Искатель. 1988. Выпуск №1 - Страница 17

— Ладно, пусть будет так. Ты голосовал на дорогах. А есть ли у тебя отец, мать или какая-нибудь женщина?

— Нет.

— А что за женщина с тобой была?

Какой-то смутный образ возник передо мной: чёрные как смоль волосы, жадный взгляд и потрясающей красоты лицо.

— Не знаю. Она сказала: «Называйте меня Делла, если хотите». И всё. Как она себя чувствует? Тоже ранена?

— С ней всё в порядке, — ответил врач. — Вы не волнуйтесь.

— А муж? — поинтересовался я.

— Какой муж? — спросил шпик, глядя на меня круглыми от удивления глазами.

— Да тот тип, что сидел на заднем сиденье. Она его называла Поль. Как его дела?

— О нём тоже не беспокойтесь, — сказал доктор.

Полицейский провёл по лицу рукой. Вид у него был обеспокоенный.

— Как это случилось? Постарайтесь вспомнить, — попросил он.

Мне не хотелось вдаваться в подробности истории с Петелли. Долго объяснять. Хотелось просто закрыть глаза и забыть всё случившееся. Но я пересилил себя:

— Нам навстречу шла машина. Её вёл какой-то псих. Надо полагать, он нас не заметил. Делла пыталась податься вправо, а он нас задел. Что с ним случилось?

Полицейский вздохнул.

— Теперь мой черёд задавать вопросы, — сказал он мрачно. — О том парне не беспокойся. Коли ты занимался тем, что голосовал на дорогах, как могло случиться, что именно ты сидел за рулём того «бьюика»?

— Это был «бентли», а за рулём сидела женщина, Делла. А я рядом с ней, а её муж, Поль, на заднем сиденье.

— Чёрт бы меня побрал со всеми потрохами! — взорвался шпик. Он снял шляпу и вытер лоб. — Ты вёл машину! Она сидела сзади. И никакого мужа и на дух не было! — Полицейский наклонился и погрозил мне пальцем. — А эта чёртова машина была «бьюиком»!

Я стал нервничать.

— Вы ошибаетесь! Это она вела машину. То был чёрный четырёхместный «бентли». А другая машина врезалась в нас. Спросите у водителя, он вам скажет, как было.

Легаш замахал блокнотом перед моим носом.

— Не было никакой другой машины! Ты всё врёшь! Только зачем?!

— Хватит, сержант! — сухо произнёс врач. — Он не в состоянии выносить ваши вопли. Оставьте его в покое.

— Не вру! — вскричал я и попытался встать.

Это меня доконало. Где-то под черепом взорвалась ракета, и всё погрузилось во тьму.

Когда я вновь открыл глаза, был день. Одна из ширм, которая стояла в ногах, исчезла, но те, что были справа и слева, остались. Передо мной была ещё одна кровать. Судя по звукам, меня положили в общую палату.

Спустя какое-то время стал размышлять над тем, что сказал легавый. Это начинало меня серьёзно беспокоить. Ни встречной машины, ни мужа, «бьюик» вместо «бентли», и я его вёл. Что всё это должно было значить? Может, то был сон? И шпик тоже был частью тумана, из которого я выплыл?

Из-за ширмы с довольным видом появился врач.

— Нет необходимости спрашивать, как вы себя чувствуете, — сказал он. — Это и так заметно.

— Да, чувствую себя неплохо, спасибо! Как давно я здесь нахожусь?

Врач бросил взгляд на карточку, висящую у меня в ногах.

— Вас положили шестого сентября в одиннадцать вечера.. Сегодня у нас двенадцатое. Стало быть, вы здесь шестеро суток.

— Сентября? — Конечно.

— Июля, вы хотели сказать? Авария произошла двадцать девятого июля, в тот день я победил на ринге Кида из Майами.

— Вас положили в больницу шестого сентября.

— Этого не может быть! Не мог же я валяться без сознания в канаве больше месяца.

Врач улыбнулся.

— Разумеется, нет. Полицейский на мотоцикле оказался на месте происшествия спустя пять минут после аварии. Через час вас доставили сюда.

Я облизал пересохшие губы.

— Доктор, вы уверены, что не ошиблись числом?

