие обстановки: неменяющееся освещение и почти полная тишина, нарушаемая лишь монотонными громкими шлепками крупных капель воды, сочившихся из какой-то трещины в потолке грота. Эти шлепки раздражали Романа больше всего. Дробясь и отражаясь вместе с эхом от сводов грота, они лезли в уши неустанно и методично. Иногда они казались ему маятником гигантских часов, отсчитывающих секунды его жизни, иногда ударами молота по наковальне, вместо которой он все чаще и чаще ощущал свою собственную голову. И если, забывшись на несколько минут, Роман отдавался этому ритму, тот уводил его в сторону весьма странного состояния. Начинало казаться, что стены грота становятся непрочными, что они слегка деформируются, постепенно и незаметно уменьшая его жизненное пространство.

Капли все падали. Им не было ни конца ни края. Они падали так, наверное, не одну сотню лет и будут падать еще столько же, выращивая на потолке пещеры каменную сосульку сталактита. Его прах истлеет, кости превратятся в пыль, а вода все еще будет падать с потолка, и не умолкнут эти шлепки или удары. Тяжелые удары молота словно пытались разрушить стену у него за спиной.