— Нет, не ошибся. — Он присел на кровать. — Ну, ну, только не волнуйтесь! Всё уладится. Вас серьёзно ранило в голову. Просто чудо, что удалось ещё выжить. Приготовьтесь к тому, что какое-то время всё будет казаться не совсем ясным, смутным. В вашем сознании и даты, и воспоминания о людях, которые были или которых не было с вами в машине, собственное прошлое — всё будет путаться. Но со временем всё придёт в норму. В данный момент вы уверены, что несчастный случай произошёл двадцать девятого июля. Вам кажется невозможным допустить, что он случился шестого сентября, но через неделю вы всё вспомните. И ещё: не позволяйте полиции вам надоедать. Им известно, что, если вы сейчас и говорите неправду, то делаете это неумышленно. Вам не следует беспокоиться. Старайтесь побольше отдыхать.

Он оказался славным малым. Делал что мог, и я был признателен ему, но тревога не покидала меня. Я знал, что матч состоялся двадцать девятого июля и в тот же вечер произошла авария.

— Не хочу спорить, доктор, но не могли бы вы кое-что для меня сделать?

— С удовольствием. А что именно?

— Делла… Молодая женщина, которая была вместе со мной, её что, здесь нет? Она бы вам подтвердила, что всё было двадцать девятого июля. Спросите у её мужа. Он вам скажет то же самое.

Врач помрачнел.

— Откуда вы взяли этого мужа, ну скажите на милость? В машине обнаружили только её и вас.

— Хорошо, допустим, никакого мужа там не было, — спокойно произнёс я, — спросите тогда у женщины. Она подтвердит. Вы же не станете утверждать, будто её тоже не было в автомашине?

Доктор пригладил рукой волосы.

— Несколько дней тому назад вам нельзя ещё было говорить правду, — тихо сказал он. — Но теперь можно. Когда вас обнаружили, она уже была мертва.

После обеда мне нанёс визит лейтенант Билл Ривкин. Не предупреди медсестра, никогда бы не принял его за полицейского. Это был невысокий человек лет пятидесяти, с морщинистым лицом и маленькими блестящими глазками, которые печально смотрели сквозь стёкла роговых очков. Шляпу свою он держал в руке, ходил на цыпочках и говорил вежливо.

Ривкин пододвинул к кровати стул, уселся и скрестил ноги.

— Итак, мой мальчик, как головка? — спросил он.

В ответ я сказал, что головка в порядке. А сам, вцепившись в простыню, обливался потом. Я чувствовал недоверие к нему, недоверие ко всем на свете и думал, не объявят ли они меня сумасшедшим.

— Доктор сказал, что вы были в шоке, но особых причин для беспокойства нет. Вы не первый, у кого из-за ранения в голову возникает небольшая путаница в мозгах. Не волнуйтесь, позвольте вас только немного побеспокоить. Мы хотим разобраться в этом деле. Погибла молодая женщина. После столкновения встречная машина не остановилась, это преступление. Наша задача — найти преступника. Надеюсь, вы поможете нам. Вы же хотите, чтобы мы побыстрей нашли преступника?

Рассуждения выглядели убедительно, но я-то не дурак. Прежде чем потерять сознание, я видел, что столкнувшаяся с нами автомашина встала на попа и врезалась в дерево. Раз меня нашли через пять минут после аварии, как утверждал врач, то должны были обнаружить и водителя той автомашины.

Я ответил, что да, разумеется, хочу, пусть скорей найдут второго водителя.

Ривкин бросил на меня пристальный взгляд.

— Это правда, что вы путешествовали на попутках?

— Да.

— И та женщина позволила вам сесть за руль?

Я не стал отвечать. Непонятно было, почему они так старались заставить меня сказать, будто именно я был за рулём. Возможно, затем, чтобы потом, когда я признаюсь, списать на меня гибель Деллы. Становилось страшновато.

— Да не вёл же я машину! — выкрикнул я прямо ему в лицо. — Она вела. Я сидел рядом с ней, а муж — на заднем сиденье! Сколько раз мне надо вам это повторять?!

Ривкин покачал головой, и глаза его сделались ещё печальнее.

— Где она вас подобрала, мой мальчик? — запел шпик. — Вы шли себе по дороге, она вас обогнала, вы ей сделали знак?..

— Нет. Всё было совсем не так. Разрешите мне рассказать подробно, как всё произошло? С самого начала, можно?

— Именно это я и хочу услышать от вас, — сказал Ривкин, вынимая из кармана блокнот.